– Все в порядке, – спохватился он. – Извините.
– Я понимаю, – сказала она. – Я сама сирота, меня это касается в первую очередь.
– Раз мы бросаем своих детей, значит, весь наш вид…
– …перестал интересоваться будущим своего потомства, – закончила она за него.
Он решительно поднялся.
– Наверное, пришло время познакомить вас с еще одним моим секретом.
Толстяк повел девушку к массивной колонне, высившейся, как огромная цилиндрическая мачта, в центре комнаты. Открыв дверцу, он указал на винтовую лестницу.
Она последовала за ним. Он отпер очередную дверь, погасил электрический свет и зажег семь свечей на подсвечнике. Они подошли к маленькой платформе, окруженной водой. Они находились в верхней цистерне.
Лукреция смекнула, почему Исидор предпочел свечи: чтобы было не слишком светло. Потолка здесь не было, над их головами сияли звезды.
– Здесь я провожу мои отпуска.
Он задул все семь свечей. Света звезд хватало с лихвой.
Он указал на дощатый мостик, ведший к окружавшему воду пляжу.
– Люди далеко, зато звезды близко.
Он извлек откуда-то диск и поставил его в проигрыватель. Зазвучала «Гимнопедия» Эрика Сати, от которой по воде побежала рябь. Он ткнул пальцем в два шезлонга.
– Потряса…
Он приложил палец к губам и указал на звезды.
– Программа этого вечера – Сати и галактики.
– Я…
Он опять прижал палец к губам.
– Тсссс… Слушать. Понимать. Молчать.
Он усилил звук. Музыка заполнила весь объем.
Все небо заполонили звезды. Чем больше она на них смотрела, тем больше видела совсем новых.
В атмосферу вошел метеорит, оставляя за собой тонкий след. Она загадала желание.
– У меня такое ощу…
Исидор уже не призывал ее к молчанию. Он просто заговорщически улыбался, и она поняла, что он чувствует то же, что она, и что именно для этого он сюда приходит. Здесь не нужно было разговаривать, чтобы понимать друг друга.
Потом она услышала звук, похожий на плеск. Сначала трудно было разглядеть в полутьме поверхность воды, но теперь, когда зрачки расширились, она видела лучше. Из воды торчали и смотрели на нее три головы.
Она испуганно отшатнулась. Но три насмешливых морды принадлежали знакомым созданиям – дельфинам.
– Дель…
Исидор жестом призвал ее к молчанию, встал, разделся и прыгнул в теплую воду. Прыжок вызвал брызги и волны, но дельфины с пронзительными криками бросились к нему и затеяли игру.
– Можно мне? – спросила она.
– Нет, еще рано.
Оставшись на берегу, она любовалась звездами и слушала звуки игр ее друга и дельфинов. Размышляя о происходящем, она поняла, что здесь Исидор избавляется от всего дурного. В воде меньше ощущаешь даже такое насилие, как сила тяжести, прижимающая нас к земле и давящая на наши кости. Дельфины были его лекарями, ночь – целительной лазейкой.
На своем «курорте» он излечивался от колоссального стресса и уже не испытывал ни жажды мести, ни злости.
Исидор плавал и прыгал в воде. Казалось, дельфины понимают, что сегодня они ему особенно нужны. Все три были покрыты шрамами. Видимо, Исидор выходил их после ранений, нанесенных корабельными винтами. Начни со спасения тех, кто спасет тебя.
Дельфины увлекали Исидора во все более длительные погружения, кружились вместе с ним вокруг центральной мачты с лестницей внутри. Исидор цеплялся за спинной плавник то одного, то другого, жмурился и блаженно улыбался.
Потом он вылез из воды и обмотался полотенцем.
– Вы узнали их мнение?
Внезапно Исидор обрел решимость.
– Лучше! С ними я… вернулся к себе. – Он обернулся. – Думаю, эта история с недостающим звеном имеет ключевое значение. Нам надо торопиться, если мы не хотим исчезновения пятипалой конечности.
– Как бы Анджело не загнал ее тому, кто даст хорошую цену, – зло сказала журналистка.
– Ему требуются и деньги, и доверие, – напомнил Исидор.
Они сошлись во мнении, что среди покупателей никак не могут фигурировать астроном Сандерсон и биолог Конрад, в силу своих занятий не располагающие достаточными для этого средствами.
Оставалась одна д-р Ван Лисбет.
– Она не только имеет доступ к неограниченным финансам клиники для миллиардеров, но и стояла у истоков открытия связи со свиньей, – напомнила Лукреция. – И эта ее клиника какая-то странная…
– Проклятье! – Исидор Каценберг замер и стал забрасывать себе в рот лакричные ириски. Топка его мозга требовала все больше сахара. – Как я раньше об этом не подумал?!
– О чем?
– Об их пресловутой зоне CIRC.
– Там они проводят эксперименты, не пойму, что в ней интересного… – удивилась Лукреция.
– Все дело в инициалах!
– CIRC?
– А если произнести быстро?
Лукреция забормотала бессмысленные буквы, а потом застыла, как от удара током.
– Цирцея, богиня из греческой мифологии!
Только теперь девушке стало понятно волнение друга.
– Помните, чем она отличалась?
Девушке излишне было напоминать, что греческая волшебница Цирцея из «Одиссеи» превратила людей Улисса… в свиней.
Они покинули водокачку и помчались на мотоцикле с коляской сквозь ночь.
3. Один
Он замечает вдалеке стаю приматов.
Они похожи на Папу.
ПЕРВЫЙ СЫН бросается к ним в надежде, что стая примет его. Но три доминантных самца сразу дают ему понять, что лучше ему держаться от них подальше. Он настаивает, тогда в него швыряют камни. За камни берутся даже дети. Здесь не жалуют чужаков.
ПЕРВЫЙ СЫН не знает, как он выглядит, но их враждебность наводит его на подозрение, что он отличается от них.
Тогда он приближается к семье бородавочников. Как Мама.
Но самцы с самыми длинными клыками отгоняют его, давая понять, что лучше ему проваливать.
Ему хочется с ними поговорить. Сказать, что его отличия – вовсе не изъян, что его отец и мать, будучи такими разными, только обогатили его личность. Но ему намекают, что он не просто нежелателен, а неуместен.
Животные не узнают его ни на вид, ни по запаху. Для них ПЕРВЫЙ СЫН – выродок, мутант. Все надеются, что он подохнет, не оставив потомства.
Он сворачивается в клубок, замыкается в себе. Надо было остаться в пещере, с семьей. Родителей по крайней мере не шокирует его облик.
4. Клиника
Лукреция Немрод без труда вскарабкалась на забор клиники «Мимоза». Другое дело – тяжелый и неспортивный Исидор.
Прибежали собаки. Исидор бросил им заготовленные на этот случай лепешки с хлороформом.
Усмирив псов, они пересекли парк и проникли в здание. У входа толкались люди. Пациенты, страдавшие бессонницей, требовали внимания терпеливых медсестер. Стараясь оставаться незамеченными, двое журналистов заспешили по коридору в зону CIRC.
Из конференц-зала доносились голоса. Д-р Ван Лисбет собственной персоной учила уму-разуму дюжину студентов. Как можно было понять, прильнув ухом к вентиляционной решетке, она объясняла, как брать у свиньи поджелудочную железу и как потом «очеловечить» этот орган, пересадив шимпанзе бонобо. На третьем этапе орган имплантировался человеку. Затем она показала график успешности операции.
В зале находились свинка и обезьяна. Как объяснила докторша, свинка была подвергнута генетической модификации для снижения процента отторжения при пересадках. Затем была поставлена видеокассета с пациентом, страдающим неизлечимым заболеванием.
– До операции на него не действовал даже морфин. Мы имплантировали ему в центральный канал позвоночника микрокапсулы с клетками хроматинами из свиных надпочечников. Эти клетки естественным образом начали продуцировать обезболивающие вещества, в частности допамин, энкефалины, сомастотин. Результат превосходит все ожидания. Некоторым больным можно было уже не давать морфин. Отторжение импланта произошло у одного-единственного пациента.
Как подчеркивала хирург, подобными опытами занималась не одна «Мимоза». На биологическом факультете университета Провиденса в американском штате Род-Айленд и в Медицинском училище Луизианы пытались лечить болезнь Паркинсона при помощи пересадок тканей от свиньи. Внушительными удачами завершались пересадки поджелудочной железы, надпочечников, даже сердца.
– Вы что-то ищете?
Исидор и Лукреция вздрогнули и обернулись. Охранник вежливо пригласил их в конференц-зал.
– Кажется, эти двое – не ваши студенты.
Д-р Ван Лисбет узнала журналистов и сказала охраннику, что он может продолжать обход, так как гости неопасны. Тем не менее она свернула занятие и поспешила увести их к себе в кабинет.
Усадив гостей и сама сев к столу из красного дерева с подарочными ручками и тщательно разложенными папками, она заговорила:
– Мне известно, что вы побывали в Танзании. Итак, вы все знаете, потому и оказались здесь. Но вы ошибаетесь, если думаете, что пятипалая нога теперь у меня. Конечно, Анджело Ринцули связался со мной, но только чтобы сообщить, что он устраивает аукцион. Он состоится на следующей неделе в Зимнем цирке, сразу после его представления.
Д-р Ван Лисбет показала репортерам папку с фотографией пятипалой ноги и с датой и местом аукциона. Потом скрестила стройные ноги в черных чулках и откинулась в кресле.
Глядя ей в глаза, Лукреция Немрод сказала:
– Вы с самого начала знали о гипотезе профессора Аджемьяна – помеси человека и свиньи. Почему вы ничего нам не сказали?
– Это скользкая тема. Свинья всегда вызывала негативные чувства. На ферме крестьяне награждают ее пинками. Здесь, в нашей клинике, многие клиенты – нефтяные миллиардеры с Ближнего Востока. Если они узнают, что им вшили сердце, почку, поджелудочную железу свиньи, разразится грандиозный скандал. Они затаскают нас по судам и, скорее всего, разорят.
Внимательно посмотрев на них, она приняла решение.
– Идемте! – позвала она.
Они перешли в отдельную маленькую постройку в глубине парка, которую не заметили в первый раз. Внутри все было посвящено свиному культу: и внушительные скульптуры, и афиши на стенах.