Щеки горели, сердце колотилось, и уже отпала надобность в пелерине. Мне было не просто тепло, мне было жарко!
Понравившуюся книгу я забрала с собой в комнату и более оттуда не выходила. Где-то по дому гуляла свекровь, и я боялась с ней столкнуться. Было ощущение, что по дому бродит хищный яррот, хотя сравнивать его с Всевышней весьма странно. К ужину я тоже не спустилась, из-за нервозного состояния есть не хотелось. Поэтому спать я легла на пустой желудок, а ночью проснулась от невероятного происшествия.
В спальне были чужие. Я приподнялась на локтях, не привлекая к себе внимания, и огляделась. Двое мужчин, одетых во все черное, пытались взломать картину-тайник, который был в каждой комнате любого особняка. Они самоубийцы? Как можно пытаться обокрасть демона? И спустя секунду я поняла, что интересует их не сам тайник, а картина. Они осветили её магическим сгустком энергии.
— Нет, это не она. Идем в гостиную, может, там найдем. Её подарили этой девушке, значит, картина должна найтись где-то в этих покоях.
Это не ту ли демоницу, прикрытую шелковыми лентами, они ищут? Неужели хозяин заскучал без своего сокровища? Создав в руке некрошар, я приподнялась на кровати, тем самым привлекая к себе внимания, и спросила:
— Я вам не мешаю, уважаемые иссы?
Мужчины обернулись и в их руках зажглись файерболы — стихийники огня. Я подумала, что рано я себя обнаружила, но отступать было поздно. Негромко выдохнув, я подбросила одеяло вверх, ближе к грабителям, и бросила в него некрошар. Одеяло рассыпалось прахом, иссы закашлялись и морщились, так как мелкая пыль попала в глаза.
Я же успела прошмыгнуть мимо них в гостиную и закрыла за собой двери, вставив в ручки зонт. Защита временная, но я успею добежать до мужа. Я выбежала в коридор и ринулась к покоям супруга, но далеко уйти не успела. Один из грабителей зажал мне рот и дернул на себя, прижав к своей груди. Я попыталась вырваться, но тщетно.
— Тише, девочка, тише.
— Картина! Она повесила её в коридоре! — удивленно прошипел его сообщник, и я в это время, поборов отвращение, укусила исса за руку и закричала.
Послышались шаги и, как ни странно, первой на шум выбежала моя свекровь. Правду говорят, что гнев Всевышних — высшая кара. За её спиной раскинулись огромные воздушные крылья, сама она приподнялась над полом, черты лица заострились, над нижней губой показались длинные белые клыки. Да я сейчас сама готова была спрятаться за спину грабителям!
— Что з-сдес-сь проис-сх-ходит? — прошипела Всевышняя.
— Тот же вопрос, — заявил Раал: выходя из своих покоев и запахивая на талии халат.
А я; между прочим, как была в неглиже, так и осталась! И так неожиданно стыдно стало. Стою я тут полуголая, прижатая к груди неизвестного мужчины, и всё это на глазах у мужа!
Раал был полон спокойствия, даже принимать другую ипостась не стал. Я сглотнула, а самоубийца, удерживающий меня, приставил к горлу нож. Демон спокойно проследил за его действием, а потом внимательно посмотрел ему в глаза и четко проговорил:
— Ты сейчас отпустишь мою жену, уйдешь из этого дома и навсегда забудешь не только дорогу сюда, но и причину, по которой сюда пришел.
И к нашему совместному со вторым грабителем удивлению слабовольный сообщник отступил от меня на три шага, развернулся и направился к выходу. Раал же посмотрел на второго неудачника и обратился к нему:
— Ты пройдешь в гостиную и обстоятельно расскажешь, что забыл в моем доме.
Грабитель на мгновение дернулся, будто пытался сопротивляться внушению, но ему это не удалось. Он так же развернулся и спустился вниз по лестнице, пройдя в гостиную. Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Это вот этого демона я привязала к себе Словом Тьмы? Кажется, я начинаю опасаться собственного артефакта.
— Винсента, с тобой всё в порядке? — спросила Элиурийя, вернув свой привычный облик.
— Д-да, — кивнула я и посмотрела на мужа.
Раал жадным взглядом окидывал мою фигуру, и под его взглядом мне захотелось не прикрыться, а наоборот — расправить плечи и заставить его никогда не отводить от меня взор. Смутившись собственных мыслей, я пробормотала:
— Позвольте мне переодеться.
С последними словами я скрылась в покоях. Перед тем, как выйти обратно уже одетой, я зашла в ванную и плеснула воды в лицо. Кто бы мог подумать, что ночью придется ожидать визитеров? Я бы принарядилась! То есть спать легла в платье…
Когда я вышла, в гостиной меня дожидался муж. Он уже успел одеться в брюки и светлую сорочку, расстёгнутую у ворота. Раал оглядел меня с ног до головы, словно беспокоился, не случилось ли что-то со мной. Закончив осмотр, он удовлетворенно кивнул и спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— У меня крепкие нервы, ни один грабитель не сможет их расшатать, — усмехнулась я и огляделась, — а где тисса Элиурийя?
— Отправилась за успокоительным на кухню, — улыбнулся Раал и доверительно добавил: — Собирается выпить чай с коньяком.
Мы негромко рассмеялись, после чего муж посерьезнел.
— Идем. Грабитель, конечно, не сбежит, но хотелось бы разобраться с этим делом окончательно.
Раал взял меня за руку и повел вниз. Тисс сидел на диване с пустым выражением лица. И таким он останется, пока не выполнит установку, заданную каганом. Из кухни с двумя стаканами янтарной жидкости в руках вернулась Всевышняя. Видимо, решила не разбавлять коньяк чаем.
— Я не буду, — мотнул головой Раал.
— Я тебе и не предлагаю, — хмыкнула родительница и передала стакан мне. — Выпей.
— Я не пью.
— Пей, кому говорят. Полегчает, — всовывая мне в руку кружку, настаивала свекровь. — Тебе я с чаем развела, так что ничего страшного не случится.
Пришлось выполнить предписание. Легче мне не стало, но напряженность ушла. Раал тем временем задал вопрос ночному визитеру, и с каждым его словом мы понимали, что его нахождение здесь — чистая случайность.
— Мы пришли за картиной. В ней должны быть драгоценности. Старый Акрамонт — художник — решил сбежать от нас, припрятав приданое своей жены в картине. Сколько галерей мы обошли, но не нашли её, а потом услышали о некой развратной картине в антикварной лавке…
— Вот, я же говорила вам, что развратная она! Не для интерьера коридора! — вставила Всевышняя, стрельнув в нас победоносным взглядом.
— Вряд ли мнение грабителя будет мной учтено в создании домашнего уюта, — ответила я и вернулась к рассказу тисса.
— …и узнали от его хозяина, кто купил картину. На доме стоит магическая защита, а «охранки» нет. Вот мы и решили…
— Почему ты не поставил защиту? — нахмурилась Элиурийя.
— Кто же знал, что найдутся такие самоубийцы, решившие пробраться в дом демона механическим способом? — пожал плечами Раал и обратился к грабителю. — Я понял. Достаточно. Теперь ты забудешь о визите в этот дом и простишь все долги, которые когда-либо были. Займешься законной торговлей и больше не вспомнишь ни о картине, ни об этом разговоре. Уходи.
Тисс поднялся на ноги и как кукла пошел в сторону выхода, давая мне убедиться, что демоны — опасные враги. Не знаю, какая сила на стороне Всевышних, но жители Подземного царства определенно вызывают страх в прямом смысле. Они способны внушить всё что угодно.
— Так в картине… драгоценности? — спросила я, и Раал рассмеялся, подмигнув мне.
— Идем, посмотрим.
— Вы идите, а я, пожалуй, отправлюсь спать. — Всевышняя зевнула, прикрыв рот ладонью, поднялась со своего места, и отправилась к лестнице.
У нас с мужем были одинаковые шаловливые выражения лица. Так странно, что иногда в жизни находишь человека, веселиться с которым в десятки раз приятней.
Мы вместе подскочили и наперегонки, толкаясь, бросились на второй этаж. Правда, я подозревала, что Раал больше обнимает меня, чем толкает. Подтверждение этому я получила, когда мы стояли у подножья лестницы, и муж прижал меня к стене, заведя мои руки над головой. Он улыбался, словно замыслил коварный план.
— Только попробуй меня поцеловать! Ты хочешь лишить меня воли и первым открыть картину!
Раал рассмеялся, медленно наклонился к моим губам и провел по ним невесомым поцелуем. Я непроизвольно закрыла глаза и подалась к нему. Муж вновь рассмеялся, тогда я распахнула веки и укоризненно взглянула на него.
— Винсента, я с тобой становлюсь мальчишкой. И мне нравится эта легкость. Спасибо, что заставляешь меня чувствовать себя рядом с собой и сильным мужчиной, и беззаботным ребенком.
«Ты нравишься мне любым», — хотелось ответить мне, но я закусила губу.
За последние сутки я и так слишком много себе позволила. Каган читает меня, как открытую книгу. Я высвободила руки, положив ладони на широкую грудь, и подалась вперед, чтобы в следующее мгновение оттолкнуть мужчину и побежать к картине.
Естественно, муж меня догнал. Снял картину и развернул её тыльной стороной, после чего трансформировал руку, чтобы ногтем разрезать ткань, и вновь вернулся в привычный облик. Оторвав ткань, Раал нашел несколько красных подушечек, в которые, видимо, и были вшиты драгоценности.
— Подожди! Давай я принесу ножницы!
— Идем тогда в гостиную, — не стал спорить супруг, подхватил три подушечки, поставил картину у стены и отправился следом за мной.
В гостиной мы разрезали красную ткань и обнаружили внутри драгоценности. Две прекрасные парюры[1] — изумрудная и рубиновая. Раал рассмеялся.
— Кажется, ты хотела собрать свою собственную сокровищницу? Можешь начинать уже сейчас.
— Раал! — воскликнула я, — вообще-то я рассчитывала на подарки от тебя!
— В данный момент тебе принадлежит вся сокровищница во дворце, так о каких подарках ты говоришь? — хмыкнул супруг и рассмотрел камни через магические светильники. — Действительно настоящие. Что собираешься с ними делать?
— Я?
— Так они же твои. Картина — мой подарок. И теперь, когда за ней больше никто не охотится, ты можешь делать с ними всё, что пожелаешь.
Я задумалась. Мне не хотелось забирать чужие украшения, поэтому я придумала другой выход из ситуации.