В начале Невы, при ее вытекании из Ладоги, стоит старая русская крепость Орешек, переименованная Петром I в Шлиссельбург. Тени узников бродят по этому старинному замку. Тут и убиенный царевич Иван Антонович, и пытавшийся спасти его поручик Мирович, и революционеры-террористы. Здесь, кстати, 8 мая 1887 года вместе со своими подельниками был казнен старший брат Ленина Александр Ульянов.
Проплыв мрачный замок, мы вошли в Неву. Все, до Питера осталось несколько часов ходу. Они пролетели незаметно. Вот уже и мост Петра Великого. Пришвартовавшись у Смольного, мы сошли на берег. Путешествие из Санкт-Петербурга на Соловки и обратно закончилось.
А.К.
РАБСТВО MADE IN USA
Рабство в России и в Америке. Забавное совпадение: русские крестьяне и американские рабы были освобождены почти одновременно. В феврале 1861-го у нас царским указом освободили крепостных, а в Штатах в том же году почти синхронно началась Война Севера и Юга, на которую рвались негры с плантаций. В декабре 1865-го их освободили. Юбилеи (140 и 145 лет) этих событий отмечались не так давно. В Америке – шумно, с помпой, выставками и презентациями. У нас – тихо и незаметно, в узких кругах историков. Почему? Ответ на этот вопрос вы, возможно, найдете в статьях Игоря Свинаренко (про американское рабство) и Альфреда Коха (про рабство русское).
Рабство, или, шире, негры и их отношения с белыми, – весьма скользкая тема. В Америке. Особенно в свете политкорректности, которая, войдя в моду лет этак сорок назад, заметно утомила американское общество, и оно терпит, похоже, из последних сил. Подумать только! Еще в 60-е годы XX века белые в южных штатах выкидывали негров из автобусов с надписью «White only» или вовсе вываливали их в смоле и перьях и даже, бывало, пристреливали за неуважение, а после оправданные белыми присяжными убийцы прекрасно себя чувствовали. (Забавно, что сегодня эти люди и их дети запрещают нам ковыряться в носу.) Как все изменилось! Сегодня негры – это такие священные коровы, которых кормить и лелеять можно, а тронуть и даже слово сказать не моги… Сами знаете.
Понятно, что неграм было очень некомфортно в роли рабов – в те времена, когда их секли, насиловали, продавали, разрушая семьи, жгли живьем и прочее. Сегодня им неприятно другое – то, что где-то кое-кто у нас (и у них) порой считает их вторым сортом, держит за бездельников и пьянь. И пытается от них дистанцироваться и отгородиться: в кварталах американских городов, куда начинают вселяться негры, резко падает цена на недвижимость… Впрочем, это все – их проблемы. Может, расовый мир крепок и все проблемы рассосались, черный с белым – братья навек, и им будет счастье и мир. А может, правы те, кто считает, что Америка проклята несчастными рабами и ее ждет страшное возмездие, и что неправедно, то есть от рабского труда, нажитое богатство не пойдет впрок и черные отомстят за все… Пусть американцы сами с этим разбираются. Нам же сегодня интересно окинуть взглядом самые живописные моменты истории рабства в Америке – на фоне юбилея отмены нашего отечественного рабства.
Считается, что первые черные рабы попали в Виргинию, тогда еще британскую колонию, в 1619 году. В Новом Свете не было другой возможности поднять экономику. Сахарный тростник, табак, хлопок, рис – все это требовало рабочих рук. Логичней всего было завозить их из Африки. Во-первых, потому что там народ, привычный к жаре, а во-вторых, черных рабов ценили еще древние римляне: привозные негры вынужденно лояльны, ведь связей с местными у них никаких, уйти в бега проблематично.
В те годы начался новый бизнес: поставка рабов. Казалось бы, никаких проблем: приплыл, наловил, погрузил, привез и продал – всего-то делов. Со стороны бизнес выглядел очень простым, деньги вроде как сами капали – каждый рейс давал 100–150 процентов прибыли. Но не все так просто. Будущие рабы не дожидались ведь на пляже, пока приплывут белые и их повяжут. Чтоб наловить негров, надо было зайти куда-то в глубь континента. А там малярия, желтая лихорадка и прочая зараза, при полном отсутствии прививок. Из каждой группы приехавших белых через полгода выживала в лучшем случае половина. В итоге белые перепоручили всю черную работу по отлову негров в джунглях местным африканским царькам, которые, наловив земляков, после на берегу перепродавали их белым работорговцам. Негритянские борцы за свободу совершенно напрасно замалчивают этот факт: негры сами себя ловили и продавали в рабство. Без них белые не справились бы. (По этой же схеме, добавим мы, русские сами себя сажали и расстреливали, иностранные агрессоры не идут ни в какое сравнение; об этом немало писал Альфред Кох.)
Надо сказать, что само по себе рабство негров не пугало, этот институт и до прихода белых был в Африке развит. Но вот европейцев они боялись. Пойманные негры полагали, что белые их ловят, чтоб съесть. С чего они это взяли? Ход мыслей черных был такой. Их пугало, что пойманные негры не возвращаются. Но их могил что-то не видать. Что касается каннибализма, то дикари, видать, и сами им баловались, и сейчас есть племена с широкими взглядами на диету… Причем белые смотрелись не просто людоедами, но еще и упырями. Они выбирали молоденьких негритянок (которые, как известно, вкусней старух) и прямо-таки впивались в них зубастыми ртами. Только потом негры познакомились с такой вещью, как поцелуй, – а первое время этот обычай приводил их в ужас. Чтоб успокоить негров, им специально привозили с плантаций несъеденных старых рабов и предъявляли в пропагандистских целях. Типа, вас ждет светлое будущее.
Но наловить негров – это ж только полдела. Товар надо было морем доставить на плантации, да так, чтоб потери не превысили критической отметки. Несчастных рабов, скованных цепями, иногда укладывали в трюмах пластами, многие задыхались, – что было не только негуманно, но и, кроме всего прочего, тяжким бременем ложилось на себестоимость. Иные начинали голодовку – таким жгли губы раскаленными угольями. Негры, когда их выводили на палубу для кормления и прогулки (два раза в день), так и норовили выпрыгнуть за борт и утопиться.
Меню в пути, само собой, было небогатое: бобы, рис, изредка кусок солонины, – что у рабов, что у команды, которая обычно состояла из зэков, которым каторгу заменили морской службой. Мало того что матросы с рабами питались из одного котла – от болезней и бунтов точно так же страдали обе стороны. По смертности белые пассажиры не сильно отставали от черных. И капитаны недалеко ушли: и их немало было порвано на части взбунтовавшимися неграми.
По прибытии на плантации Нового Света негров, само собой, ожидал принудительный труд, телесные наказания и прочие неприятные вещи. Самым ужасным, как утверждают сегодня афроамериканские правозащитники, для негров было то, что в любой момент семью могли распродать по частям, – и такое происходило часто.
Отдельная тема – радости вольного межрасового секса. Особенно в те далекие времена, когда уговорить свободную белую девушку, измученную воспитанием, было очень непросто. Понятно, что плантатор имел счастливую возможность уделять внимание своим рабыням на законном основании, нравилось им это или нет, – что он, как правило, и делал. Как же отказать себе в таком удовольствии? Доподлинно известно, что даже такой достойный джентльмен и знаменитый поборник свободы, как Томас Джефферсон, сожительствовал как минимум с одной своей рабыней – история донесла до нас имя счастливицы, ее звали Салли Хеммингс – и имел от нее детей. Думаю, когда плантаторы шли воевать за свои идеалы, их волновала не только прибыль с хлопка. Они подставляли башку под пулю также и за право на веселую и разнообразную личную жизнь. Именно это первое, что приходит в голову, когда наталкиваешься на выражение типа «непреходящие ценности Юга». Чтоб это осознать, давайте глянем, в какое униженное положение попала американская элита после поражения Юга! Будь у Клинтона свой гарем из молоденьких мулаток наподобие Наоми Кэмпбелл, разве стал бы он пыхтеть в Овальном кабинете над унылой стажеркой? Да и братья Кеннеди не делали б истории из-за крашеной толстушки с короткими ногами, имей они возможности, какими располагали плантаторы…
Но кроме удовольствий, межрасовый секс обещал плантаторам и серьезные проблемы – он мог иметь сокрушительные для общества последствия! Согласно британским законам, статус передавался детям по отцовской линии. Толпы мулатов, рожденных от белых хозяев, могли претендовать на часть имущества пап-плантаторов, – и это вынудило власти Виргинии принять новый закон (1662), по которому статус детей определялся по матери. Дети плантатора и рабыни признавались рабами и прав на имущество иметь не могли. Черные правозащитники немало над этим поиздевались – это ж надо, белые собственных детей отдавали в рабство! Из экономии причем! Вопрос со статусом мулатов вообще стоял очень остро, и законодатели тратили немало усилий на то, чтоб как-то его урегулировать. В 1664 году в Мэриленде приняли закон, по которому белой, вышедшей за черного раба, предписывалось работать на плантатора вплоть до смерти мужа. В развитие этой темы в Пенсильвании был принят закон, по которому все свободные черные, вступившие в брак с белыми, продавались в рабство. А если черный и так уже раб и на белой не женился, а просто развлекался с ней? Тогда его перепродавали за пределы колонии. Ну и так далее в том же духе.
Ничего, что я в таком порядке излагаю? Значит, мучения несчастных рабов, далее секс, следующий пункт – это, конечно, бунт.
Естественно, у подневольных негров, которым было нечего терять, кроме своих цепей, всегда был сильный соблазн восстать и зарезать плантатора. И это все прекрасно понимали. Слухов было больше, чем восстаний, то тут, то там среди белых начиналась паника. Стоило сбежать паре-тройке негров, сжечь амбар и прирезать надсмотрщика, как белым начинало мерещиться всеобщее восстание. Реальная история: в самом Нью-Йорке в 1712 году зверствовала межрасовая банда негров и индейцев. Они убили девятерых белых и сожгли сколько-то домов, после чего были пойманы и казнены разными способами: одни сожжены живьем, другие заморены голодом, третьи – колесованы. Чтоб хоть как-то подстраховаться и задобрить потенциальных революционеров, власти занялись профилактикой социального взрыва – к примеру, был введен специальный штраф для рабовладельцев, которые плохо кормили своих негров и не пускали в увольнения по воскресеньям. Но с другой стороны, эти черные выходные белым иногда боком выходили. Рабы, собираясь, могли сговориться – что они и делали. В 1741 году в том же Нью-Йорке действовала банда выходного дня, которой руководил пахан по фамилии Ромм. Субботними вечерами отпущенные на уик-энд негры собирались на своей «малине» – в баре «Geneva», выпивали, закусывали и развлекались с дамой по имени Маргарет Сорубьеро, которая была известна как «ирландская красавица с Ньюфаундленда». А после, отдохнув, в ночи шли воровать. У них был серьезный план – серией поджогов отвлечь внимание властей, чтоб в это время спокойно воровать. Банду, однако, взяли раньше, и злоумышленников, как было тогда принято, перевешали или сожгли заживо.