Чего можно ждать от группы с названием «Похоронный Марш»? Едва ли широкой известности и сладкозвучных мелодий, верно? Marche Funèbre не входит в топ-10 представителей бельгийской тяжелой сцены, но эта траурная капелла заработала определенный авторитет за тринадцать лет своего существования, даже выступала в России в сентябре 2019-го. Альбомы Roots Of Grief и Into the Arms of Darkness обеспечили группе солидную репутацию, и кто бы мог подумать, что четверо из пяти музыкантов Marche Funèbre в обычной жизни вполне себе родители. У вокалиста Арне Ванденхука две дочери, но он в разводе с матерями обеих. Звучит так себе, но на деле все не так плохо.
Арне живет в городе Мехелен, который, будучи в сфере влияния герцогов бургундских, поднялся в средние века благодаря торговле текстилем. Если вы слышали понятие «малиновый звон», то знайте, что это обозначение мягкого по тембру колокольного звона, и связано оно именно с Мелехеном. Собственно, все… Еще, по легенде, там обитает страшное чудовище Ауде Рауде Оухэ, прозванный Фландрийским зверем, но Арне говорит, что его не видал и даже от родителей ничего о нем не слышал, они вообще его не пугали всякой ерундой.
История отношений Арне с его собственным отцом знакома многим мужчинам его возраста: глава семьи был занят материальным обеспечением семьи, дома его видели редко, и сын никогда не рассматривал его как пример для подражания.
Мы сохранили доверительные отношения, он понял мою страсть к музыке, но моя жизнь совсем не похожа на его. Кстати, мои самые теплые воспоминания из детства о том, как порой мы проводили каникулы или выходные всей семьей, когда мы были вместе круглосуточно… Так вот, отец работал дни напролет, утром мы его не видели вообще… Но знаешь, я живу один с 2009-го, в то время как мои родители все еще вместе, и моя мама все так же делает всю работу по дому. Это роскошь, о которой мне сегодня не приходится даже мечтать.
У Арне две девочки, и рождение каждой из них было для него своего рода сюрпризом.
Это просто произошло. Я никогда не планировал этого, даже не думал. Но каждый раз, как только я узнавал, что стану отцом, я прилагал все усилия, чтобы убедиться в том, что у моих детей будет все необходимое. Вообще среди моих друзей и родни я стал первым, у кого появился ребенок. Это произошло за пару недель до моего двадцать седьмого дня рождения, и я просто плыл по течению.
Хотя в Бельгии распространены семейные роды в роддоме и присутствие отца не является чем-то из ряда вон выходящим, старшая девочка, Юне, родилась дома. Лиин, первая жена Арне и мама Юне, по очевидным причинам ненавидела больничную атмосферу, и к тому же они рассматривали роды как нечто большее, чем рядовую медицинскую процедуру.
Мы заручились помощью акушерки и приняли все необходимые меры предосторожности. По-моему, домашние роды – это самый естественный вариант. Это было что-то особенное. Приятная музыка, свечи, я держу жену за руку и помогаю ей, когда требуется… И мы пригласили шурина, чтобы запечатлеть сам процесс… Когда родилась младшая, Житта, мы провели в больнице несколько дней. Обычное дело.
Согласно бельгийским законам Арне получил четыре дня оплачиваемого отпуска после рождения первого ребенка. Но это было семнадцать лет назад, а уже с рождением второго в 2017-м отпуск составлял две полные рабочие недели.
Да, законодательство изменилось. Это плюс. Я отлично знал, каково матерям дома с грудными младенцами, так что я не чувствовал большого облегчения, когда пришло время возвращаться на работу. Пары недель мало, чтобы втянуться в это, чтобы свыкнуться с установившимся распорядком. И, конечно, короткие ночи не делают жизнь после выхода на работу легче. Когда родилась Юне, я временно работал учителем, так что у меня особо и не было коллег, готовых поддержать. На мою удачу, мой договор подошел к концу вскоре после рождения ребенка. А когда родилась младшая, коллеги на новом месте работы сделали несколько милых подарков, например, детские наушники с шумоподавлением, ха-ха.
Арне не преувеличивает свою роль в жизни дочери, когда вспоминает первые месяцы после ее рождения.
Я старался выполнять свою часть обязанностей, но когда выходишь на работу, все равно львиная доля забот достается матери. Когда родилась младшая дочь, я был более расслаблен, а Бике, моя вторая жена, сильно переживала, это был ее первый ребенок, так что сложности, конечно, были. Вообще по-разному бывало. Иногда я приходил с работы и сразу готовил ужин, в другой раз у нас было время пойти на прогулку, поиграть вместе или просто немного передохнуть. Первое время я пытался спать при первой же возможности, за время туров с Marche Funèbre я поднаторел в этом деле, ха-ха…
Бытовая круговерть засасывает, и приходит время, когда важно остановиться, сделать десять глубоких выдохов и отделить мух от котлет. Что важнее – семья или работа?
Когда приходило время принять важное решение, я всегда в первую очередь ориентировался на потребности семьи. Вот моя бывшая жена живет со мной по соседству где-то с 2012 года. Мы живем в одном доме, и у нашей дочери спальня с двумя дверьми: одна – в мою квартиру, другая – к матери. Очень нестандартно, но, по крайней мере, мы растим нашего ребенка вдвоем, хотя уже и не пара, и у каждого из нас есть по ребенку в новых отношениях.
Ситуация Арне вообще нестандартная. Он развелся как с первой, так и со второй женой после трех лет и одного года совместной жизни соответственно. Они договорились растить детей вместе, поэтому Арне проводит половину всего своего свободного времени с дочерьми. Только вот, по его словам, старшая уже может сама позаботиться о себе, так что младшей достается больше отцовского внимания. Младшая же почти не жила с обоими родителями вместе, поэтому ей нормально, что они живут раздельно. Юне воспринимает развод родителей иначе, но достаточно спокойно, потому что Арне расстался с Лин мирно, без скандалов и выяснений отношений. Юне может ночевать у своих бабушек и дедушки (таковыми она обеспечена с обеих сторон), они ладят. И, кстати, представители старшего поколения участвуют в жизни внучек вполне себе активно, но не так чтобы очень часто.
При такой непростой обстановке Арне старался подстроить свою жизнь под новый распорядок без ущерба для своих хобби и встреч с друзьями. Это не всегда получалось, но он считает, что доскональное планирование стоит потраченных усилий. Все участники Marche Funèbre работают на пятидневке, почти у всех есть дети, поэтому к выездам музыканты подходят серьезно, считаясь с обстановками в своих семьях.
Нам с парнями, безусловно, нравится выезжать в туры. Каждый раз мы посещаем новые города, встречаемся со старыми друзьями и заводим новых, пробуем новые сорта пива и местную еду. Это весело, мы постоянно смеемся над какими-то глупостями (крабовые чипсы!), ну и конечно, мы обеспечиваем тем, кто пришел нас слушать, убойное шоу. И, кстати, моя старшая дочь ложилась спать под дум-металл лет с десяти. Это были и довольно тяжелые группы, ну и полегче вроде Therion и Moonspell. Юне даже записывала несколько партий вокала для наших двух первых альбомов. Ей было пять, когда мы записывали детские крики для песни Regiment of the Hopeless, а в восемь она спела на Crown of Hope. Она всегда очень гордилась своим вкладом и тем, как росла наша группа.
Музыка музыкой, а работа работой. Арне, как и многие молодые отцы, не мог позволить себе долго сидеть дома. Да и его вторая половина тоже должна была возвращаться на работу, а так как в сад детей до двух с половиной лет не берут, на какое-то время им пришлось воспользоваться услугами няни. Это обычное дело для Бельгии. Чаще всего няня – это тоже мама со своим ребенком, и иногда в ее услуги входит присмотр аж за восемью детьми. Наиболее занятым бывает дневное время, чтобы родители могли постепенно возвращаться к работе или учебе.
В Бельгии группы формируются по возрасту из расчета примерно двадцать детей на одного воспитателя. С двух с половиной лет берут в школу, она бесплатная, а сады – нет. Девочки пошли в частный садик, обычно в таких садах есть воспитательница, часто у нее есть свои дети примерно того же возраста. В такие группы берут примерно восемь детей. Это законно, само собой, и за это надо платить, цена зависит от твоего дохода.
Тут легко запутаться, поэтому я попросил Арне разъяснить ситуацию с садами. Он объясняет, что дети с двух с половиной лет до шести в Бельгии ходят в сад, но он там называется «школа тоддлеров». Есть государственные «школы тоддлеров», есть частные, чаще всего они католические.
От детского сада постепенно переходим к поликлиникам. Частные клиники широко распространены сегодня в Москве и Санкт-Петербурге, но в Бельгии это раритет. В них нет большой нужды, потому что система здравоохранения решает подавляющее большинство проблем. А на случай, когда стандартная система лечения не покрывает расходы, у большинства граждан есть дополнительная страховка, с ней почти все по плечу. Сейчас, когда везде говорят о необходимости вакцинирования, Арне достаточно спокоен.
Я вижу смысл в вакцинировании в ситуации, когда человек смертельно болен. А мы, например, прививаемся даже от кори, которая не опасна для большинства детей. Так что у меня есть доля скепсиса относительно необходимости прививки, но обе мои девочки проходят все прививки согласно графику.
Перед закрытием стран Европы на карантин Арне успел провести отпуск с обеими дочерьми в Австрии, все прошло гладко – девочки большие.
Это было великолепно, мы посещали живописные места, не надо было думать о работе, просто следовали своей интуиции и не парились. С нами была Лин. А летом 2021-го мы снимали квартиру на побережье, жили там втроем – я и дочки, и все на удивление было прекрасно. Признаюсь, что я всегда этого немного боялся. Ну, знаешь, в таких ситуациях на тебе вся ответственность. Но Юне сама всегда приходит на помощь, она знает мир, так что с ней я спокоен, в том числе и за себя, и за ее сестру. Не надо бояться нового, страх – плохой советчик.