— Нам, наверное, пора, - голос Романа Андреевича не привычно глухо звучит, застегивает расстегнутую пуговицу на рубашке. Я не знаю, что движет мной, но мы одновременно хватаемся за галстук, замираем, как воры во время ограбления.
— Позвольте мне его вам завязать, - у меня дрожат руки, дрожат колени, дрожит все внутри. Роман Андреевич несколько секунд колеблется, опускает руку, встает напротив меня. Я закидываю галстук ему на шею. Смотрю только на воротник рубашки. Когда-то ради интереса я научилась завязывать разные узлы, не думала, что этот навык мне пригодится.
С головой окунаюсь в знакомый запах мяты и морского бриза. Я сознательно задеваю пальцами кожу на его подбородке. Осмеливаюсь взглянуть на губы и смотреть на них дольше, чем положено. Я не спешу отходить, когда ровно поправляю галстук. Роман Андреевич тоже не шевелится. Смотрит в упор без шанса прочесть мысли, не мигает.
Время в номере перестает двигаться. Не важно, что происходит за окном, за дверью, главное то, что зарождается здесь и сейчас между нами. Я вспоминаю Регину, ее храбрость в том, что она призналась отцу в своих чувствах к взрослому мужчине. Может потом сто раз пожалею о своем порыве. Может меня уволят прямо здесь и сейчас, но я поддаюсь порыву, возможно, потом буду жалеть.
Приподнимаюсь на носочках, зажмурив глаза, прижимаюсь сухими губами к сомкнутым губам Романа Андреевича. Порыв, который решит сейчас для меня все.
21 глава
Как бы сильно мне не хотелось зависнуть в бесконечности, этого не происходит. Как и не происходит чуда – Роман Андреевич не поддается моему дерзкому порыву. Он мягко, но уверенно отстраняет меня за плечи, заглядывает в глаза.
— Это лишнее, Дина, - в его голосе слышно сожаление, которое заставляет меня удивленно, немного испуганно смотреть на Романа Андреевича. – Я прекрасно понимаю твои чувства, но это пройдет. Ты сейчас будешь меня уверять, что ошибаюсь, но поверь моему жизненному опыту, это пройдет.
— Я вам не нравлюсь? – лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Лучше именно сейчас расставить все точки, чтобы не сметь поставить запятую.
— Ты очень красивая и необычная, Дина. Немного наивна, немного невинна, но в этом вся прелесть твоего шарма. Я бы очень хотел, чтобы ты всегда оставалась именно такой.
— Значит я вам не нравлюсь? – повторяю свой вопрос. Роман Андреевич вздыхает, убирает руки с моих плеч, прячет их в карманы брюк.
— Разве в этом мире есть человек, которому ты не нравишься?
— Я сейчас говорю, не о каком-то там человеке, я спрашиваю конкретно вас. Я вам нравлюсь? – моя смелость, моя храбрость подпитывается эйфорией от того, что я перешагнула через свою неуверенность. Головой я уже знаю ответ Романа Андреевича, но сердце упорно твердит, что это не так, что он обманывает не меня, а прежде всего себя.
— Ты мне нравишься, Дина, - неожиданно признается мужчина. Я теряюсь от этого признания на несколько секунд. Ощущение такое, что ты просила у мамы купить тебе плюшевого медведя, зная, что тебе его не купят, а мама раз и покупает желанную игрушку. Ты радуешься и одновременно растерян.
— Но мы не можем сейчас быть вместе по ряду причин, - мой мозг улавливает важное слово: «сейчас». У нас есть будущее?
— Сейчас?
— Да, сейчас.
— А, да, Лика, - жестокая реальность с ноги заходит к моим мечтам, насмешливо улыбается. – Я в курсе о ваших отношениях, поэтому старалась держаться от вас подальше. И вообще, этот поцелуй нам стоит забыть. Сделаем вид, что ничего не произошло. Вы простите и забудьте мой порыв, я сделаю все возможное, чтобы это никогда не повторилось, - смотрю на наручные часы. – Нам пора выезжать, если не хотим опоздать на встречу.
Отвернувшись, малодушно жду, что Роман Андреевич сейчас схватит меня за руку, развернет к себе и обнимет. Погладит по голове, скажет какие-нибудь ободряющие слова, которые позволят мне пережить «не сейчас». Он не задерживает меня, позволяет мне уйти из его номера. Закрыв за собой дверь, умудряюсь без слез в глазах пройти коридор, зайти в лифт и спуститься на первый этаж.
На что я рассчитывала? Конечно, на то, что мои чувства взаимны. В какой-то степени они взаимны, Роман Андреевич признался в симпатии, но вместо восторга я испытываю какое-то разочарование. Сама виновата. Нужно было помнить, что этот мужчина занят. И «не сейчас» это просто мягкая отговорка, чтобы я не закатила истерику. Я не буду истерить. Нет. Я справлюсь со своими чувствами. Надеюсь, меня не уволят и не переведут в другой отдел, мне нравится работать с Анной Родионовной. Просто поделим между собой командировки. Мне тоже надо личную жизнь устраивать.
— Все в порядке? – Роман Андреевич оказывается рядом возле выхода из отеля. Я часто моргаю. Еще не плакала, еще не время лить слезы по первым разбитым мечтам.
— Все нормально. Машина нас уже ждет. Можно я сяду возле водителя? – смотрю сквозь стеклянные двери на черный седан, который нас ожидает.
— Конечно.
Последующие несколько часов проходят мимо меня, при этом я умудряюсь исполнять свои обязанности, не задыхаюсь от каждого взгляда Романа Андреевича в мою сторону. Во мне словно включили все функции чувствовать. Это хорошо. Значит в графе стрессоустойчивость можно поставить плюсик. Смешивать личные переживания с работой не очень хорошо, я справилась.
Мужчины пожимают друг другу руки, радостно улыбаются, довольные подписанным контрактом. Обе стороны оказались выигрыше. Мысленно еще раз восхищаюсь профессионализмом Романа Андреевича. В кабинете переговоров мы остаемся одни.
— Ужин в силе? – я чувствую его присутствие за своей спиной, знаю, что речь идет о встрече с Региной и Диего. И как бы мне сильно не хотелось идти туда, бросить подругу в значимый для нее вечер не могу.
— Если ты откажешься, я пойму, - похоже Роман Андреевич еще больше сократил между нами расстояние. У меня кожа шеи горит от его взгляда, между лопатками становится жарко. Медленно собрав все документы в папку, оборачиваюсь. Он действительно стоит очень близко, на расстоянии вытянутой руки.
— Для Регины этот ужин очень важен. Думаю, ей нужна моя моральная поддержка.
— Тогда за платьем идем?
— Нет. Выберу из того, что есть. Не думайте, что буду выглядеть нелепо. Конечно, с Региной мне не сравниться, но это и не нужна. А вам советую принять мудрое решение. Наверное, стоит дать ей попробовать и ошибиться, чем не дать совершить ошибку.
— Иногда ошибки слишком дорого обходятся, их проще не допускать.
— Опыт надо на чем-то строит, Роман Андреевич. Если знать, где упадешь, обязательно соломку бы постелили, но такое невозможно.
— Я тебя услышал, Дина. Не буду настаивать на совместном шопинге. Ты отлично поработала, заслуживаешь отдыха и премии, - засовывает руку под пиджак, извлекает из внутреннего кармана банковскую карточку. – Ты заслужила награду. Увидимся в шесть на первом этаже, - кладет на стол карту, так как я не проявила желания ее взять в руки. Обходит меня, я слышу, как закрывается дверь. Гипнотизирую взглядом пластик на столе, беру его, хотя бы для того, чтобы вернуть. Но, выйдя на улицу из офиса, во мне вдруг проснулось дикое желание преобразиться. Знаю, что смена прически, новое платье могут поднять настроение не хуже, чем большая плитка шоколада. Поэтому уже с улыбкой и с четким планом своего нового образа, направляюсь в ближайший торговый центр.
***
Девушка, которая смотрит на меня в отражении зеркала, мне безумно нравится. В салоне красоты мне подстригли волосы, сделали красивые локоны, подчеркнули мои выразительные глаза. Платье, выбранное по велению души, сидело как влитое. Я сейчас могла смело претендовать на место среди моделей, будь у меня побольше дерзости и смелости. Но сейчас, глядя на себя, я чувствовала себя необыкновенной красавицей. И это подтвердил обжигающий взгляд ярко-голубых глаза Романа Андреевича, когда он увидел меня в вестибюле. Помня, как главные героини в мелодрамах шли к своему спутнику, я не опускала в смущении голову, смотрела прямо.
— Дина?! – с неверием меня разглядывает, не пропуская ничего. Даже мое вызывающее декольте. – Вы сегодня невероятно красива!
— Правда? – по-детски спрашиваю, но сразу же беру себя в руки и награждаю Романа Андреевича сдержанной улыбкой. – Спасибо.
— Это платье вы прихватили с собой в поездку? – насмешливо улыбается, знает ведь, что оно было недавно куплено в бутике. – Вам оно очень идет. Я в полном восхищении.
— Вы тоже ничего, - кокетливо стреляю глазами в сторону мужчины. Он усмехается, неожиданно подставляет свой локоть. Я робко обхватываю его руку, прикасаюсь пальцами к дорогой ткани пиджака. Кого бы сейчас не изображала, настоящая я сейчас трепещет от счастья, от возможности шагать в ногу с человеком, ради которого собственно суетилась с преображением. Ему понравилось.
В машине сидим рядом друг с другом. Его бедро касается моего бедра, а его рука лежит на колене очень близко от моего колена. Я рассматриваю его пальцы и представляю, как они трогают мое лицо, обводят линию губ, пробегаются по плечам, спускаются ниже... Мое воображение смело заводит меня в самые нескромные фантазии, где присутствуют только он и я.
— О чем задумались? – низкий голос вызывает мурашки вдоль позвоночника, я широко распахиваю глаза, испуганно смотрю в лицо Роману Андреевичу. Сердце ухает в груди, а щеки горят. Надеюсь, он не умеет читать мысли, потому что это стыдно...
— Я надеюсь, что вы поддержите Регину и дадите понять ее мужчине, что обижать чревато последствиями. Я очень хочу, чтобы она была счастлива.
— Конечно, да. Пусть он и не думает, что раз мы живем в разных странах, я совсем не забочусь о дочери. Единственное, переживаю, что Регина может быть настолько им очарована, что сделает все, о чем он попросит.
— Вы думаете, у вашей дочери нет своего мнения? – с сомнением кошусь на Романа Андреевича. – Вы плохо знаете свою дочь.