— Что Таисия? — завожусь я, чувствуя, что злость скоро сменится усталостью.
Я просто хочу уйти. И больше никогда не видеть этого мужчину. Особенно в такой близости от Даниэля.
Я хочу сесть в свою машину, до которой мне осталось буквально два шага и просто уехать. На этот раз желательно на другой континент.
Хотя… усмехаюсь я мысленно. Если так задуматься, то я еще два с лишним года назад покинула континент, на котором обитал Дамир. Ведь живу я на архипелаге. Но он и тут до меня добрался. Что он вообще здесь забыл.
Последнюю фразу я произношу вслух. Первое мгновение жалею, что сорвалась, и показала свою раздраженность, а следующее думаю… да пошел он! В далекое-далекое пешее. Еще я эмоции свои перед ним не контролировала. Много чести будет.
— Отдохнуть решил, — иронично произносит Дамир, а затем вполне серьезно добавляет, — впервые за последние десять лет.
Моя раздраженность мигом испаряется. Не ожидала, что он ответит. Да я и не ждала его ответа. Мне вообще все равно, что он здесь забыл. И вопрос мой не был вопросом, а скорее возмущением.
— Прекрасно, — шиплю я, и в сотый уже кажется раз пытаюсь вырваться, — я-то тут причем. Что тебе от меня надо?
— Я не буду менять логотип.
— Что ж, поздравляю, значит ты проиграешь суд, — зло проговариваю я, — если до него дойдет дело. И отпусти ты уже меня, в конце концов, — после моего выпада, глаза Дамира чуть сужаются, он опускает их на наши руки, а затем словно удивляется и… отпускает меня. — И был он рукам своим не хозяин… — задумчиво тяну я, даже не стараясь прятать иронию.
— А ты повзрослела.
— Твоими стараниями.
— Нарисуй другой рисунок.
— Я не буду ничего для тебя рисовать. Все, что предложил тебе Андрей — чушь. Забудь о его предложении. Когда я с ним поговорю наедине, я…
— Не для моего ресторана, Таисия. А местному, — он дергает подбородком в сторону красивого здания, а у меня чуть ли глаза на лоб не лезут от наглости Дамира.
— Все? Это все чего ты хочешь?
— Еще, чтобы ты подписала права, — видимо, он воспринимает мой выпад серьезно. Я-то вкладываю смысл “много хочешь — мало получишь” или проще говоря — выкуси. Но Дамир… наглость Дамира просто поражает.
Он что, всегда таким был?
— Ничего не треснет?
— Что?
— Твоя наглость переходит все мыслимые и немыслимые пределы. Почему из-за того, что твой сотрудник оказался недобросовестным специалистом, страдать должна я? Я тебя ни видеть, ни слышать не хочу. И Романа тоже. Знаешь ли, предпочитаю не общаться с людьми, которые связаны с наркотиками…
— Таисия…
— Да, Дамир, я Таисия. Сколько еще раз за сегодняшний день ты повторишь мое имя?
Удивительно, но мне легко с ним общаться. Мне легко ему язвить, грубить и, в общем-то, говорить все, что я думаю, тогда как Дамиру… складывается ощущение, что он в замешательстве и не знает не только что говорить, но и как себя со мной вести.
Иначе почему еще он, как заведенный болванчик, только глаза свои щурит и имя мое повторяет.
Дамир сжимает челюсти, прожигает меня взглядом, но молчит. Я бы ушла уже, но он стоит между мной и моей машиной. И очень не хочется, чтобы он развернулся. Даня хоть и спит в люльке на заднем сидении, но Дамир при желании может увидеть его через лобовое стекло. А поэтому нужно, чтобы он ушел первым.
— Уходи. Нам не о чем разговаривать.
— Ты же не можешь не понимать, что если я захочу, я куплю этот ресторан к чертовой матери, со всеми потрохами, в том числе и правами на твой логотип.
Дамир не кричит. Даже голоса не повышает. Но лучше бы кричал. Его спокойный тон он… сразу складывается впечатление, что Булатов это не на эмоциях сказал, а вполне себе обдуманно.
Еще мне тут его ресторана под боком не мешало. Как же я его ненавижу.
В этот момент понимаю, что видимо не отпустило окончательно.
Если бы меня отпустило, мне было бы все равно. А мне… меня очень злит все происходящее. Я не хочу проблем в своей налаженной жизни, а Дамир Булатов это всегда предвестник того, что на мою голову обрушатся беды. Сто миллионов бед.
Я медленно выдыхаю и… иду на крайние, отчаянные, я бы даже сказала, меры.
Сама касаюсь его.
Кладу ладонь на его плечо. Это дружеский жест, легкий тактильный контакт, который очень работает с мужчинами, когда ты их хочешь в чем-то убедить. Во время переговоров это работает идеально. И сейчас не должно подвести. Подумаешь, что сердце мое начинает тут же стучать в ушах, стоит мне только почувствовать под пальцами твердые мужские бицепсы.
— Дамир, — спокойно без ехидства говорю я, — хорошо, давай обсудим все. Еще раз. Если ты хочешь. Но не сейчас. Не сегодня.
Мужчина приоткрывает рот явно намереваясь что-то сказать, я же ему это не даю. Врубаю свою женскую сущность на максимальную мощность.
— Я сегодня очень устала. Была в больнице. И сейчас мне нужно ехать домой. К сестре. — Я не говорю, что болеет именно Ксю, но надеюсь , что Дамир свяжет огрызки преподнесенной ему информации, — мне не до разговоров с тобой. Тем более не до решения каких то надуманных проблем. Понимаешь? — доверчиво заглядываю к нему в глаза, словно надеясь на понимание.
Да, за время жизни здесь я и не такому научилась.
Как говорится, хочешь жить — умей вертеться. Дамир разглядывает меня какое-то время, а затем коротко кивает.
Я внутренне ликую, практически праздную победу, как к горлу подступает ком, а уши закладывает в прямом смысле от страха, потому что я вижу, как позади Дамира дверь моей машины открывается. И уже через минуту оттуда выходит Лаура. И совершенно спокойно спрашивает:
— Мы скоро? Даниэль ворочается и зовёт маму, мне кажется, у него поднялась температура.
Глава 5
В первые мгновения я застываю каменным изваянием, боясь хоть что-то сказать. И не смотрю никуда, кроме незаменимой Лауры, которую решила нанять сразу после рождения Дани, потому что иначе бы не справилась. И только потом… когда она снова начинает говорить, до меня доходит, что Дамир ничего не понимает из ее слов.
Лаура не говорит по-русски. Она разговаривает только на родном языке. Я специально искала такую женщину, чтобы Дане было проще выучить язык.
Все же, я не собиралась возвращаться.
У меня была возможность остаться, перспективы в работе. И здесь мне нравилось: климат, люди, размеренная спокойная жизнь, когда тебе никуда не нужно бежать и торопиться. Бывает, конечно, проскальзывает менталитетно, что нужно быстрее и “уже сейчас”, но я успешно с этим справляюсь.
И часто напоминаю, что спешить нет смысла. Даже сейчас я, по сути, приехала позже, чем того хотел хозяин ресторана и… он и слова не сказал. И в целом выглядел вполне спокойным, чего не скажешь о Дамире.
— Я скоро, — говорю ей на португальском и улыбаюсь так, будто она моя подруга, что я, в общем-то и говорю Дамиру.
А затем обхожу его и встаю так, чтобы закрыть собой все окошко заднего сидения. Оно тонированное и вряд ли бы Дамир хоть что-то там разглядел кроме своего отражения, но мне все равно страшно. В полуметре сидит его сын. И если Даня начнет сейчас плакать, то…
Даже думать о таком страшно! Он ведь поймет все. Сложит дважды два и поймет. И этим своим действием я подставлю не только себя, но и брата, у которого только-только все наладилось. Мы периодически созваниваемся, так что я знаю, что они ждут пополнение и взяли в ипотеку квартиру просторнее.
— Если наш разговор окончен, то…
Я киваю в сторону ресторана и жду, когда Дамир уйдет, но этого не происходит. Он остается стоять на месте. И смотреть на меня. А затем и вовсе спрашивает:
— Кто это?
И как-то так его тон звучит, что у меня создается ощущение, будто он пытается меня проконтролировать. Господи. Мне даже становится смешно. После всего, что между нами было. После того, как он безжалостно выставил меня за дверь, вот так вот пытаться что-то обо мне узнать, это, конечно, удивительно. И совсем непонятно, зачем вообще ему нужно.
— Займись отдыхом, Дамир, а мою личную жизнь оставь в покое.
Я знаю, что мне бы продолжить перед ним отчитываться и ответить на все интересующие его вопросы, но я не могу. Первое, что я хотела сделать, когда его увидела — хорошенько ему врезать и спросить, какое он имеет право заявляться и в чем-то меня обвинять. Снова. И снова. И снова. Я всегда виновата перед ним. В чем бы то ни было. Даже в том, в чем не виновата.
Дамир поджимает губы, но все же кивает. Собирается явно что-то сказать, но его отвлекает телефонный звонок, который он не сбрасывает, конечно же. Это на мои вызовы он когда-то с легкостью мог не отвечать, а так как звонивший абонент не я, то трубку он берет. И даже чуть отходит, чем я незамедлительно пользуюсь. Обхожу автомобиль, сажусь на переднее сидение и хлопаю дверцей, глядя в зеркало заднего вида.
— Лаура, если не сложно, прикройте Даню. Сядьте так, чтобы этот мужчина никак не мог его увидеть.
Если она и удивляется, то даже виду не подает. Двигается ближе к центру и закрывает собой Даню. Впрочем, в этом нет никакой необходимости, потому что Дамир настолько увлечен разговором, что даже вслед автомобилю не смотрит. Удивительный мужчина. Вот только что оторваться от меня не мог, не отпускал, а тут уже все внимание переключил на собеседника.
Чтобы добраться домой, я проезжаю несколько кварталов и сворачиваю несколько раз, добираясь до высотки, где расположена наша квартира. И не успеваю я померить Дане температуру и переодеться, как в дверь звонят.
Поначалу я едва не впадаю в истерику, отчего-то испугавшись, что это Дамир. Но увидев по ту сторону двери Адриана, выдыхаю. И мысленно ругаю себя даже за допущенную мысль. Разве стал бы Дамир меня искать? Да он потерял интерес сразу, как его внимание перетянул звонивший.
— Ты так быстро сбежала, — первое, что говорит Адриан, когда заходит. — Мы даже обсудить ничего не успели. Привет парень, — трепит за щечку он Даню, сидящего у меня на руках.