Клара сильно задумалась. А если и правда она не всем нравится? Не все в восторге от её ожиданий по отношению к ним. И не все хотели бы быть на неё похожими. Не всем нравится, что она норовит уколоть, когда не боится. От таких мыслей стало нехорошо. Клара решила вернуться к перчику.
– Вот и хорошо, – сказала тётя Лиза своим мыслям.
Клара закончила ужин, и теперь можно было немного почитать. Надо было бы ещё подумать над событиями сегодняшнего дня и спланировать свои действия на завтра. Что она станет делать, если следующий покупатель тоже захочет украсть тетрадь? Кому вообще нужны тетрадки деда?
– Тётя Лиза… – начала Клара, но передумала спрашивать совета; поэтому, когда хозяйка дома вопросительно посмотрела на неё, Клара просто похвалила перчик. Йошка тоже советник никуда не годный. Придётся искать решение самой.
– Ма, а знаешь, что Клара сегодня учудила? – начал Йошка, и Клара в очередной раз почувствовала, как сильно она его ненавидит.
– Заткнись, – шикнула Клара.
– Ребятки, не ссорьтесь, – успокоила тётя Лиза.
– Она кинулась на Альму со своей шпагой, – рассказал Йошка и загоготал.
– Альма – добрейшая собака, – заметила тётя Лиза.
– Спасибо за ужин, – поблагодарила Клара и встала из-за стола.
– Ты обиделась? Не обижайся, – сказала тётя Лиза.
Волшебная формула: – Когда тебя обижают, надо просто не обижаться. Спасибо!
– Я домой, – сказала Клара. И добавила: – Сейчас заберу вещи.
– Куда ты?! А что я отцу твоему скажу?
– Правду. Скажете: «Достали мы её так, что она решила пожить пару недель без еды в пустом доме». Он поймёт, что выбора вы мне не оставили, – выпалила Клара, но потом пожалела, что сказала слишком резко. А потом подумала: «Пусть знают».
Всё то время, пока Клара собирала сумку, тётя Лиза отговаривала её и просила хотя бы подождать дядю Сёму. Йошка же с уверенностью предполагал, что Клара вернётся ещё до полуночи. Тётя Лиза записала свой телефон на листке и предложила Кларе звонить, если потребуется помощь.
– Последнее, чем я воспользуюсь, – буркнула Клара и сделала вид, что уронила листок с телефоном на пол.
– Я не пущу тебя одну, – тётя Лиза внезапно перекрыла собой дверь.
– Правда? Хотите потом объяснять своё насилие над несовершеннолетней? Уже наняли столичного адвоката? Точно всё продумали? – неожиданно для самой себя Клара перешла в атаку.
Тётя Лиза отошла от двери. Сдалась.
– Пусть хоть Йошка с тобой за компанию пойдёт. Страшно же одной в доме!
– Пусть лучше страшно, чем с вами, – сказала Клара и решительно вышла сначала из гостиной, потом из дома, потом со двора. Теперь ей осталось только перейти улицу. Однако за это время Кларина решимость провести ночь в доме деда уменьшилась вдвое. Она замедлила шаг. Поняла, что ей в спину смотрят Резниковы, и, несмотря на страх, добавила энтузиазма в свою походку. Получалось не очень правдоподобно, но всё равно это было лучше, чем волочить ноги и оглядываться с надеждой на то, что тебя позовут обратно.
Клара подошла к дому и, всё ещё ни разу не взглянув в сторону соседей, не зная, вышли ли вообще они на улицу или смотрят на неё из окна, легко открыла замок.
«Какие у него могут быть проблемы с замком? Его ребёнок может открыть одним движением», – подумала Клара про дядю Сёму, под ребёнком имея в виду какого-то абстрактного малыша лет восьми.
Клара вошла в дом, включила свет и дала себе слово не проверять комнаты. Иначе она будет проверять их каждые пять минут и при любом шорохе. И тут в дверь постучали. Чёрт! Йошка? Тётя Лиза? Или всей семьёй пришли?
– Я не пойду к вам, уходите! – крикнула Клара через входную дверь так громко, чтобы её точно услышали на улице. Её и услышали.
– Я хотела узнать по поводу продажи дома, – ответил ей незнакомый женский голос.
– Уже поздно, приходите завтра, – не растерявшись, сказала Клара.
– Я звонила вам по телефону, – настаивала женщина на улице.
– Вы одна? – спросила Клара по-прежнему через дверь.
– Да. А дома есть взрослые? – спросила в свою очередь женщина.
– А собака у вас есть? – зачем-то уточнила Клара.
– Есть. А вам зачем? Вы можете открыть дверь?
– А собака на поводке? В наморднике? – уточнила Клара.
– Лили в наморднике? – удивилась женщина.
Клара на мгновение задумалась. Где её рапира, защита и маска? В гостиной? Или будет слишком странно встречать покупателя в фехтовальной форме?
– Секунду, – попросила Клара и убрала сумку со своими вещами в котельную.
Клара открыла дверь. На крылечке стояла женщина лет пятидесяти. В летнем сарафане, с сумочкой и в соломенной шляпке. Эта шляпка своими дырочками напомнила Кларе о том, что её маска по-прежнему в гостиной и она сейчас безоружна.
– Я говорила с вашим… – женщина показала на свой мобильный телефон.
– Папой, – подсказала Клара.
– Я так и подумала, – произнесла женщина и окончательно ей разонравилась. Клара однажды решила: если ей нужно будет выбесить окружающих, она будет говорить «я так и знала», «я так и подумала» по любому поводу, – и результат гарантирован.
Клара ждала.
– Можно посмотреть дом? – спросила женщина.
– Смотрите, – согласилась Клара, отступила вглубь дома и шагнула спиной назад на кухню, чтобы женщина смогла пройти в дом и осмотреться.
– Кухня старенькая, – сказала женщина, которой тоже было не три годика.
– Ага, – поддержала разговор Клара.
Женщина принялась ходить и трогать всё подряд: занавески, столы и стулья, ковры и даже посуду. Посуду-то зачем трогать? Ого, она даже попыталась что-то соскрести со сковородки. Все свои исследования женщина сопровождала оценками, упрёками, громким цоканьем языком и тяжёлыми вздохами разочарования.
– Вы хоть убирались тут? – спросила женщина, стоя посреди идеально убранной кухни.
– Не заметно? – не удержалась Клара.
– Да, так вы дом не продадите, – дала ценный совет женщина.
– Папа говорил о привидении? – между прочим спросила Клара.
Женщина внимательно посмотрела на девочку, сказала что-то неприятное, судя по выражению лица, и направилась в гостиную. Она встала в центре комнаты и с наслаждением начала критиковать всё, что видела: старую мебель, пыльный ковёр, уродливый камин. Клара, сжав зубы, терпела из последних сил. В конце концов, продаётся дом, а не мебель и посуда. Клара стояла в дверях около кабинета, желая только одного: пусть эта покупательница провалится в тартарары, что бы это ни значило. Дама направилась к кабинету.
– Тут ничего интересного, – остановила её Клара и встала у книжного шкафа так, что открыть нижние дверцы, не отодвинув Клару, у женщины не получилось бы.
Клара решила, что не сдвинется с этого места ни под каким предлогом. И надо же, именно в этот момент она вспомнила, что снова не закрыла на замок входную дверь.
Тем временем женщина решила снять видео: достала телефон и стала крутиться в центре кабинета, ничуть не смущаясь того, что в кадр попадает и сама Клара.
– Снимать несовершеннолетних без их согласия нельзя, – спокойно заметила Клара.
– Детка, отодвинься, ты полкабинета закрываешь. Куда ведёт эта дверь? – женщина показала на ту самую дверь, которая на памяти Клары никогда не открывалась.
– Для вас – в ад, – отрезала Клара. Обычно она вела себя со взрослыми вежливо, но эта женщина выведет из себя кого угодно. А ещё Клара помнила о том, что она теперь – сама за себя. И сейчас, в этот самый момент, Клара впервые поняла, что люди имеют в виду, говоря про границы.
Встречаются два человека и начинают исследовать границы друг друга. Им необходимо выяснить: какие темы для них общие и объединяют их, а какие – могут вызвать конфликт. Теперь Клара, как никогда раньше, поняла: обычно люди через намёки и подтексты, через аксессуары и бренды сообщают окружающим, что можно делать в их отношении, а чего – лучше не надо. Вот только подростки и дети, судя по всему, не имеют своих границ, и всякий лезет к ним с советами и поучениями.
Ещё Клара поняла: когда другой человек не замечает тонких намёков, подтекста и шуток, с помощью которых другой обозначает свои границы, тогда приходит время для фраз, не заметить которые уже невозможно. Вот как в этом случае.
– Фу, какое воспитание, – разочаровалась женщина в Кларе.
– У вас вышло бы ещё хуже, – Клара решила не останавливаться. Если одна атака окончилась результативно – надо добивать. Кажется, так говорил Бернар на тренировках.
– Я пожалуюсь твоему отцу, – пригрозила женщина.
– Выходите, осмотр завершён, – твёрдо сказала Клара и сама удивилась тому, что женщина смутилась, послушалась её и пошла на выход. И тут Клара подумала, что, наверное, напрасно она так грубо встретила и недружелюбно общалась с этой женщиной. Сейчас стало очевидно: тетради деда её совсем не интересовали. Перестраховалась, получается.
Проводив женщину до дверей, Клара выглянула на улицу.
Краешком своего сознания она хотела, чтобы Резниковы извинились, покаялись и попросили её вернуться, и ей не пришлось бы ночевать одной. Но другим краешком того же сознания Клара понимала, что не хочет ночевать у Резниковых. Здесь – страшно. Там – противно. Выбирай, что хочешь, всё равно приличного выбора нет. Извиняющихся Резниковых тем временем не было видно.
Клара сомневалась, сможет ли она справиться со своим страхом, если в доме начнёт вдруг что-нибудь происходить. Например, появятся привидения. Раньше их просто не было – не было и разговора об этом. И надо же было ей самой придумать, что они существуют. Клара знала, что ей нельзя загоняться. Если она позволит своему страху получить доступ в комнату фантазий, то всё – тушите свет. Страх, лишённый фантазии, был скучным. Но стоило ему объединиться с фантазией, как он тут же становился совершенно безграничным. Другими словами – без пределов и границ. И в такие моменты весь здравый смыл, которым Клара, по её мнению, обладала, улетучивался без следа.