— Подождите, Алла Сергеевна, сейчас соображу.
На предстоящий день ничего серьезного не планировалось, и паузу он сделал
лишь для того, чтобы прибавить себе солидности.
— Хорошо, Алла Сергеевна. Давайте через час. Куда мне подъехать?
— Давай на углу Московского и Моторной?
— Хорошо, я подъеду. Через час.
— Буду ждать! Надеюсь, ты еще помнишь меня? Я не сильно постарела. Я буду в сером костюме.
— Узнаю, Алла Сергеевна!
— Ну, пока, до встречи! Разговор немало удивил Вову. Войдя в спальню, он нажатием кнопки оборвал разглагольствования певца о том, как в одном из заграничных отелей он «перепользовал» всех местных проституток, ничего им не заплатив, так как это они должны были платить за честь переспать с ним.
Затем Вова завалился на кровать. Если бы обрывки мыслей, вертевшиеся в голове Вовы, можно было собрать в единое целое и отредактировать, лишив ненормативной лексики, то монолог его звучал бы примерно так: «Удивляешься иногда причудливости человеческих взаимоотношений! Что же ей надо? Чего добивается она своими непонятными звонками? Непонятно! Наверное, возникла какая-то сложная проблема, а Света, не очень хороший человек, рассказала, кто я теперь такой. А может, учительница просто хочет вступить со мной в половую связь? Но почему так срочно? Светке надо будет объяснить, что нехорошо говорить так много».
За пять минут до назначенного срока Вова остановил свою «семерку» около нужного перекрестка. Он успел принять душ и побриться. По дороге купил букет из трех шикарных роз. Пусть учительница порадуется. В конце концов, она была баба совсем не вредная, хотя и вызывала несколько раз его родителей в школу.
Оглядевшись, Вова почти сразу заметил Аллу Сергеевну. Заметил и приятно удивился. Она действительно не постарела. Выбеленные волосы аккуратно уложены, худощавое лицо с правильными чертами лишь слегка тронуто косметикой, только чувственные губы выделены яркой помадой. Длинный, светло-серый пиджак и короткая юбка того же цвета, открывающая стройные ноги. Нет, выглядела она намного моложе своих тридцати с небольшим лет.
Выйдя из машины, он двинулся к ней, неся букет перед собой и широко улыбаясь. Заметив его, она тоже улыбнулась и пошла навстречу. Остановились они посреди тротуара, и Вова, вручив цветы, церемонно поцеловал ее в щеку.
— Спасибо, Вовочка!
Он небрежно махнул рукой в сторону машины, потом распахнул перед ней дверцу, помог устроиться на сиденье и сел за руль. В этот момент он снова ощутил себя Вовой-школьником, толстяком, отличником и, в общем-то, неплохим и добродушным парнем. Ощущение пропало спустя секунду. Вставляя ключ в замок зажигания, он опять обратил внимание на ее ноги и подумал, что, очевидно, именно эта плата будет предложена ему за решение какой-то проблемы. Задумчиво посмотрев учительнице в лицо, вслух он сказал совершенно другое:
— Алла Сергеевна, тут недалеко есть приятный ресторанчик. Я приглашаю вас туда позавтракать и заодно обсудить ваш вопрос.
Она, естественно, согласилась. Мягко взяв с места, Вова направил свою «семерку» в конец Московского проспекта. Дорога заняла минут десять. Он в основном молчал. Алла Сергеевна рассказывала ему, что по-прежнему работает в школе, в той же самой, и ведет выпускной класс. Скоро экзамены. А в сентябре они планируют провести вечер встречи, и надо, чтобы он, Вова, обязательно пришел. Интересно ведь повидаться с одноклассниками, посмотреть, кто кем стал. Сидоров из параллельного класса — услышав фамилию парня, Вова смутно припомнил его лицо — недавно погиб в Чечне. И еще двое там воюют, но пока живы-здоровы. Соколова Света собирается замуж выходить.
В поведении учительницы угадывалась некоторая растерянность. Видимо, она так и не определилась, как ей себя вести с Вовой: как со своим бывшим учеником или как с обычным взрослым мужчиной. Тем более что еще и просить его придется.
К сути дела они подобрались, только когда официант подал кофе. Закурив длинную ментоловую сигарету, Алла Сергеевна тронула тонкую фарфоровую чашечку и начала рассказ:
— Вова, я в безвыходном положении. Просто не знаю, что делать. Понимаешь, у меня с мужем отношения давно уже… Просто привычка друг к другу. Интересов общих нет. Когда за него выходила, он был курсантом, интересным, образованным. Потом его уволили по сокращению, и он никак не мог на работу устроиться. Начал пить. Сейчас вроде бы нашел какое-то место, и платят неплохо, но у нас уже все прошло. Как мужчина он… Мне его не хватает! Он это понимает и злится. Ревнует меня ко всем без разбора. Но это же глупо, ты понимаешь. В общем, два месяца назад я случайно познакомилась с одним мужчиной. Его зовут Игорь Петрович Юрьев, он работает в нашем роно. Я сначала и не думала ни о чем таком, просто мне интересно с ним было общаться, но он настаивал, и мы начали встречаться. Понимаешь, мне даже казалось, что он именно тот мужчина, который мне нужен. Короче говоря, я ему верила. Месяц назад он попросил найти ему пятьсот долларов. Говорил, что нужно очень срочно и всего на неделю. И я нашла. Не хотела, но он смог меня уговорить. Немного у меня самой было, остальное заняла у подруг. Отдала ему. Он взял, но отдавать теперь не собирается. Встречаться со мной не хочет. И по телефону говорить отказывается. Отвечает, что занят, и бросает трубку.
Алла Сергеевна затушила в пепельнице окурок, взяла чашечку и сделала глоток. Вова тоже пригубил кофе. Он уже понял, о чем его сейчас попросят, и решил, что выполнит просьбу. В конце концов, стоить это ему не будет ничего, но принесет приятные плоды.
— Короче говоря, — Алла Сергеевна поставила чашечку на блюдце, — Игорь так и не собирается мне ничего отдавать. В последний раз он мне сказал, что занимается каким-то бизнесом и «попал» на деньги. Ему сейчас не до меня, но потом, когда он разберется со своими проблемами, все мне отдаст. Последний разговор был позавчера. Я потребовала, чтобы он вернул мне хотя бы часть. Он послал меня подальше, сказал, что, если буду ему надоедать, он вообще ничего не отдаст. Предложил пойти в милицию или в суд. Все равно, говорит, ты ничего не докажешь, нет ведь ни расписки, ни свидетелей. Только мужу придется объяснять, как и зачем дала деньги незнакомому мужику… Для меня это очень большие деньги. — Алла Сергеевна вздохнула. — Я зарабатываю около четырехсот тысяч, муж получает долларов двести. Нам в общем-то хватает, но лишних денег нет, и с подругами мне не расплатиться. Вчера я ходила в милицию. Там надо мной просто посмеялись. Сказали, что я сама виновата, преступления Игорь никакого не совершил, надо обращаться в суд, но и там ничем не помогут.
Вспоминать о своем визите в милицию Алла Сергеевна не хотела. После последнего разговора с Игорем она провела бессонную ночь, пытаясь найти решение проблемы. Муж вернулся домой поздно, наскоро перекусил, ругая свое начальство и войну в Чечне, потом они занялись любовью, и он, удовлетворившись один раз и не обращая больше внимания на жену, отвернулся к стене и захрапел. Алле Сергеевне близость с супругом никакой радости не принесла, но она уже давно к этому привыкла. Храп мужа раздражал, и, пихнув его локтем, она посвистела ему над ухом, после чего противные звуки прекратились, но легче думать от этого не стало, и решения финансовой проблемы не находилось.
Положение ее действительно было тяжелым. Пятьдесят долларов у нее было своих, по сотне она заняла у двух подруг, работающих с ней в одной школе, а остальное одолжил бывший любовник, репортер одной из местных газет. Подруги сами жили небогато, полмиллиона рублей значили для них много, особенно в связи с предстоящими отпусками, и дать деньги они согласились, только получив твердые заверения, что баксы вернут им в оговоренный срок. Срок давно миновал, и обе подруги свои претензии высказывали все громче и громче. Претензии адресовались исключительно Алле, а не Игорю, которого они тоже знали, и сводились к следующему: раз, дура, сама влетела, то и выбирайся сама, а не подставляй других! Репортер взял с нее расписку. О просроченном долге он пока не напоминал, но Алла знала, что он крайне щепетилен в денежных вопросах и как-то связан с «черной» преступной группировкой, обладающей колоссальными возможностями, но, в отличие от других, не выставляющей эти свои возможности напоказ.
Деньги надо было срочно отдавать, но отдать их она не могла. Перебрав всех своих знакомых, Алла с сожалением поняла, что реальной помощи в данной ситуации ей ждать неоткуда. Тот же репортер обладал достаточными возможностями, чтобы заставить Игоря вернуть долг. Но гораздо проще и выгоднее ему будет «наехать» на нее. Они ведь и расстались после того, как он попросил ее обслужить двух приезжих азербайджанцев, положивших глаз на симпатичную блондинку с высшим образованием.
Алла прожила тридцать один год, окончила институт, исправно отрабатывала свою грошовую зарплату, имела мужа и массу интересных знакомых, но не обладала ни опытом, ни знаниями, ни связями, чтобы разрешить возникший вопрос. В глубине души она сознавала, что сама загнала себя в тупик и жаловаться теперь нечего, но легче от этого не становилось.
На следующий день после уроков Алла отправилась в ближайшее к школе 3-е отделение милиции. Особых надежд на помощь она не питала, но надеялась получить хотя бы дельный совет. Отделение располагалось в трехэтажном особняке старой постройки и имело довольно непрезентабельный вид; впечатление усугубляли несколько брошенных перед входом разбитых машин, пара обшарпанных «уазиков» и бородатый пьяница, скребущий веником асфальт перед крыльцом. На крыльце стоял пузатый старшина в зеленом бронежилете и с автоматом, курил «Беломор» и смотрел на мир усталым взглядом.
Миновав крыльцо, Алла оказалась в коротком темном коридоре, слева от которого располагалась дежурная часть. Толкнув дверь, она вошла в «дежурку», поразившую ее размерами, пустотой и бедностью. В одном углу громоздились ящики с помидорами и куриными окорочками, в другом стояла скамейка, явно выдранная из зрительного зала какого-то кинотеатра, на которой сидели четверо кавказцев. Они весело зубоскалили на своем непонятном языке и грызли семечки, следя, чтобы ни крошки шелухи не упало на пол. «Дежурка» была разделена на две половины невысокой фанерной пере