— У тебя есть сынок? — глаза соседки вновь загораются надеждой и… словно желанием жить, слезы пересыхают, тогда как у меня на глазах напротив наворачиваются на всю.
— Да, у меня есть сын Даниэль, а Дамир его отец, — смущенно говорю я и начинаю долго долго рассказывать про сына. То и дело смахивая слезы с глаз.
Дамир меня не перебивает, не торопит и не мешает, он тоже слушает, так же внимательно как и Виолета Михайловна, а может даже еще и с большим любопытством и удовольствием.
Я не замечаю как проходит несколько часов, нас прерывает сотрудник пансионата, который объявляет, что пора собираться на обед.
— А как же? — ахаю я и смотрю на Дамира. — Какой обед, мы же… Дамир, мы же заберем…
— Тая, не сегодня.
— Что значит не сегодня, ты же сам понимаешь, как долго тянутся все эти процессы…
— Завтра, Тая, не переживай. Завтра мои люди приедут заберут Виолетту Михайловну, отвезут в клинику, там она пройдет врачей, и только после этого, директор пансионата даст добро, забрать ее. И то это по договоренности под ее ответственность. Если Виолетта Михайловна согласна.
— Конечно-конечно, — старушка улыбается, прощается с нами и бодренько выходит из комнаты, я же оборачиваюсь к Дамиру с желанием его обнять, но стопорюсь, зацепившись о его взгляд. Вслед соседки он смотрел настороженно и уже не так тепло.
— Что?
— Если врачи подтвердят ее болезнь, то она не будет жить в моем доме, рядом с моим сыном. Но жилье мы ей найдем, конечно же. — Пока я пытаюсь собраться с мыслями, чтобы ответить хоть что-то, Дамир добивает меня окончательно. — Все, давай быстрее, нам надо выбрать няню. Завтра прием. У нас край, Таисия.
Глава 39
— Поверить не могу…
— Это разве она?
— Та, кого обвиняли в плагиате. Так-то…
Это и много всего другого я слышу, едва мы переступаем порог ресторана, в котором проходит празднование дня рождения сына хороших знакомых Дамира. Я не хотела сюда приходить, а уж как увидела, как смотрят присутствующие, не стесняясь собственных реакций, так и совсем захотелось развернуться и уйти.
На душе неприятно от того, что люди даже не попытались разобраться. Я видела те статьи, там почти ничего из правда. Но заголовки красивые: “Известная дизайнер из Испании украла идею у нашего соотечественника”, “Бывшая любовница отомстила, украв дизайн, а теперь предстанет перед судом”. И прочее, прочее…
У меня от одних заголовков начинали трястись руки, а уж теперь, когда я понимаю, что в комментариях отметились не какие-то неудачники, а вполне себе реальные, успешные люди, становится не по себе. Неужели у них отсутствует критическое мышление? Как человек, обладая такой властью и деньгами, не может перепроверять все данные, прежде чем рубить.
Впрочем, то, что они говорят — лишь вершина айсберга, по-настоящему становится не по себе, приезжает ювелирша с дочерью. Я практически сразу понимаю, что девушка рядом с ней никто иначе, как дочка, потому что стоит прибавить ей несколько десятков лет, как я вижу в чертах лица ее мать. А еще немного погодя в зале появляется Рома и вот тут вот да… мне хочется провалиться сквозь землю. Потому что смотрят на нас, то на Дамира, то на Рому. Будто мы бывшие любовники, честное слово, а не деловые партнеры.
Разве станет легче кому-то, если я извинюсь? Сомневаюсь, что они вообще воспримут мои слова. За столько лет в этом обществе я поняла одну очень важную истину: люди склонны делать выводы, исходя из собственных убеждений. И как бы ты не пытался донести реальность, на нее всем наплевать. Все будут с удовольствием обсасывать скандальную новость, потому что никому не интересно то, что не вызывает эмоций.
Да и за что и перед кем я должна извиняться? Что за бред вообще. Тем самым я признаю свою вину, которой на мне нет.
Отворачиваюсь в другую от входа сторону и пытаюсь отыскать взглядом Ульяну. Почему-то не выходит. Она пропала из поля зрения еще минут тридцать назад. Дамира тоже не видно, но он предупредил меня что отойдет. К нему подошли какие-то мужчины и вытянули его на разговор.
Допиваю остатки шампанского, ставлю пустой бокал на стол, иду за следующим бокалом. Мероприятие еще не началось, гости пока только собираются. Кто-то фотографируется на фотозоне, кто-то разбирает печеньки с предсказаниями, кто то пишет пожелания на специальном стенде. Мне становится интересно и я иду к тому стенду, что делаю совершенно зря, потому что на подходе меня ловит женщина с небольшим мобильным микрофончиком, снимающая меня на камеру айфона, а второй рукой освещающая вспушкой, я немного щурусь и непонимающе моргаю.
— Назовите свои пожелания Эдуарду. Одним словом.
До меня не сразу доходит, что от меня хотят. Лишь мгновение спустя я осознаю, что Эдуард это сын друзей Дамира и именинник, а женчина скорее всего видеомейкер или клипмейкер или как там это модно сейчас называть.
— Пусть будет всегда…
— Нет-нет-нет! Один словом. Три пожелания одним словом.
— Э-э-э-м… успе-е-еха, — тяну я, усмехаясь сама с себя, что это оказывается не так уж и просто, женщина же напротив улыбается и кивает, подбодряя и вынуждая продолжать, — богатства, счастья.
— Спасибо.
Она тут же подходит к другим гостям, а я стою на месте. Лишь бы видео со мной вырезали. Скорее всего они смонтируют какое-нибудь смешное видео и покажут его в течении вечера, в рамках развлекательной программы. Не хотелось бы, снова попадаться всем на глаза с большого экрана. Скажем так. Но что уж тут поделаешь.
Я даже мысль додумать не успеваю, как чувствую ладони на своей талии, обволакивающий все мои рецепторы аромат парфюма Дамира и его поцелуй в висок, он разворачивается вместе со мной, и я снова вижу знакомую женщину, которая опять направляет свою идиотскую вспышку, микрофон и айфон на меня.
— Здоровья, — четко произносит Дамир, прижимаясь подбородком к моей макушке, — целеустремленности, самодостаточности, настойчивости, непреклонности, ответственности. Я за двоих, — усмехается Дамир и снова целует меня в висок. На камеру.
Я жмурюсь. Жмурюсь, потому что мне хочется спрятаться, провалиться на месте, но выглядит мой жест должно быть очень мило. Словно я таю от любви.
— Пойдем, познакомимся с хозяевами приема, — тихо говорит мне Дамир, сжимает мою ладонь и ведет за собой.
Слава богу, что по пути мы не встречаем ни Рому, ни ювелиршу. А вот то, что Ульяны снова нигде не видно начинает меня настораживать.
— Лена, Гордей, — басит Дамир, отпускает мою руку, здоровается за руку с мужчиной стоящим напротив, затем приобнимает женщину и снова встает вровень со мной, находит мою ладонь и опять крепко ее сжимает. — Это Таисия моя будущая жена, мать моего сына, — по голосу Дамира слышко, как он словно смакует каждое слово, — Тая, это Лена и Гордей мои друзья детства. Наши родители с Леной дружили семьями.
— Да, а мы с Маринкой, как-то прибились к ним, как бедные родственники, — усмехается Гордей, а затем уже более серьезно произносит, — мне очень приятно познакомиться, Таисия.
— Взаимно, — киваю я, улыбаюсь, но через силу, потому что понимаю о какой Марине он говорит. Марина это и есть ювелирша.
Гадское гадство. Я и не думала, что их связь с Дамиром настолько плотная и давняя.
— Не переживай, — тихо, и даже немного заговорщицки произносит Лена, опустив ладонь на мое предплечье, — все образуется, — она смотрит прямо мне в глаза, и я вижу в них такое тепло, что отчего-то расслабляюсь, — им лишь бы повод дай, что пообсуждать, как только появится новая сплетня о твоей ситуации все забудут. Дамир правильно делает, что не дает больше комментариев, он же дал один раз опровержение, но, конечно же, прессе невыгодно было его услышать. Поэтому надо лишь подождать.
— Спасибо.
— Мне тоже приятно познакомиться, я очень рада, что у Дамира наконец-то появилась семья. Мы с мужем будем рады видеть вас в гостях в любое время. Очень хочется вживую посмотреть на Даню. Дамир мне скидывал его фотографии, — улыбается она, а мне становится тепло-тепло на душе. Она не такая как все остальные стервятники, присутствующие здесь. Светлая, теплая, настоящая.
Правда облегчение во мне задерживается недолго, потому что Елена прищуривается, сжимает меня крепче, словно преободряя и секунду спустя я понимаю почему.
— Рома-а-а, — тянет она, а я леденею, от осознания того, кто стоит позади меня.
Глава 40
Разговор у нас с ним не клеится от слова совсем. Не то, чтобы я сильно пыталась, но как-то мы уж слишком открыто не понимаем друг друга. Рома пытается расспросить меня о том, как я жила, как устроилась. И ведет себя вполне дружелюбно. Но это не позволяет мне ни на секунду забыть о том, что он — тот самый человек, который подставил меня с наркотиками.
— А вот и главные виновники торжества, — нас находит Гордей, хлопает Рому по плечу и смотрит на него недовольно, а потом переводит взгляд на меня. Он теплее, но назвать его довольным едва ли можно. — Что у вас за скандал, ребята? Только и слышу, как все о нем говорят.
— Да нет никакого скандала, — убеждает Рома. — Так… недоразумение.
— Решите это недоразумение поскорее, а то гости странно косятся, — советует Гордей, после чего уходит, оставляя нас одних.
— Недоразумение? — спрашиваю у него, приподнимая бровь и осматриваясь в поисках Дамира. Он отошел с кем-то переговорить и находился в зоне моей видимости, но теперь я его не вижу.
— А что, Тая? Ты дала тот рисунок, а потом просто уехала.
— И ты решил его использовать?
— То, что выбрали мы, не очень подходило.
— Значит, можно воровать то, что тебе не принадлежит?
— А ты изменилась, — замечает вместо ответа. — Отрастила зубки. Мне нравится.
— Ты украл мой рисунок, — не собираюсь спускать все на тормозах. Хочу сказать еще и про наркотики, но почему-то молчу об этом.
— Я не воровал. Ты пропала. Спросить я не мог и решил, что… в общем, я буду честным, — хмыкает Рома. — Я думал, у тебя ничего не получится. Мало у кого получается отлично стартовать в этой сфере без покровительства, но, видимо, ты не так проста, как я думал.