Я обхожу помещение, представляя, что можно здесь сделать. Жаль, что нет планшета с собой и я не могу сделать детальный план, но я обязательно сделаю его позже. Приехать сюда нужно во второй раз. Может, завтра даже, чтобы не сидеть дома и не думать снова о том, о чем думать не стоит.
— Простите, а как открыть дверь на террасу? — спрашиваю у женщины, так и не поняв, как она открывается.
Та нехотя, но все же поднимается, указывает мне на небольшой чип на двери, к которому нужно поднести руку. Я его даже не заметила.
— Вы дизайнер? — неожиданно спрашивает она, выходя на террас вместе со мной.
— Да.
— Постарайтесь сделать не так, как хочет Давид, — вдруг говорит она. — Предлагайте другой концепт, возможно, ему что-то понравится.
— Почему?
— Потому что он хочет сделать этот ресторан в память о жене. А это… знаете, он еще молодой, вся жизнь впереди, а он так и не нашел себе женщину. А тут еще ресторан, где каждая мелочь будет напоминать о жене.
— Простите, а что случилось с его женой?
— Так… из окна вышла. Страшная история. Что-то у нее то ли депрессия была, то ли что. Никто ничего не понял. Она еще и беременная была, пару месяцев, об этом как-то пресса узнала и мусолили это долго, — уже шепотом говорит она. — Так что вы это… свое предлагайте.
Женщина уходит, а я остаюсь стоять на террасе и смотреть вниз на проезжающие машины. Становится интересно, где они с Дамиром познакомились и почему у них у обеих не сложилось с женами. Это карма, наказание за что-то или просто случайное стечение обстоятельств?
Не знаю, сколько стою вот так, всматриваясь в вечерний город. Ухожу, когда чувствую холод. Спускаюсь вниз, мажу взглядом по Дамиру с Давидом, которые стоят и о чем-то разговаривают.
— Можем ехать? — спрашивает Дамир.
— Да, минуту. Я завтра смогу приехать, нормально будет? Я возьму планшет, сделаю записи, сейчас не будет смысла, даже если расскажете мне, чего хотите, я просто… не запомню.
— Да, хорошо, без проблем.
Мы с Дамиром выходим на улицу. Я топчусь у автомобиля, когда он открывает для меня дверцу, не спешу садится. Смотрю сначала куда-то в область его груди, а затем, подняв голову, сталкиваюсь с взглядом. И вот тут улавливаю то, что пыталась поймать там все это время. Он скучает. Он, черт возьми, скучает по мне! Так где же этот чертов взгляд был раньше? Почему он держался так холодно?
— Что? — спрашивает с легкой дрожью в голосе.
— Поцелуй меня.
Глава 55
— Поцелуй меня.
В те маленькие доли секунд, пока не следует никаких действия, я боюсь, что он меня отвергнет. Я понимаю, что никакого конца света не произойдет, что я продолжу жить дальше, но от этой секундной боли все равно простреливает где-то в груди.
А потом Дамир меня целует.
Уверенным движением обхватывает за поясницу и вдавливает в себя. Его губы накрываю мои. Его язык практически сразу проникает в мой рот. От эйфории у меня начинает кружиться голова. От переизбытка эмоций подкашиваются колени, а от страсти кровь по венам течет быстрее.
Я что, правда решила, что смогу жить без этого? Придумала себе иллюзию, в которой есть успешная я, мои дети и все? Больше никого? Я правда думала, что смогу жить без Дамира? Нет, может быть, и смогла бы. Тогда, на Мадейре, пока считала его предателем, пока проклинала его за недоверие, за то, что так легко выбросил из жизни. Тогда я могла жить без него. Сейчас — нет.
Потому что сейчас я знаю Дамира настоящего. Я знаю, какой он, когда трогают его близких. Знаю, как сильно он умеет любить, что иногда, за жаждой защитить, перекрывает кислород. Я знаю, потому что видела, как быстро он уничтожил целую империю.
Я отвечаю ему так же жадно. Обхватываю ладонями за плечи, встаю на носочки, тянусь ближе, с шумом втягиваю в себя воздух и просто теряю голову, пока не слышу рядом покашливание.
— Я, конечно, все понимаю, — с усмешкой в голосе говорит Давид, — но вы бы домой ехали, что ли… люди тут любопытные ходят, достанут телефон и все.
Пока он все это говорит, я прячу лицо на плече у Дамира. Почему-то становится стыдно, а ведь мне еще вместе с Давидом работать.
— Поедем сейчас, не переживай, — глухо говорит Дамир и прижимает меня к себе сильнее, словно выражая молчаливое “я с тобой, все хорошо”.
Щекой чувствую, как колотится его сердце. Наверное, в унисон моему разбушевавшемуся пульсу.
— Поехали? — хрипло спрашивает Дамир.
Киваю, хотя вряд ли он это видит. Отстраняюсь от Дамира, разворачиваюсь спиной и спешу скрыться в салоне автомобиля.
Щеки горят, дыхание сбивается, сердце колотится в груди, как ненормальное.
Дамир садится рядом, заводит двигатель и срывается с места. Мы молчим. Ни о чем не разговариваем, просто едем домой, правда, в какой-то момент я вдруг понимаю, что едем мы не домой, а к дому, в котором Дамир купил мне квартиру. Я растерянно смотрю на знакомую высотку и почему-то впервые за последние полчаса испытываю разочарование.
Он собирается показать мне, как здесь круто? Или будет уговаривать остаться?
Я до последнего ничего не понимаю. Только молча иду, ведомая им.
В мыслях роится множество предположений, но ни одно из них не оказывается правдой. Стоит нам лишь оказаться в квартире, как Дамир защелкивает двери, снимает с себя верхнюю одежду, помогает раздеться мне, а потом… потом мы словно сходим с ума.
Обхватив мою голову рукой, он толкает меня к стене, вдавливает в нее и целует. Снова так, что моментально подкашиваются колени и сердце разгоняется за секунду.
— Я же правильно все понял, Тась? — спрашивает в перерыве. — Когда ты просила тебя поцеловать.
— Я… ты… наверное, да.
Моя одежда летит в сторону, его — тоже. Мы с трудом добираемся до единственной обставленной здесь кухни. Дамир усаживает меня на стол, нависает сверху. Смотрит таким диким изголодавшимся взглядом, что у меня дрожь прокатывается по всему телу. Я сжимаю ноги, чтобы хоть как-то унять бешеную пульсацию между ног.
Между нами давно ничего не было, я восстанавливалась после больницы, ходила на капельницы и вообще не была уверена, что нужна ему.
— Я скучал. Блядь, Тася… я так сильно по тебе скучал.
Он раздвигает мои ноги, устраивается между ними. Обхватив пальцами подбородок, тянет мою голову вверх, вынуждая посмотреть на себя.
— Тася… — хриплый выдох, на грани чего-то непонятного. То ли безумия, в которое мы попадаем вместе, то ли страсти, от которой сгораем тоже вместе.
— И я Дамир, я тоже скучала.
Он меня целует. Медленно, аккуратно раздвигает мои губы своими. Обнимает, ласково ведет по спине руками, трепетно перебирает пальцами по позвонкам. От контакта кожа к коже внутри все вибрирует. Мы никуда не спешим, изучаем друг друга словно в первый раз. Я скольжу пальцами по его плечам, прикасаюсь к паре шрамов, расположение которых все еще помню. Веду ладонями по груди, вылепленным мышцам пресса.
Разрывая поцелуй, Дамир скользит губами ниже. К шее, ключице, руке, груди. Он даже не целует, нет, просто ведет языком по коже, оставляя влажную дорожку. Дамир сводит меня с ума, ласкает, трогает, прикасается везде, где ему хочется. Затем снова возвращается к поцелую. Глубокому, сильному, настолько желанному, что я раскрываю губы еще за мгновение до того, как он к ним прикоснется.
Подтянув меня ближе к столу, входит одним резким движением. Обхватываю его ногами за талию, тяжело и шумно выдыхаю, а затем, потеряв контроль над эмоциями, начинаю громко стонать. Чувствую себя оголенным нервом. От переизбытка эмоций едва не задыхаюсь, от контраста холодного стола, на который ложусь спиной и горячего тела Дамира, пробивает ознобом.
Громко вскрикнув, прихожу к финалу первой. Дрожу всем телом, стираю неожиданно проступившие на глазах слезы. От взрыва внизу живота все тело покрывается мурашками, а в голове становится пусто. Совершенно. Ни одной связной мысли, ничего, что могло бы помочь мне сейчас прийти в себя.
Чувствую горячие капли на своем животе. Вздрагиваю от неожиданности. Мы даже не предохранялись, боже. Совсем сошли с ума от эмоций.
Не знаю, сколько я так лежу. Минуту, две или десять. Чувствую легкое прикосновение чего-то влажного к животу. Это Дамир стирает следы своей спермы. Затем помогает мне встать, поднимает с пола валяющуюся испорченную блузку, потому что он ее разорвал с концами и говорит спокойным ровным тоном:
— Набегалась, Тась. Не отпущу теперь. Буду к тебе прислушиваться, постараюсь не давить, но нихуя никуда не отпущу.
Глава 56
Домой мы возвращаемся только к позднему вечеру.
Потому что долго-долго перед этим лежали на полу кухни, смотрели на закат через панорамные окна и… молчали. Удивительно. Мы просто лежали в обнимку, почти голые, я на плече Дамира, а он, подложив себе какую-то декоративную подушечку под голову, держал в своих ладонях мои и долго и нежно гладил мои пальцы. И не было необходимости разговаривать, хотелось просто молчать и быть рядом. Бесконечно долго. Наедине.
Даня уже спит, Виолетта Михайловна зевает, но поглядывает на нас с Дамиром лукаво. Даже заговорщицки словно она соучастница того, что случилось на кухне новой квартиры. Хотя отчасти так и есть, ведь позже мы ей позвонили и предупредили, что вернемся еще позже.
Спать мы ложимся снова вместе. Правда на этот раз в моей комнате. Потому что Даня здесь, и я после выписки спала тоже здесь. Дамир просто следом идет за мной, раздевается, раздевает меня и тянет в душ.
— Зачем, — ахаю я, когда он начинает намыливать мою грудь, а затем и попу, — я и сама…
— Так быстрее, — мягко тянет он и щурится довольно довольно так, напоминая сейчас кота, — а я так устал за сегодняшний день и очень хочу спать.
Я поддаюсь чуть ближе и позволяю Дамиру себя вымыть. В процессе увлекаюсь и уже сама начинаю размазывать пену по его груди, плечам, паху… так и правда быстрее и как-то словно роднее.
Добравшись до кровати, засыпаем мы с Дамиром, кажется, одновременно и мгновенно, а просыпаюсь я одна. Ни Дани, ни Дамира. Потягиваюсь и не торопясь спускаюсь вниз. Настроение слишком хорошее. Безмятежное и словно даже предвкушающее. Надеюсь найти своих мужчин внизу, но там только сын, сестра и Виолетта Михайловна.