— Виолетта Михайловна, — ахаю я.
— А что? Не дело это себя так вести, словно вы посторонние. Моя мама знаешь как всегда говорила? Как бы вы не ругались, но спать надо всегда вместе жопа к жопе. Вот!
Она еще раз хлопает меня по ладоням и поднимается, тем самым заставляя и меня разогнуться и отстраниться.
— А с чего вы взяли, что мы в ссоре?
— Да чувствуется отчуждение между вами. Как неродные себя ведете. Словно не родители одного ребенка. Разве так можно? Муж и жена должны быть, как одна сатана. Иначе не будет счастья. Мы с Коленькой были неделимы. Да, бог не дал нам ребеночка, так сложилось но у вас есть такое благословение, и вы ведете себя как непонятно кто. Не цените.
Я через силу улыбаюсь, обнимаю ее, целую в щеку, желаю спокойной ночи и иду наверх. К Дамиру. Ноги еле волоку. Потому что не хочу я туда. Хочу поскорее сына увидеть, но в комнату Дамира, в которой мы все эти дни живем с Даней не хочу. Снова будет эта гнетущая тишина и непонимание.
А еще мне очень хотелось сказать Виолетте Михайловне, чтобы она все тоже самое сказала Дамиру. Мне то оно зачем? Это не я себя веду, как камень.
Ну, ладно, может и я тоже, но я просто не понимаю как с ним взаимодействовать. Иногда я ловлю себя на том, что мне хочется подойти к нему, обнять, поцеловать, провести пальцами по его щетине или напротив гладко выбритой щеке, неважно, важно лишь, что это его кожа. И сам Дамир.
Но ничего этого я не делаю. После того секса на его рабочем столе между нами больше не было близости. Да и разговоров тоже больше никаких не было. Дамир переселил нас с Даней к нему в комнату и словно на этом успокоился. Все стало, словно так, как должно и этого ему хватит. Как факт и ничего более.
Да он меня приобнимает, целует, но мне хочется чего-то большего. Признаний, наверное.
Наверное, глупо ждать сейчас каких-то ухаживаний с его стороны. Знаков внимания и романтики. Но вспоминая то, как он вел себя четыре года назад, мне хочется всего этого. Хочется, чтобы он меня… завоевывал?
Как же глупо это звучит. Особенно, если учесть, что я уже живу в его доме, сплю в его кровати и воспитываю его сына.
Правда, когда я захожу в спальню и вижу, как Дамир бережно обнимает Даню, и уже спит, мое сердце сжимается от тепла. Они так похожи, а сын его словно чувствует, он ворочается и придвигается к Дамиру еще ближе, на что тот прижимает его к себе еще крепче.
Я укрываю Дамира одеялом и иду в душ, но не успеваю я раздеться, как на экране телефона начинают появляться одни за другими сообщения от Ульяны.
“Надеюсь, ты не спишь еще”.
“Спустись вниз, надо поговорить”.
“Тая, срочно”.
“Я сейчас поднимусь к вам!”
“Надеюсь вы там не голые с папой”.
Я быстро печатаю ей ответ, что спускаюсь, хотя хочется очень зло пошутить. Что голой я в этой комнате скорее всего окажусь еще не скоро.
“Я выйду” — пишу наспех и спускаюсь.
Долго искать Ульяну не приходится. Она стоит внизу. Какая-то растрепанная, словно ехала сюда на мотоцикле, волосы в разные стороны, горящий взгляд, правда, я пока не могу понять причину ее лихорадочного состояния. Что за новости? Хорошие или плохие?
— Что случилось?
— Тая! — охает она. — Я влипла. Ты не представляешь, как сильно я влипла.
Глава 44
— Что? Боже, ну что стряслось еще? — хватаю Ульяну под руку и тащу к дивану в гостиной.
То, что Дамир спит сейчас, наверное, даже к лучшему, но я не могу избавиться от мысли, что он в любой момент может проснуться.
Я даже оборачиваюсь и смотрю на лестницу, будто ожидая увидеть, что он сейчас спуститься, но там никого нет. Только темнота. Зато здесь, передо мной, шокированная Ульяна. И я отчего-то думаю о том, что все, что она мне сейчас расскажет — станет очередным секретом от Дамира.
Иначе зачем бы она просила выйти меня?
— Уль, ну что? — заглядываю ей в глаза.
Она тщательно прячет взгляд, отводит его в сторону и будто бы стесняется со мной говорить, хотя господи, мы ведь действительно очень близкие подруги! Столько всего между нами было и столько мы уже прошли, что стесняться поздно, но Ульяна все равно будто не спешит делиться. А у меня нет времени ждать, ведь Дамир в любой момент может проснуться и спуститься.
— Я такую глупость совершила, такую глупость, — причитает. — Я связалась с Пашей. Снова. Не знаю, что на меня нашло. Мы пересеклись сегодня на приеме. Случайно. Столкнулись просто, он меня заметил, утащил подальше от всех. Я… я даже слова сказать не смогла, как вспомнила все, что между нами было. Я даже о жене его забыла, Тая… и о ребенке.
Накрываю рот рукой и широко распахнутыми глазами смотрю на Ульяну. Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. История с Пашей, казалось, закончилась несколько лет назад, еще тогда, когда не началась наша с Дамиром. Тогда Ульяна разорвала с ним все возможные отношения, а теперь, получается, возобновила их?
— Уль… вы что, снова вместе?
— Что? Нет, Тая, нет! Я… я не знаю, что на меня нашло. Мы просто… едва не переспали. Я не позволила ему, конечно. И не разрешила приехать ко мне.
— К тебе?
— Да… папа разрешил мне жить отдельно, даже квартиру купил, просто я еще не успела тебе сказать. Я давно хотела, Тая, жить одна. А тут как раз вы с Данькой, и я решила, что буду здесь лишней, так что да, теперь у меня есть квартира. И туда собирался Паша. Я не позволила и вот… господи.
Она прикрывает лицо ладонями, тяжело и часто дышит. Мне хочется погладить ее по голове, приласкать, что я и делаю. Я помню, как сильно Уля убивалась по Паше, как плакала, когда узнала, что он женат и более того, счастливо ждет пополнения в семье. А теперь что же получается, эта скотина снова появилась на горизонте Ульки? И зачем же? Снова пудрить ей мозги?
Я вообще за то, чтобы все рассказать Дамиру. Уверена, с этим Пашей он очень быстро решит вопрос, но я прекрасно знаю, что отцу Ульяна ничего рассказывать не станет. Снова утаит и попробует все решить самостоятельно. Так что даже не предлагаю, просто выслушиваю, пока она изливает душу. И мимолетом посматриваю на лестницу.
— Ну все, Ульяна, — резко говорю, когда понимаю, что Ульяну начинает нести и она скатывается к истерике. — Ничего ужасного не произошло, ты в последний момент остановилась. Вас никто не видел. Конца света не случилось. Если Паша будет тебя преследовать — расскажешь отцу.
— Нет! Тая, нельзя! Нельзя, чтобы кто-то знал, потому что если о нашей связи дойдет до его жены… Я уже говорила, что она — известный блогер. Ее популярность растет с каждым годом, я не хочу связываться с ней.
После скандала, который обрушился на меня на Мадейре, я примерно представляю, чем все может обернуться для Ульяны. Я понимаю ее страх, но все же стараюсь ее успокоить.
— Послушай… Уль, все не так плохо. Я уверена, Паша не станет ей рассказывать, а больше никто не знает и не узнает. Все, прекращай истерику, просто забудь о нем, как о страшном сне, ладно?
Ульяна кивает, тяжело-тяжело дышит, чтобы отвлечься и успокоиться. Я сбегаю на кухню за стаканом воды и возвращаюсь с ним, протягивая его Уле. Она осушает его залпом. Вижу, как постепенно она приходит в себя, а затем, сосредоточив взгляд на мне, говорит:
— Когда Паша меня утащил, я видела Рому.
— Он видел вас?
— Нет, я видела его. Он передавал что-то кому-то на приеме. Не знаю что, но выглядело это так себе. Он оглядывался по сторонам, нервничал, словно боялся, что его заметят. Я была в темноте, он не мог меня видеть, но я почему-то акцентировала на этом внимание после всего, что ты сказала, мне кажется, он вел себя подозрительно.
Я цепляюсь за слова Ули, как за спасательную соломинку. Если она видела что-то подозрительное, значит, я не зря настаивала на том, что Рома виноват и его абсолютная уверенность в собственной несокрушимости не более, чем фикция. Теперь нужно сделать так, чтобы в это поверил Дамир и, наконец, проверил Рому, как следует.
— Я пойду спать, Тая, очень устала, глаза слипаются.
Убедившись, что Ульяну можно отпустить, киваю и позволяю ей уйти. Сама же отношу стакан на кухню, кладу его на сушку и тоже поднимаюсь к себе. Раздевшись, тихо ложусь в одну кровать рядом с Дамиром и сыном, а когда просыпаюсь, узнаю, что наступил конец света. Иначе назвать то, что происходит, я не могу.
Ульяна сидит в центре стола на кухне. Руки собраны в крепкий замок, взгляд направлен в одну точку и нечитабелен. Дамир ходит по кухне туда-сюда, а Виолетта Михайловна, судя по всему, куда-то ушла с Даней.
— Что тут происходит? — тихо спрашиваю в надежде, что хоть кто-то мне ответит, но когда Дамир отворачивается, Ульяна поднимает голову и медленно мотает головой, шевеля губами, кажется “это провал”!
Глава 45
Первой мысль, что меня посещает это то, что Улю кто-то застукал на приеме. И доложил Дамиру. Или… выложил в сеть?
Мои предположения набирают оборот, а отец с дочерью тем временем продолжают молчать. Кидаться предположениями я тоже не спешу, не угадаю и выдам кого-нибудь.
А вдруг речь вообще о Гордее и дочери ювелирши?
Стремительно обхожу стол, равняюсь с Дамиром, кладу руку ему на плечо и сдавливаю, что есть силы.
— Что происходит?
— Происходит то, что вы с Ульяной отчего-то возомнили себя сыщиками полицейскими. Одна следит за Ромой, вторая следит за Ромой…
Дамир резко разворачивается. Так что моя рука падает и остается висеть словно плетью.
Всего-то?
Весь сыр бор из-за этого?
Хочется повернуться к Ульяне и разглядеть хоть что-то в ее взгляде, но приходится отвечать на тревожный взгляд Дамира. Багиров не на шутку чем-то растревожен и словно даже взволнован.
— Я… я не понимаю… — растерянно произношу я, всплескивая руками, разводя их в стороны, а затем тут же обнимаю себя за плечи.
— А тебе и не надо ничего понимать, — жестко говорит Дамир и мне становится обидно. Словно я не живой человек с развитым интеллектом, а инфузория туфелька. — Я же сказал, что разберусь со всем сам. Значит разберусь. Ни тебе, ни тем более Ульяне в эти разборки лезть не стоит.