— Ага, — подтвердила я.
— Иди, Веснушка, — приказал он.
Он коснулся большим пальцем моей челюсти и отступил назад.
— Увидимся в школе, — пообещал он, пристально взглянув на меня, прежде чем повернуться и отправиться обратно в город.
Я стояла на месте, глядя на его удаляющуюся фигуру, ожидая, пока сердцебиение придет в норму, и я смогу свободно дышать.
Взяв себя в руки, я поняла кое-что из его слов.
«Как только увидел тебя в том цветочном платье, когда ты с важным видом впервые появилась в школе».
Впервые я увидела его несколько дней назад в гараже. И я думала, что это тоже первый раз, когда он увидел меня.
Что-то пугающее и удивительное поселилось у меня в животе при осознании того, что он заметил меня почти в тот же день, когда я приехала в город.
***
— Мама! — позвала я, бросив сумку у двери и почти вбегая на кухню.
У меня было такое ощущение, будто я плыву. Лечу. Я продолжала прокручивать в голове каждый момент с Киллианом, мой желудок сжимался от каждой новой детали, которую я извлекала из нашей прогулки. Воспоминание о его взглядах, о прикосновении большого пальца к моей щеке.
Мне не терпелось рассказать маме. Хотелось подольше придержать эти чувства при себе, но я не думала, что смогу скрыть свой абсолютный восторг.
— Привет, малышка, — поприветствовала мама, слабо улыбнувшись.
Я немедленно усмирила свой восторг, и улыбка застыла на моем лице.
Что-то было не так. Серьезно не так.
— Твой чересчур счастливый вид после стольких часов изучения Шекспира заставляет меня очень сильно задуматься, не уронила ли я тебя во младенчестве на голову, — сказала она. — Ни один нормальный человек не испытывает такого счастья от учебы.
Вместо разговоров мы с мамой почти всегда обменивались сарказмом и цитатами из фильмов; это была наша фишка. Однако на этот раз ее подкол казался вынужденным. Что-то серьезно расстроило маму. Она пыталась это скрыть, а значит, не хотела, чтобы я знала.
Что бы ни произошло, я мгновенно передумала рассказывать ей о Киллиане, быстро запрятав свою радость поглубже.
Я села за обеденный стол, стоявший посреди кухни.
— Ни один нормальный человек не ест, — я сделала паузу, чтобы подсчитать в уме, — четыре пачки «Reese’s Cups» и при этом выглядит как ты, и к тому же не заработает себе диабет.
Почему-то мама питалась хуже мальчика-подростка, но при этом была миниатюрной и имела красивую кожу. Как такое могло быть, оставалось загадкой, хотя это означало, что мне светит хорошее будущее.
— Да, ну, вот она — я. Секрет девичьей фигуры, несравненной красоты и отличного здоровья... чрезмерное употребление сахара, — ответила она, показывая в ухмылке испачканные шоколадом зубы.
Она изо всех сил старалась скрыть то, что ее выбило из колеи. Меня раздражало ее молчание, но я бы дала ей время, может, она и рассказала бы мне обо всем чуть позже. Я бы точно не стала сейчас рассказывать ей о Киллиане. Маленькая часть меня, уродливая часть, была рада найти причину не делать этого. Чтобы иметь возможность хранить его только для себя как можно дольше.
Глава 4
— Математика во время обеденного перерыва? Ох, жизнь на грани, Веснушка, — глубокий, дразнящий голос коснулся моего уха.
Я чуть вздрогнула, не столько от удивления, сколько от того, как быстро мое тело отреагировало на знакомый голос, на ощущение жара за спиной. Я повернулась и встретилась взглядом с мерцающими льдисто-голубыми глазами.
Я ухмыльнулась.
— Что я могу сказать? Я — бунтарка, — невозмутимо заявила я.
Он наградил меня улыбкой, от которой по животу разлилось тепло.
— Хорошо, что я здесь, чтобы направить тебя на истинный путь, — сказал он, ставя свой поднос рядом с моим.
Я наблюдала, как он садится рядом со мной. Оченьрядом со мной. Моя голая рука коснулась его мускулистой руки. Это было ближе, чем обычно сидели люди. Намного ближе.
— Кажется, раньше я тебя в столовой не видела, — размышляла я, дрожащим от нервозности голосом.
Он развернулся так, чтобы полностью завладеть моим вниманием.
— Тебе не показалось, я здесь не появляюсь уже как минимум год, — серьезно ответил он.
Мои глаза вылезли из орбит.
— Тогда где ты проводишь обеденный перерыв?
Он пожал плечами.
— Где угодно, кроме кормушки. Обычно катаюсь, тусуюсь в клубе.
— Но тебе нельзя покидать территорию школы, — заметила я, как полная ботанка, которой и являлась.
В тот момент, когда эти слова вылетели из моего рта, я почувствовала, как по шее побежал румянец, особенно, когда губы Киллиана изогнулись в довольной ухмылке.
— Что я могу сказать, Веснушка? Я — бунтарь, — поддразнил он.
Я едва сопротивлялась желанию зарыться головой в учебник математики. Мои глаза на мгновение опустились вниз.
— Тогда почему ты сейчас здесь? — прошептала я учебнику.
Я почувствовала давление на подбородок, когда пальцы Киллиана коснулись его и приподняли вверх, чтобы я встретилась взглядом с его глазами.
— Нашел очень весомую причину не избегать времени кормления в зоопарке, — пробормотал он.
Я быстро моргнула, осознавая смысл его слов.
— Я рада, — прошептала я, выпалив эту мысль прежде, чем разум смог меня остановить.
Глаза Киллиана вспыхнули.
— Я тоже, — тихо сказал он, затем его глаза метнулись к моему учебнику. — По множеству причин, одна из которых — гарантия того, что ты справишься с расчетами, — сообщил он мне, отпуская мой подбородок.
Потеря его прикосновения эхом отразилась в моем теле, пока разум запоминал его слова. Я проследила за его взглядом.
— Я ошиблась? — застонала я.
Он ухмыльнулся мне.
— Во всем.
На этот раз я обхватила голову руками.
— Я провалюсь, а значит, не поступлю в колледж, и в конечном итоге мне придется зарабатывать деньги, выступая в уличных гонках.
— Не отчаивайся. Вряд ли тебе суждена жизнь на улице, когда у тебя есть я, — пообещал он.
Я отпустила голову, когда он придвинул мой учебник к себе и всмотрелся в расчеты, при этом пряди его черных волос упали ему на лицо. У меня возникло отчаянное желание провести по ним руками.
— Ты есть у меня, — повторила я его слова, хотя и не собиралась делать этого вслух.
Киллиан резко вскинул голову и пристально посмотрел на меня.
— Я есть у тебя, — повторил он снова, и я поняла, что он имел в виду нечто большее, чем помощь в математике.
Мне хотелось заморозить этот момент во времени и каким-то образом сделать его осязаемым, чтобы я могла спрятать его в своих книгах и пережить заново. К сожалению, реальность сделала это невозможным.
Оторвав от него взгляд, я оглядела кафетерий. Звук, отключившийся в тот момент, когда я встретилась взглядом с Киллианом, с ревом вернулся. Проходившие мимо ученики, косились на нас. Многие откровенно глазели.
Если бы взгляды могли убивать, я боялась, что, взгляд Стейси мгновенно остановил бы мое сердце.
— Все на нас смотрят, — тихо заметила я, снова переводя взгляд на Киллиана.
Он даже не оглянулся.
— Все, скорее всего, смотрят на тебя, Веснушка.
Его лицо слегка посуровело.
— Хотя я бы обрадовался, если бы безмозглый спортсмен сейчас тоже смотрел сюда. Может, тогда у него не возникнет никаких идей, которые вынудят меня лишить его нескольких зубов, — сказал он полушутя.
Я приподняла бровь.
— Каких идей?
Его взгляд потемнел.
— Многие из них не стоит озвучивать, но суть их заключается в том, что он не осознает, насколько ты не в его лиге. Хотя здесь нет ни одного парня, который бы даже был близок к этому.
Я сглотнула, и от того, как он говорил обо мне, жар пробежал по моей шее. По мне.
— Исключая ныне присутствующего, — прошептала я, не понимая, откуда во мне взялась смелость.
Лицо Киллиана застыло, и он на мгновение замолчал.
— Нет, Веснушка, ныне присутствующий — единственный в этой школе, которому нечего даже находиться рядом с тобой, — пробормотал он хрипло, выдержал паузу, затем продолжил: — Но что я могу сказать? Я — бунтарь.
Его голос не звучал дразняще, как раньше, но все мое тело согрел тог факт, что он никуда не уйдет. По крайней мере, не сейчас.
Его лицо прояснилось.
— Давай позаботимся о том, чтобы избежать для тебя будущего на улицах, — поддразнил он, меняя тему.
Выдавив из себя улыбку, я изо всех сил старалась сосредоточиться на уравнениях, а не на мускулистой руке, указывающей на мои ошибки, и на парне, которому эта мускулистая рука принадлежала.
Я ошиблась во всех уравнениях. Но с радостью завалила бы математику, если бы это означало, что каждый обеденный перерыв я буду проводить с Киллианом.
***
— Привет? — обратилась я к огромному залу.
Никто не ответил. Я подождала еще секунду, просто чтобы удостовериться, что я одна.
По сути, прятаться мне было не обязательно, но Джордан со странным блеском в глазах обещал оставить для меня место за обеденным столом. Мне очень не хотелось узнавать, что он задумал. На первый взгляд он и его друзья казались достаточно милыми. Но я замечала резкие комментарии в отношении тех, кто проходил мимо них и не соответствовал их критериям «крутости». Замечала я и то, как Кайл намеренно сбил маленького, тощего рыжеволосого мальчика, который на днях пробежал мимо нас.
Особенно я заметила комментарии, которые Стейси оставляла мне всякий раз, когда я оказывалась в их компании.
— Лекси, мне нравится твоя юбка. Как здорово, что тебя не волнует, что весь образ в стиле бохо такой... устаревший. Он тебе нравится, и ты не позволяешь таким вещам, как мода, останавливать тебя. Это круто, — сладко прощебетала она вчера.
Я не позволила ее шипу проколоть меня. Мой образ устраивал меня, и я не собиралась позволять замечанию мелочной девчонки влиять на меня.
Я прикусила язык, когда на самом деле хотела ответить: «Я не из тех, кто становится слепой жертвой моды; в противном случае я бы натыкалась на двери. Как у тебя со зрение