– Некоторым везёт, и у них друзья – риелторы, – заметил Славик.
– Только не это, – сказала девушка, переходя в гостиную.
– Только представьте: осенний вечер, трещат поленья в камине, у вас на коленях томик стихов Достоевского. Представили?
– Достоевский не писал стихов, юноша, – поправила его покупательница.
– Многие так думают, но мы здесь знаем Достоевского, как родного. Обратите внимание на книгу «Жил на свете таракан». Не ожидайте чего-то выдающегося; многие, и даже его старший брат сказали Фёдору Михайловичу, чтобы он завязывал со стихами.
– Вот как? – удивилась девушка эрудиции Славика.
Девушка подошла к камину, провела рукой по полке. Не для того, чтобы проверить, есть ли там пыль, а просто ей хотелось прикоснуться. Обошла гостиную, потрогала мягкую мебель.
Клара расслабилась: наконец-то появился покупатель, который ведёт себя правильно.
– Сколько вы хотите за дом? – спросила девушка, не зная к кому обращаться: к четырнадцатилетней девочке, которая сейчас тут за хозяйку, или к немногим старше её другу-риелтору.
– Предлагаю сначала полностью составить впечатление о доме, – продолжил Славик, увидел книгу Резниковых и, взяв её в руки, с интересом посмотрел на Клару: – Как тебе?
– Только начала, – ответила Клара Славику и, обращаясь уже к девушке, предложила ей: – Я дам телефон папы, и про деньги вы поговорите с ним.
Славик положил книгу на журнальный стоик.
– Мебель остаётся? – уточнил Славик у Клары, та кивнула, и он снова обратился к покупательнице: – Прошу отметить важный момент – вся мебель достанется вам. А это, согласитесь, дорогого стоит. Как говорится, въехал – и живи.
Девушка заглянула в кабинет и, стоя на пороге, всё внимательно осмотрела.
«Уф, – подумала Клара, – чёт я загналась опять по поводу кражи дневника. Может, это вообще случайность была или дневниковый маньяк…»
Девушка тем временем вернулась в гостиную. Прошла вдоль стен, рассматривая картины и фотографии.
– А кто из них владелец дома? – спросила девушка, стоя перед фотографией Клариного отца.
– Владелец – мой папа, вот его фото. А дом построил дедушка. Вот он, – ответила Клара, показав на фотографию деда.
– А как вас зовут? – поинтересовался Славик.
– Лена. Елена Алексеевна, – ответила девушка.
– Меня Славик, а это – Лара, – Славик указал на Клару.
– Лара? Какое красивое имя, – улыбнулась Лена. – Очень приятно.
«Если Славик знаком с Резинковыми, то он знает, что меня зовут не Лара», – догадалась вдруг Клара.
– Красивый дом, – высказала наконец свою оценку Лена. – Лара, а чем занимался ваш дедушка?
– Он был учёным… Потом ушёл на пенсию… Типа того, – ответила Клара, и ей стало немного стыдно.
– Местные его колдуном считали, – добавил Славик буднично.
– Как это – колдуном? – встрепенулась Лена.
Клара тоже вытянула шею и удивлённо вскинула брови.
– Это сложно описать, – начал с серьёзным видом рассказывать Славик. – Вроде он на пенсии, а всё, что нужно, у него было. Разве не колдовство?
– Пока не похоже, – разочаровалась Лена и подумала, что, скорее всего, на этом колдовство и заканчивалось.
– Говорят, он мог сделать так, чтобы ты нашёл то, что тебе нужно, – продолжил Славик.
– Находил то, что тебе нужно? – переспросила Лена.
– Да. Моя бабка мне рассказывала, что однажды потеряла деньги. Или их украли. Чёрт там разберёт… В общем, как-то раз они с дедом Лары встретились и разговорились. Бабка пожаловалась ему, что деньги потеряла. Пожаловалась – и они расстались. Через какое-то время они снова встретились. Дед Лары, Аркадий Фёдорович, и говорит моей бабке: мол, почитай на ночь «Как закалялась сталь» Островского. Бабка говорит: «Да на кой мне этот Островский!» А Аркадий Фёдорович ей снова: «Почитай, потом спасибо скажешь».
– И что? – не выдержала Клара.
– В книге были потерянные деньги, – закончил историю Славик.
– Гонишь! – воскликнула Клара и сама смутилась своего лексикона. Нет, ну а чего он тут небылицы всякие рассказывает?
– Те же самые купюры? – уточнила Лена.
– Этого я не знаю, – ответил Славик, чувствуя, что теперь эту тему надо как-то сворачивать. – Бабка говорила – та же самая сумма.
– Та же самая, что потеряна? Или та же самая, что она Аркадию…
– Фёдоровичу, – подсказала Клара.
– Аркадию Фёдоровичу назвала? – закончила вопрос Лена.
– Не знаю, – сказал Славик и развёл руками.
– А бабку… Извините, бабушку вашу можно расспросить? – живо поинтересовалась Лена.
– Конечно, – сказал Славик, выдержал паузу и добавил, – если знаете загробный язык.
Лена понимающе кивнула и направилась в кабинет. Вошла в комнату и заново осмотрелась; коснулась многих предметов мебели, словно рассчитывала физически почувствовать магию.
– И много таких историй про Аркадия Фёдоровича? – поинтересовалась Лена.
– Много. Только мало кто расскажет, – ответил Славик.
– Почему? Он требовал сохранения тайны? Брал расписки? – предлагала варианты Лена.
– Нет. Многие думают, что случайно нашли. Я так думаю: если Аркадию Фёдоровичу человек нравился (или просто был небезразличен), и он узнавал о какой-то его пропаже, то делал так, что пропажа возвращалась. Он же не всем так прямо, как моей бабке, говорил, где найти пропажу. Многие сами находили. А там попробуй разберись: он это сделал или оно само потерялось, а потом само нашлось…
– Подожди, ты говоришь, он только с пропажами помогал? – продолжала докапываться до сути Лена.
– Никто не знает. Про бабку свою знаю точно. Всё остальное – людская молва, – теперь Славик совсем определённо дал понять, что тема закрыта.
Лена стояла перед книжным шкафом и изучала корешки книг. Некоторые она доставала и открывала на случайной странице. Читала и ставила на место. Клара, уже проявляя нетерпение, ждала в гостиной; Славик сел в кресло и открыл книгу Резниковых.
– Пройдёмте дальше? Посмотрим шикарные спальни? Их целых три штуки. С комфортом может разместиться семья из пяти-шести человек, – сказала Клара неожиданно бодро с интонацией заправского продавца.
– Так вы тоже риелтор? – усмехнулась Лена. – Один момент. А то когда я ещё побываю в кабинете колдуна…
– Купите дом – и будете бывать в кабинете колдуна хоть сто раз в день, – заметил Славик, закрывая книгу и с сожалением оставляя её на столике.
– Страшно даже подумать, сколько будет стоить этот дом… – промолвила Лена, а сама вдруг присела у книжного шкафа и открыла створки нижнего отдела. Казалось, что это движение было простым и естественным: смотрела книги в верхних полках шкафа, теперь продолжила смотреть за дверцами… Но своего удивления от того, что тетрадей деда не оказалось в указанном ей месте, она скрыть не смогла.
– Упс, – произнесла Лена и внимательно посмотрела на Клару.
Кларе потребовались все её силы, чтобы сохранить выражение спокойствия и невозмутимости на лице.
– Такое впечатление, что часть библиотеки уже продана, – сказала Лена с вопросительной интонацией, рассчитывая, что Клара выдаст себя; но Клара спокойно и уверенно смотрела прямо ей в глаза, и смутилась сама Лена. Она встала, прошлась по кабинету, словно ища что-то глазами, затем вернулась в гостиную и прошлась по всей комнате, игнорируя вопросительные взгляды Клары и Славика.
Лена заметно растерялась: она не знала, что ей теперь делать. Стало очевидным, что у неё был какой-то план, и теперь его необходимо срочно менять.
– Посмотрите спальни? – спросила Клара, заметив, что интерес Лены к дому пропал.
– Я подумаю, – ответила Лена и направилась на выход. Проходя мимо открытой двери на кухню, она на мгновение задержалась и, как показалось Кларе, посмотрела на люк в подвал. Хоть бы она не попросила его открыть! Пакеты с тетрадями лежат на самом виду…
Но Лена, не прощаясь, вышла и закрыла за собой дверь.
– Гречка! – вскрикнула Клара и метнулась на кухню.
Если бы Лена смотрела комнаты на пару минут дольше, если бы дело всё-таки дошло до спален, то Клара загубила бы ещё одну кастрюлю; но покупательница ушла вовремя, и сейчас крупа была приготовлена идеально. Клара сняла кастрюлю с огня – хорошо ещё, что она сделала минимальный газ, уходя из кухни, – перемешала гречку и убедилась, что каша не пристала ко дну.
– Уф! – обрадовалась Клара.
– Приглашаешь на обед? – спросил Славик.
– Вот ещё, – сказала Клара.
– Я помогал продавать дом. Можно было бы и покормить.
– Бери тарелку и сам накладывай, – разрешила Клара и положила в свою тарелку несколько ложек каши. – За вкус не ручаюсь.
– Спасибо, – поблагодарил Славик совершенно без обиды, быстро нашёл тарелку и ложку, положил себе небольшую порцию и сел за стол. Зачерпнул гречку кончиком ложки и пожевал.
– Есть можно, – сделал вывод Славик.
Клара с едва заметным облегчением выдохнула.
– Есть масло? Кашу маслом не испортишь, слышала? – спросил Славик.
– Масла нет.
– Экономишь?
– В смысле? – переспросила Клара.
– Ну, тётя Лиза сказала, что дядя Сёма вернул тебе все деньги, которые твой отец оставил на содержание, то есть у тебя должны быть деньги на масло. Или ты всё уже потратила на очки? Кстати, у тебя есть очки? Не представляю тебя в очках, – сказал Славик, откинувшись на спинку стула.
Клара колебалась. Ей очень хотелось с кем-то поделиться своей бедой: сказать, что денег в банке не оказалось. Кажется, дядя Сёма их всё-таки оставлял. Значит, кто-то это увидел и забрал их. Хорошо бы попросить дедушку, чтобы деньги нашлись… Но – увы.
– Скажи. Я не выдам твою тайну, – пообещал Славик.
– Утром денег в банке не было, – рассказала Клара, но тут же пожалела. – Если кому скажешь – можешь больше не приходить.
– Хорошо. Не скажу. А как ты будешь жить? Сколько тебе тут осталось? – спросил Славик.
– Надо дом продать. Надо, чтобы его купили, – объяснила Клара. И добавила вроде как между прочим: – Слушай, что ты думаешь про взрослых? Про взрослую жизнь? Она тебя не пугает?