— Ни в одной Вселенной то, как ты целуешься, нельзя назвать плохим, — пробормотал он одновременно хриплым и нежным голосом. — Целуя тебя, Веснушка, ощущая, какая ты милая…
Он замолчал, его руки на моей шее сжались.
— Это хорошо. Лучшая сладость, которую я когда-либо пробовал в своей горькой жизни. В этом и проблема, — пояснил он.
Мое сердце выпрыгивало из груди, пока его слова прогоняли сомнения, но приводили в замешательство.
— Как это может быть проблемой? — удалось выдохнуть мне.
— Это проблема, потому что у меня нет опыта со сладким, с хорошим. Я только сейчас понял, насколько это ценно. Насколько ты драгоценна. Насколько отличаешься от меня. Ты невинна.
Я покраснела еще сильнее. На самом деле, я была почти уверена, что покраснела с головы до пят. Он знал. Конечно, он знал. Я сказала ему, что ни с кем раньше не целовалась.
— Здесь нечего смущаться, — твердо сказал Киллиан, читая мои мысли. — Это прекрасно, детка. Мне просто нужно это помнить. Двигаться медленнее. Наслаждаться сладостью.
Мое дыхание участилось. Это были, пожалуй, самые красивые слова, что мне когда-либо говорили. Будто каждая сцена из моих любимых любовных историй сошла со страниц, слилась воедино и превратилась в этого мальчика.
— Значит, я хорошо целуюсь, — уточнила я, решив не говорить о том, как сильно в него влюбляюсь.
Киллиан сделал паузу и улыбнулся.
— Да, Веснушка. Ты хорошо целуешься.
Он поцеловал меня в голову и отстранился.
— Теперь, когда мы это прояснили, мне нужно отвезти тебя домой, чтобы твоя мама позволила мне снова сводить тебя на свидание. Потому что я планирую это сделать. И очень часто, — сказал он твердым голосом.
Я улыбнулась, когда он выехал на дорогу, и моя рука сама собой переплелась с его рукой и опустила мне на бедро. Было странно прекрасно быть такой смелой.
Вскоре мы остановились возле моего дома. Свет горел, и я не сомневалась, что мама, скорее всего, прижимается носом к окну. Я перевела взгляд на Киллиана, который смотрел на меня… нет, не на меня, а в меня. Мне казалось, что он видит всё. Глупо, знаю. Мы только что вернулись с нашего первого свидания. Но опять же, подобные вещи не соответствуют таким банальностям, как логика.
— Итак, мне придется позвонить в оргкомитет Книги рекордов Гиннесса, — серьезно заявила я.
Киллиана выглядел озадаченным, но не удивленным.
— Не понимаю, Веснушка.
— Им придется потеснить с места какого-нибудь бедолагу и заменить его рекорд лучшего первого свидания в истории нашим, — объяснила я с улыбкой.
Киллиан ухмыльнулся, а затем взглянул на мой дом.
— Нельзя говорить такие вещи, когда я не могу тебя поцеловать. Не думаю, что твоей маме захочется это увидеть, — пошутил он, хотя в его глазах тлел огонь.
Я застенчиво улыбнулась, испытав небольшой триумф от того, что мои слова вызвали у Киллиана желание поцеловать меня.
Он наклонился и коснулся губами моей головы, задержавшись там на мгновение.
— Увидимся в школе, Веснушка, — пробормотал он.
Я взглянула на него сквозь ресницы.
— Да, в школе, — повторила я, с трудом сформулировав предложение.
Выбравшись из машины, я изо всех сил старалась не оглядываться всю дорогу до двери. Знала, что он за мной наблюдает, потому что не слышала рева двигателя, пока не прижалась спиной к закрытой двери.
Глава 14
На следующий день я проснулась с улыбкой, не исчезавшей все утро в школе, пока я будто переплывала из класса в класс. Прошлый вечер был потрясающим, особенным, превосходящим все ожидания, но Эмма закрепила мое мнение, когда я позвонила ей по возвращении домой.
— Повтори еще раз его слова на обочине, когда ты спросила, плохо ли целуешься, — мечтательно попросила она.
Я повторила. В деталях. Дважды. Я преодолела путь от желания оставить тайну о нас с Киллианом только между нами до необходимости обсудить ее с подругой. Подругой, которая, могу добавить, никогда не звучала мечтательно по телефону. Так что я знала, что происходит нечто особенное. Не важно, что мы оба учились в старших классах, и в этом возрасте не суждено происходить таким вещам. Из-за моего возраста и неопытности большинство людей отмахнулись бы от таких представлений. Все это не имело значения. Не тогда, когда я выяснила, что именно происходит.
Когда я вышла из класса после урока математики, Киллиан стоял, прислонившись к стене у двери, не держа в руках никаких учебников и не создавая иллюзий, что он здесь ради учебы. Более того, когда наши глаза встретились, у меня возникла нелепая мысль, что целью его пребывания здесь была только я.
Он шагнул вперед, забрал учебники из моих рук, обнял меня за плечи и поцеловал в голову.
— Привет, Веснушка, — поздоровался он, не обращая внимания на множество взглядов, обращенных на нас, словно во Вселенной существовали только мы и больше никто.
— Привет, Килл. — Я решила последовать его примеру и не обращать внимания на взгляды. — Неужели ты был сегодня на каком-то уроке?
Мы вошли в столовую, и Киллиан направился к нашему неофициальному столу, где мы сидели с группой.
Он ухмыльнулся мне.
— Да, был, — подтвердил он с усмешкой.
— Почему мне кажется, что это неправда? — поддразнила я, когда мы сели за пустой стол.
— Обидно, что ты так плохо обо мне думаешь, Веснушка, — ответил он с притворной обидой.
— Дело не в том, что я плохо о тебе думаю. Дело в том, как плохо ты думаешь о школе, — парировала я.
— Оооо, первая семейная ссора, — проворковал Сэм, ставя поднос на стол. — Ставлю двадцать баксов на Лекси, — сказал он Уайатту, севшему рядом с ним.
Я нахмурилась.
— Я поддержу Килла, — прервал его Уайатт. — Сегодня утром он был на биологии, к большому недовольству мистера Мортона.
— Недовольству? — повторила я, выставляя на стол два контейнера. Один я пододвинула к Киллиану.
Он вопросительно поднял брови.
— Обед, — объяснила я.
Я не хотела, чтобы приготовление для него обеда стало для меня чем-то важным, но то, как его взгляд потеплел, заставило меня подумать, что для него это имеет большое значение. Так что, в желудке у меня тоже разлилось тепло.
— Что? Мы твои любимые коллеги по группе и ключ к твоему успеху. Почему же Киллиану достается это, — он кивнул на контейнер, — а мы застряли с загадочным и отвратительным гамбургером, который может содержать, а может и не содержать мясо?
Я ухмыльнулась ему.
— Потому что Киллиан красивее тебя, — поддразнила я.
Глаза Сэма расширились, будто я влепила ему пощечину.
Киллиан обнял меня за плечи и притянул ближе.
— Ты не можешь называть меня красивым, Веснушка, это подрывает мой уличный авторитет. Если нужно, лучше говори «статный», — пробормотал он мне на ухо, щекоча дыханием мою шею.
Он отпустил меня с усмешкой, и я рассмеялась.
— Что смешного? — спросил Ной, ставя поднос на стол и скептически переводя взгляд с меня на Киллиана, и неохотно ему кивая.
Сэм повернулся к Ною.
— Скажи честно. Кого ты считаешь более привлекательным: меня или Киллиана? — спросил он, игнорируя вопрос Ноя.
Ной побледнел, и я поняла причину.
— Почему ты спрашиваешь об этом меня? — резко бросил он.
Сэм не уловил перемены в атмосфере. И я не думала, что кто-то, кроме меня, уловил. Я единственная подозревала тайну Ноя.
— Потому что, — протянул Сэм, — Лекси заявила, что Киллиан красивее меня, поэтому она готовит ему обед, в то время как мы рискуем сердечным приступом и пищевым отравлением из-за этой гадости.
Лицо Ноя еле заметно изменилось, плечи расслабились.
— Лекси встречается с ним. Мне кажется, это само собой разумеется.
Сэм нахмурился.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Ради всего святого. Киллиан выглядит лучше, — отрезал Уайатт с набитым ртом. — Я говорю это не потому, что ты мне нравишься, братан, — успокоил он ухмыляющегося Киллиана. — А потому, что ты заарканил самую горячую девчонку в школе.
Рука Киллиана нашла мою.
— Ты считаешь меня самой горячей девчонкой в школе? — спросила я недоверчиво.
Уайатт поднял брови.
— Как давно ты смотрелась в зеркало?
Сэм кивнул.
— Самая горячая в школе. На данный момент, — согласился он.
Ной кивнул.
— Никогда не думал, что скажу это, но Сэм прав, — пробормотал он, жуя гамбургер.
Я закатила глаза, борясь с румянцем.
— Неважно, — отмахнулась я от их комментариев.
Киллиан снова наклонился к моему уху.
— Не только в школе, Веснушка. Во всем городе, — пробормотал он, а затем перевел внимание на приготовленный для него обед.
— Ладно, о чем мы говорили? Кажется, о недовольстве мистера Мортона, — обратилась я ко всем, меняя тему.
Уайатт рассмеялся.
— Это было шедеврально, Лекси. Я еще ни разу не видел у него такого красного лица.
Я взглянула на Киллиана.
— Что ты сделал? — спросила я, ожидая истории о том, как он поджег занавеску.
Киллиан пожал плечами, сосредоточившись на обеде.
— Просто указал на недостатки его гипотезы, — пробормотал он.
— Ты не просто указал на недостатки. Ты полностью уличил его в ошибке. Бро, ты мог бы преподавать этот предмет, — продолжил Уайатт.
Я вскинула брови, почувствовав угрызения совести от своей первой догадки.
Киллиан снова пожал плечами.
— Он идиот. Это нетрудно понять.
Уайатт, похоже, почувствовал нежелание Киллиана говорить о том, насколько он гениален, поэтому сменил тему. Я нашла под столом бедро Киллиана и сжала его. Взгляд темных глаз остановился на мне. Некоторое время мы смотрели друг на друга, а затем Сэм втянул нас в разговор.
Остаток дня я витала на седьмом небе.
***
— Ты готова отложить шопинг ради разговора с мальчиком? — в ужасе спросила мама.
Я усмехнулась, похлопала ее по руке и, не отвечая, отвернулась, чтобы позвонить мальчику.
Мама забрала меня из школы и решила отвезти за покупками в Хоуп, соседний город. Она безжалостно дразнила меня тем, что я выгляжу влюбленной и мечтательной. Я почти не спорила, будучи слишком занятой, купаясь в лучах счастья. Ее поддразнивания были добродушными, и, казалось, за ними не скрывалось никакого неодобрения. Только неодобрение того, что я откладываю шопинг ради приглашения Киллиана в кино этим вечером.