Дамира и Ксю я нахожу на лестничной площадке. Дверь в квартиру уже закрыта. Я вопросительно смотрю на сестру, она морщится.
— Поехали обратно, — обнимает себя за плечи, — не хочу больше здесь находиться.
Я поднимаю взгляд на Дамира, он лишь пожимает плечами и, судя по всему, также не понимает причин поведения Ксю.
Я осматриваю ее, но ничего в руках не замечаю. Уже в машине я интересуюсь, что именно искала сестра, но она лишь мотает головой — не хочет рассказывать.
Вернувшись в дом Дамира, я первым делом иду на поиски Ули и Дани, нахожу их в моей комнате. Они спят. Я замираю на пороге и пару секунд спустя ощущаю, как в мою спину врезается Дамир. Он так шел за мной следом, и сейчас застывает так же, как и я.
Трудно представить, что он сейчас чувствует, видя эту картину. Я зажмуриваюсь, не желая проникаться к нему лишней жалостью. Это не нужно ни ему, ни мне, но не выходит.
— Нам нужна няня, — шепчет он мне на ухо немного погодя.
Да. Да… тысячу раз да, но как можно доверить сына малознакомому человеку, вот так вот с ходов. Не привыкнув к нему.
— Можно тебя кое о чем попросить, — произношу я, неожиданно для самой себя.
Поворачиваюсь и оказываюсь буквально в объятиях Дамира. Его руки мгновенно устраиваются на моих плечах и крепко их сжимают, а сама я задираю голову, и наши губы становятся настолько близко, что у меня дыхание сбивается. Я вдыхаю в себя воздух, который выдыхает он. Сердце от этого понимания трепещет, близость с этим мужчиной все же для меня слишком волнительна. И кажется этот трепет, это волнение не изменится уже никогда. Потому что сейчас… сегодня совершенно не время думать об этом. Забивать себе голову какими-то девичьими порывами, но оно происходит как-то все само. Я медленно вдыхаю тот самый воздух и произношу.
— У нас с Ксю была соседка. Виолетта Михайловна. Она нам помогла с Ксю. Очень.
— И? — хмурится Дамир.
— У нее не было детей, но… кто-то там объявился… Давно, как раз тогда, когда ты нашел у меня часы в рюкзаке. Помнишь?
Дамир сжимает губы в тонкую линию, но кивает. Ему неприятно это воспоминание. И мне тоже. Но ничего, пусть терпит, тем более я не пытаюсь воззвать сейчас у него чувство вины, а просто очерчиваю временные рамки.
— А сейчас женщина, живущая в ее квартире, говорит, что Виолетта Михайловна в доме престарелых.
— И? — механически повторяет Дамир.
— Можешь ты разузнать почему? И что за люди живут в ее квартире. Просто… — я сглатываю, облизываю губы, — она хорошая. Хоть и пожилая, но… не настолько. Если она здорова, это может быть она смогла бы время от времени смотреть за Даней.
— Нет, — обрубает Дамир, а мои глаза расширяются в удивлении.
Я никак не ожидала, что он откажет мне сейчас. Не сегодня. Да и не в такой момент, когда с таким голодом смотрит на мои губы и когда сам же говорит, что нам нужно искать няню.
— Почему нет?
— Потому что за ребенком должен смотреть полный сил профессионал, а непонятная пожилая женщина.
— Но ты же не знаешь…
— Но узнать о ее здоровье и о том, что за родственники такие живут в ее квартире я могу.
Я киваю и опускаю взгляд. Упираюсь им в его мощную, часто вздымающуюся грудь.
Понимаю, что его ответ это совсем не то, на что я надеялась, но тоже очень и очень неплохо. Если в силах Дамира помочь Виолетте Михайловне, то нет ничего страшного в том, что я не побоялась попросить у него помощи.
— Только профессионализм не всегда значит, что человек хороший, а к Дане я подпущу только такого.
— Значит будем искать такого. Но надо быстрее определяться.
— Почему быстрее? К чему эта спешка?
— Послезавтра сыну моего друга детства исполняется двадцать лет. Очень важное событие, на котором я обязан быть.
— И? — теперь уже я словно повторяю за Дамиром.
— Я хочу, чтобы ты на этом мероприятии была со мной.
— Но… но зачем?
— Ульяна там тоже будет, а следоватьльно Даня останется один дома.
— Аксинья?
— За ней самой сейчас нужен присмотр, Таисия, неужели ты не видишь, как плохо твоей сестре.
Я прикрываю глаза и молчу. Дамир прав. Аксиньи очень тяжело. Да вот только я не знаю, как облегчить ее грусть.
— Да и к тому же Ксю тоже можно взять на торжество. А вот Даню никак.
— Может тогда вы пойдете втроем? — я даже взгляд от его груди отрываю и вновь нахожу его глаза. — Ты, Ульяна и Аксинья? А я останусь с Даней. Как тебе такой план?
— Нет, — снова чеканит Дамир. — Я же сказал, что хочу, чтобы ты на этом мероприятии была со мной.
— Но для чего. К чему это все?
— Потому что я представлю тебя, как мать своего ребенка и жену.
Кажется у меня подкашиваются ноги, иначе как объяснить то, что стоя на ровном месте, я чуть ли не падаю, меня ведет и пошатывает, и если бы не руки Дамира, все еще лежащие на моих плечах, я бы упала. Прямо так… стоя на ровном месте.
— Повтори? Какой еще такой же… — губы немеют, а во рту словно холодеет, я даже произнести вслух эту фразу не могу. Зато Дамиру она поддается с легкостью, потому что он повторяет ее за меня.
— Моей женой.
Глава 31
— Мне так нравится это платье! — произносит Ульяна, когда я выхожу из раздевалки. — Давай его возьмем.
— Не уверена, что оно уместно на том празднике, — я с сомнением смотрю на себя в отражении.
Это платье я взяла на примерку только по настоятельной рекомендации Ули. Уж очень сильно она просила примерить и уверяла, что оно — именно то, что мне нужно! И я согласна. Черное приталенное платье со струящейся по изгибам тканью, мне действительно идет. Я выгляжу сексуальной, красивой и стильной. Но из-за глубокого выреза на спине я не уверена, что могу пойти в таком виде на день рождения к двадцатилетнему парню.
Я вообще не уверена, что мне стоит туда идти!
Но после продолжительного разговора с Дамиром, после которого я едва не ушла, забрав с собой Даню, мы пришли к общему согласию. Он прекращает разговоры о нашем браке, а я иду с ним на этот чертов день рождения. Мы пока не решили, в каком именно качестве я туда пойду, но женой его я уж точно не планирую становиться.
Его предложение, брошенное так, словно это и не предложение вовсе, а уже решенное дело, неприятно царапнуло. Да и романтики в этом было… ноль целых и ноль десятых. Не так я себе представляла предложение своей мечты. Да и не с мужчиной, который решил жениться только потому что узнал, что у него есть ребенок. Что это, если не предложение руки и сердца от безысходности?
Стоило мне представить этот наш брак, как горечь комом встала в горле. Мы с Дамиром и Даней живем под одной крышей. Как соседи, или квартиранты. Другого исхода с таким предложением и представить не могу.
— Значит, возьмем не для этого праздника, а для другого. Не последний ведь, Тась… ну чего ты? Отец вручил нам безлимитную карту, давай как следуем потратим его деньги.
Меня эта перспектива совсем не радует, но я киваю, все же соглашаясь купить платье. Правда, на кассе я настаиваю на том, чтобы оплатить его самостоятельно. Все-таки, Дамир дал карту, чтобы мы подобрали наряд на праздник, куда я идти не хочу, а это платье — лично для меня.
Ульяна, конечно, недовольно цокает языком, но когда понимает, что иначе я платье не стану носить, молча убирает карту в сумку и пока я оплачиваю покупку, стоит в стороне, недовольно посапывая.
То самое платье мы находим спустя еще час брожения по магазинам. Оно чуть проще, но сидит ничуть не хуже. Все же, после родов Дани моя фигура практически не изменилась, разве что бедра стали чуть шире и грудь больше, а в остальном я как была худенькой, так и осталась.
— Зайдем в кафе? — спрашивает Ульяна, когда шоппинг заканчивается.
— Давай.
Мы оставляем пакеты на диванчике и листаем меню. Делаем заказ и когда официант уходит, я замечаю, что Ульяна смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, но никак не решается.
— Что? — все же начинаю разговор.
— Нет, я…
— Говори, я же вижу, ты хочешь.
— Вы с папой… у вас что-то есть?
Я вздыхаю. Не то, чтобы я не ждала этого вопроса, но надеялась, что Ульяна будет спрашивать это у своего отца, потому как ему точно лучше знать, что у нас с ним есть, а чего нету.
— Ты не пойми меня неправильно, — тут же поспешно говорит Ульяна, видимо, восприняв мою заминку за нежелание отвечать. — Просто папа, он… у него сложно с доверием. Поэтому он ни на ком и не женился после мамы.
— Это не новость для меня, Ульяна. Я прекрасно знаю твоего отца. И нет, мы не вместе.
Наверное, я говорю это как-то резко, потому что она перестает спрашивать и вообще мы как-то молчим. Я думаю над сложившейся ситуацией и пока никак не могу увидеть выход. Он вроде бы есть, лежит на поверхности, но я никак не могу до него дотянуться.
А еще меня звонками достает Андрей. Уж не знаю, что там стряслось, но узнавать мне не хочется. Пока Бель не звонила, значит, мое имя не полощут в новостях снова, так что скорее всего Андрей хочет навязать на меня проекты, с которых сам же меня и снял.
К сожалению, ближе к вечеру, когда мы уже возвращаемся домой, я все-таки отвечаю, потому что он обрывает мне телефон.
— И что стряслось, Адриан?
— Почему ты не отвечаешь?
— А что? Обязательств у меня перед тобой нет. Со всех проектов ты меня снял. Я ничего не должна, разве нет?
— Ты все еще на меня работаешь, — говорит с нажимом.
— Так почему ты звонишь? — игнорирую его тон.
— Те проекты, которые я забрал. Нужно, чтобы ты их доработала.
— Хм… доработала? В каком смысле?
— Они… не нравятся заказчикам. Что бы мы не делали — все не то. Уже и я пробовал.
Не знаю почему, но мне хочется смеяться. Даже не столько с того, что Андрей и команда не способны справится с заданиями, а с заказчиков, которые отказались от меня, но все еще хотят меня.
— И под какими именами ты сдашь эти проекты? — спрашиваю, хотя и так знаю ответ.
В самом начале несколько проектов были сделаны мной, но сданы под именем другого дизайнера. Но это было тогда, когда меня не знали, когда я не наработала себе имя. И я была согласна на это, лишь бы мне платили процент от проделанной работы, хотя я д