В Чили нет никаких специальных гарантий для отцов. По факту рождения ребенка можно получить пять дней, в особых случаях – полгода отпуска, но у Даниэля ничего такого не было. Вообще же это выбор семьи – три месяца отпуска по уходу за ребенком может получить один из супругов.
Это больная тема. Наличие детей здесь вообще никак не влияет на отпуск. Но одни только каникулы в школе гораздо длиннее моего отпуска! На счастье, моя жена Андреа – святая женщина! И еще она учительница, то есть ее каникулы совпадают с каникулами наших дочерей. Я помню эти первые дни после рождения детей, это и прекрасно, и трудно. Особенно тяжело было, когда родилась Исидора, потому что роды дались Андреа очень непросто, ей пришлось вернуться в госпиталь и остаться там с ребенком. Это был огромный стресс, я плакал.
Я рассказал Даниэлю, как было у нас, когда мы поехали в роддом за младшим, оставив дочь впервые надолго с бабушкой. Три дня я уезжал к жене утром, возвращался поздно вечером, а дочь все ждала маму, и укладывания проходили с боем. Дэниэль вспомнил, что в их ситуации тоже все оказалось непросто.
Были и отчаяние, и боль, но я почувствовал ту ответственность, благодаря которой понял роль матери в мире. Это невероятно – чувствовать такую ответственность день и ночь, это постоянная работа, это безумие… И, конечно, мы, отцы, делаем ее часто только труднее! Мы часто ведем себя как еще один ребенок, поэтому необходимо неотрывно быть включенным в воспитание детей, в уход за ними, в домашние заботы, это ведь не только задачи матери, это касается каждого в паре. Раньше с этим было сложнее, сейчас проще, но многое можно сделать лучше…
После короткой, но вдохновляющей тирады о роли мужчины в воспитании детей Дэниэль перешел к теме отцовских страхов. Вряд ли кто-то станет отрицать: дети поднимают наши фобии на новый, ранее неведомый уровень. Пусть мужчины не плачут (ну или плачут очень редко), но им определенно есть чего бояться.
Когда жена была в роддоме, казалось, наше ожидание бесконечно. Я не спал ночами, проверял, в порядке ли дочь, не свалится ли с кровати… Тяжело было, но наша связь стала только крепче. Вообще с детьми бывает страшно. И самый сильный страх – страх потери ребенка. Он терзает меня до сих пор… Как с этим быть? Мы должны проявлять любовь к детям ежедневно, каждый раз желать спокойной ночи и доброго утра… Я до сих пор не придумал, как избавиться от этого страха.
На память снова приходит драма Джона Хиллкоута «Дорога» по одноименной повести Кормака Маккарти. Лишенное прикрас и экшена постапокалиптическое путешествие отца и сына в поисках «хороших парней». Я спросил Даниэля о том, какие фильмы он смотрит с детьми.
У нас есть свои установки в отношении совместного просмотра фильмов. С Франсиской мы смотрим фильмы про супергероев или Lego. Жена смотрит драматические фильмы с Исидорой: слезы, все дела… Самый длинный фильм, который мы смотрели вместе, – «Мстители: финал». Прямо посреди просмотра Исидора сказала вслух, что Тони Старк умрет. Посреди фильма! Вот это спойлер! Ты только представь выражение на моем лице! Ха-ха-ха… Но день был все равно великолепный: мы ели попкорн, пили колу, на экране было много экшена.
Я спокойно отношусь к спойлерам, поэтому не могу осуждать Исидору. Тем более что воскресить Тони Старка для авторов франшизы – плевое дело. Так что переходим к следующему вопросу и о распределении ролей в современных семьях.
К сожалению, в обществе сохраняется засилье мужского шовинизма, что сильно сказывается на честном разделении обязанностей. Но я делал все то же, что и жена. Особенно я любил укладывать их спать… Было ли этого достаточно? Нет, конечно, я должен был делать больше…
Я цепляюсь за выражение «мужской шовинизм» и прошу Даниэля уточнить, что он под этим имеет в виду. Выясняется, что речь идет о национальных гендерных стереотипах. Это острая тема, и острота реакции на ее интерпретацию зависит от многих факторов в разных странах. Поэтому интересно, как это выглядит в Чили, в стране, на долю которой в прошлом веке выпало немало испытаний. Даниэль описал знакомую нам картину.
Воспитание детей в нашей стране всегда ложилось на женские плечи. Отец только должен был приносить домой еду и особо не участвовал в детской жизни, разве что до момента, когда дети подрастали. Это отношение к семейным обязанностям должно измениться, и я работаю над собой, я участвую во всех процессах, от домашних забот до образования. И у меня девочки, нужен особый подход: им важно, как они выглядят, как наряжаются… да много всего, и все это с годами становится только сложнее. Но я не опускаю руки.
Даниэль отметил, что дети счастливее, когда родители больше включены в их жизнь. И это отношение благотворнее отражается на их развитии. Конечно, пример семьи Даниэля выглядит более свободным, чем схема, при которой диктатура отца уравновешивается мягкостью матери. И Даниэль сказал, что он не может иначе, ведь девочки носят его фамилию, это продолжение его рода, продолжение его самого и его жены.
Поэтому я постоянно стараюсь дать им все, что могу, дать им инструменты для того, чтобы они могли увидеть мир вокруг себя с лучшей стороны, не таким, каким он был в моем детстве. Уважение к истории многое значит, как и уважение к старшим, не только к пенсионерам. Надо уважать старших, прислушиваться к ним, делиться с ними тем, что на душе. Я надеюсь, что они примут это. И мне не важно, будут ли они слушать металл, мне достаточно того, что они понимают, что такое хорошая музыка, хорошие книги, и вообще немного разбираются в искусстве. Это наша задача – рассказать детям о правильном питании, о дружбе, обо всем, что их окружает.
К местным школам у Даниэля нет вопросов, он считает, что те справляются со своей миссией. Однако вопрос изучения истории он взял на себя, полагая, что этот предмет необходимо знать глубже школьного курса. Он считает, что чем больше информации у детей, тем больше у них инструментов для понимания настоящего. Для него это так же принципиально, как и то, что его дочери должны иметь собственное мнение, твердое и обоснованное. Это поможет им держать себя с достоинством в любой дискуссии, зайдет ли речь о спорте, истории, политике или искусстве. Важно разбираться в предмете дискуссии, а история в такой ситуации – лучший помощник.
Такой подход к воспитанию требует больших временных затрат, но Дэниэль настаивает на том, что принял необходимость этой жертвы, тем более что его жене всегда достается больше забот. Он свыкся с тем, что не может, как раньше, зависать с друзьями, ходить на концерты. Да и денег на себя становится меньше по мере того, как дети подрастают. Таковы заботы главы семейства. Сочетание усталости, нехватки времени и денег отражается на вариантах совместного отдыха. Тут на помощь часто приходят родственники, и это дает шанс Даниэлю и Андреа уделить немного времени себе. Особенно выручают родители Андреа, они всегда на подхвате. Мать Даниэля стала помогать активнее, когда дети подросли.
Это привилегия. У нас есть время делать ошибки и исправлять их. И мы никогда особо не нуждались, наверное, это удача… Ха, вспомнил случай. Мы как-то оставили детей ненадолго у родителей, пошли прогуляться, взяли пару банок пива и гамбургер, а потом посмотрели друг на друга и почти одновременно сказали «Почему бы нам не пойти домой и спокойно поспать?»
Это действительно смешно, я понимаю Даниэля и помню это ощущение, когда теща вроде и готова забрать дочку погулять на час-полтора, но все, о чем мы с женой могли подумать, – это сон. Предел мечтаний молодых отцов и матерей. Но, кстати, у Даниэля с этим не было больших проблем. По крайней мере, по его словам, Исидора прикладывалась к маме в полночь и спокойно спала до шести утра. Еще и днем спала пару раз, это ли не чудесно? Франсиска спала ночью крепко, но зато отказалась спать днем вообще. Вот это без преувеличения и выматывало родителей.
Даниэль работал в баре, когда родилась Исидора. Он работал пять дней в неделю, зато ночью и на выходных был дома. Ситуация изменилась после рождения Франсиски.
Исидора всегда была с женой или со мной, это было здорово, но когда появилась Франсиска, моя жизнь начала меняться. Мой начальник шел мне навстречу, и иногда я отпрашивался, чтобы повидать девочек днем. Я мог отпроситься, если кто-то из детей болел, если надо было куда-то их сводить. Пандемия стала для нас в каком-то смысле подарком, ведь мы больше времени проводили вместе. Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, постоянно разговаривали, смотрели фильмы, все что угодно. Никогда прежде мы не были вместе так долго, это великолепно!
Дочкам Даниэля нравится тяжелая музыка и, в частности, дум-металл, который играет их отец. Впрочем, счастливый отец не злоупотребляет доверием детей и не ставит им излишне громкие или экстремальные группы. О’кей, было пару раз, но он заметил, что дети при этом перевозбуждаются и начинают нервничать, поэтому быстро прекратил это. У него и так достаточно поводов для радости.
Франсиска любит мою группу King Heavy!!! Ха-ха… Это главное. Ей также интересны Black Sabbath, Candlemass, Judas Priest (особенно Turbo) и другие. У Исидоры более радикальные вкусы, она предпочитает английский панк-рок семидесятых – восьмидесятых, но также и более современные вещи вроде System of a Down. Им обеим нравится группа моего приятеля The Spirit Cabinet, словом, они осваиваются помаленьку. Но мы также слушаем и народную чилийскую музыку, а что-то сложное вроде прогрессивного рока, тот же King Crimson вообще не заходит. Даже не знаю почему.
Даниэль никогда не возлагал больших надежд на детские сады, но его дочери пошли туда очень рано: все-таки родителям надо работать. Он считает это одним из самых больших недостатков местной социальной системы.
Система не способна защищать детей, как должна. Самое лучшее для ребенка – быть рядом с кем-то из родителей. Хотя бы с кем-то одним, дома. Но это невозможно с сохранением высокого дохода.