– Я изучала свиней и потеряла покой. С одной стороны, они близки к нам и умны, с другой, их безжалостный забой поставлен на конвейер. Какой стыд для человека! Как можно мнить себя вершиной эволюции при таком отношении к другим животным? Поэтому я не довольствовалась экспериментами в CIRC и стала при помощи Фронта освобождения животных финансировать его особый французский филиал, Фронт освобождения свиней. Я сумела убедить акционеров «Мимозы», что для имиджа клиники было бы полезно показать, как активно мы поддерживаем борьбу с плохими условиями содержания животных. Так от нас, по крайней мере, отстали различные организации борьбы с вивисекцией. Акционеры согласились предоставить для наших коллекций старый павильон и оранжерею по соседству.
Молодые люди в дверях разгружали пачки брошюр, тубы с афишами, футболки с символикой во славу свиней.
– Это добровольцы, понявшие важность реабилитации свиньи, – уточнила она.
Лукреция и Исидор вошли следом за ней в этот музей свиньи. В главном зале высилась огромная статуя свиньи с бронзовой табличкой на постаменте: «В сердце каждого человека дремлет свинья».
Докторша любовно погладила статую.
– Это самое сговорчивое, привязчивое, близкое нам животное, какое я знаю. Древние галлы поклонялись свинье, считая ее священным животным, единственным, умеющим находить трюфели. В Древнем Египте богиню неба, мать звезд Нут иногда изображали подобной свинье, кормящей молоком поросят. В Турции существовал культ кабана.
Лукреция Немрод вытащила свой истрепанный блокнот и стала делать записи, поглядывая на многочисленные символы, статуи, картины, фолианты, прославлявшие свинью.
– …Но времена свиной славы оказались недолгими. Один из двенадцати подвигов Геракла, бой с вепрем Эримантоса, символизирует ее падение с пьедестала. Свинья повсеместно терпела поражение и лишалась былого ореола. Мелеагр убивает гигантского вепря из Калидонского леса, Тезей – Кроммионскую свиноматку…
Они вошли в зал, заставленный клетками. Каждая была любовно приспособлена для максимального комфорта ее обитателя, включая удобные подушки и «умные» поилки. Освещение здесь было приглушенное. На всех ячейках висели таблички с именем свиньи и с ее генетическими характеристиками. Здесь были Шарль-Эдуард и Максимилиан, Вольфганг Амадей и Ахилл, Иоганн Себастьян и Людвиг. Научные отметки сбоку предназначались, как поняли журналисты, для целей пересадки органов.
Соланж Ван Лисбет приласкала поросенка и предложила экскурсантам сделать то же самое.
– Обратите внимание на его мягкую, гладкую розовую кожу. Это животное очень легко приручить. Оно чистоплотнее кошки, преданнее собаки. Его не надо выгуливать. Оно отзывается на свое имя, любит лизать хозяину руку, охотно осваивает трюки. Может приносить газету, способно идти по следу, потому что превосходит чуткостью многих других. Неслучайно только оно умеет находить трюфели.
Исидор тоже взял поросенка на руки.
– Свинья – благородное создание во всех смыслах этого слова, – продолжила докторша с прежним воодушевлением. – Она разумна, обладает чувством семьи. Ценит свою пару. При спаривании так волнуется, что это иногда приводит к летальному исходу. Вот какое это страстное животное! Чрезвычайно любопытное, все время заботится об улучшении условий своей жизни.
Теперь и Лукреции захотелось приласкать поросенка.
– Видите, вы тоже включились в игру, – сказала Соланж Ван Лисбет. – Если у свиньи есть шанс вам понравиться, она в этом преуспеет. Утверждают, что в сердце каждого человека дремлет свинья, но правильнее было бы сказать, что она дремлет только в сердцах лучших людей!
– Бедняжка, – сказал поросенку Исидор, – не повезло тебе, ты родился на нехорошей планете. – Он повернулся к хирургу. – Когда вы впервые осознали, что свинья представляет особый интерес?
Жестом предложив гостям полюбоваться изображениями различных пород свиней на стенах, д-р Ван Лисбет рассказала им сказку.
В старину в Китае свинья была любимым животным у детей. В те времена китайцы откармливали на мясо собак, а свиней приручали как друзей человека. Однажды в Сычуане у одного мальчика загорелся дом. Ребенок бросился внутрь, спасать своего друга поросенка. Но тот уже погиб, задохнувшись от дыма, и наполовину обуглился. Ребенку захотелось напоследок прижать его к себе, но вытекший кипящий жир обжег ему руки. Тогда, желая унять боль, ребенок поднес пальцы ко рту… и выяснилось, что жир очень вкусный. Весть разнеслась, и китайцы стали жарить своих прирученных друзей на вертелах. Так завершилась карьера свиньи как друга и спутника человека.
Тогда же во всем мире свинья превратилась в отменное сельскохозяйственное животное. Ей не надо много места, она всеядна, неагрессивна. В том и состоит ее драма – в приспособляемости, робости, привязанности к человеку, обрекающему ее на гибель.
Фотографии вокруг иллюстрировали первые шаги интенсивного свиноводства. Массовое содержание. Машины для рубки, перемалывания, переработки туш. На одном плакате были представлены предметы, изготовляемые человеком из свиньи: от щеток до кистей, сальные свечи, клей из копыт, кожгалантерея, кисеты для табака из мочевых пузырей.
– Хотите знать, сколько свиней содержится в мире на момент нашего разговора? Примерно 650 миллионов, в два раза больше, чем население США!
Исидор и Лукреция уставились на фотографии: пирамиды банок с изделиями из свинины, горы сосисок в целлофане, мортаделлы, рулетов, белой и черной кровяной колбасы, колбас с яблоками, с перцем, салями…
– Вот как их соборуют…
Веселая свинья на старинном рекламном плакате протягивала свои кишки в виде сосисок, приговаривая: «В свинье все вкусно!»
Д-р Ван Лисбет подошла к фотографии группы ученых.
– Тридцать лет назад в одной английской лаборатории случайно обнаружили удивительную совместимость наших и свиных органов. По неведомым причинам наш организм совместим со свиным.
На полках выстроились емкости с органами в формалине.
– Когда нехватка органов для пересадки вырастает в серьезную проблему, когда в странах третьего мира убивают бродяг, чтобы вырывать у них глаза, или даже детей, чтобы забрать почку, спасением становится свинья.
Д-р Ван Лисбет снова взяла на руки поросенка.
– Это Максимилиан, самый хитрый из всех наших здешних поросят. Непревзойденные результаты теста на интеллект. Хотите, покажу?
Она привела их в комнату с клетками, замки которых были похожи на замки клеток с шимпанзе бонобо. Стоило ей посадить в клетку поросенка, как он провернул колесики с символами, составив фразу: «Я иду к тебе». Дверца открылась, и поросенок бросился лизать хозяйке руку.
– Максимилиан – самый стремительный и умный из моих бонобо!
Лукреция стала листать исписанные страницы блокнота.
– Но ведь это противоречит проповедуемому вами ламаркизму! В прошлый раз вы утверждали, что примата превратила в человека среда.
Специалистка по трансплантации призналась, что в прошлый раз огласила только половину своей теории происхождения человека.
– Открытие профессора Аджемьяна идет гораздо дальше. Оно показывает, что решающими не обязательно оказываются мощные течения, пронзающие биологический вид. Порой для изменений в нем бывает достаточно воли одного индивидуума.
– Одного-единственного? – поразилась Лукреция.
– Представьте, да! Одной особи под силу изменить поведение целого стада, а значит, всего ее вида.
Она вымыла руки в маленькой раковине.
– Вопреки принятому мнению, я думаю, что самая отъявленная мелочь может приводить к серьезнейшим последствиям. Капля воды может переполнить океан.
Лукреция Немрод разгладила страницу в блокноте, на которой раньше зафиксировала теорию Ван Лисбет, и, наказав себе внести потом дополнения, записала: Теория Ван Лисбет (продолжение): «Одной индивидуальной воли достаточно для изменения мира».
Хирург призвала в свидетели своих гостей.
– Один самец примат покрыл свиноматку – и мутировал целый вид. Гибрид, родившийся от этого соития, сумел выжить и размножиться, поэтому случайные генетические свойства, созданные этим спариванием, подарили миру целый вид. Этот вид, в свою очередь, принудил к мутации все свое окружение и, быть может, еще заставит мутировать всю вселенную. Одна капля – и выходит из берегов целый океан!
Они вдруг осознали очевидное: достаточно было самой малости – и на земле жили бы только обезьяны и свиньи.
И ни одного человека…
5. Вместе со стервятниками
ПЕРВЫЙ СЫН чувствует острый голод.
Охотиться непросто. Он еще не научился ловить животных. В семейной пещере добыча валилась с неба, и падение отшибало ей мозги.
Там, внизу, кормиться было легко. Здесь, наверху, добыча к себе не подпускает.
Он преследует страуса, но недолго. Грациозное пернатое запросто убегает, показывая и спринтерские, и стайерские качества. Он задыхается и должен отстать.
Вынужденная смена стратегии.
Он пытается поймать детеныша носорога и в испуге бросается наутек от мамаши, наставившей на него рог.
Побит недавний рекорд скорости, но голод не тетка. Бег лишает сил.
Он чувствует, что действует неправильно. Если бы природа замыслила его быстроногим существом, то снабдила бы более длинными и мускулистыми нижними конечностями. Вертикальная стойка, которую он машинально принимает, не очень годится для бега, так как он совсем не аэродинамичен и плохо бежит против ветра.
ПЕРВЫЙ СЫН бредет по степи.
Ведь что противнее всего: у него впечатление, что дичь убегает от него не только как от хищника, но и как от конкретной особи. Можно подумать, что он в глазах всех – форменное чудище, никто не желает приближаться к такой твари.
Еще удивительнее, что его не преследуют хищники. Его плоть не привлекает ни львов, ни леопардов, ни гиеновидных собак. Даже змеи его не кусают, тарантулы тоже. Комары жужжат на почтительном отдалении, мухи его облетают.
Он подозревает, что все они знают о его преступлении. Или ему присущ особый запах? Все остальные никак не определят его место среди знакомого зверья.