– Крепкие окна, – отметила Галина Ивановна, ни к кому конкретно не обращаясь.
Клара стояла в центре кабинета, а Юрий Палыч остался в дверях. Галина Ивановна повернулась к двери, ведущей в коридор, и дёрнула за ручку.
– Эта дверь не открывается, – пояснила Клара.
– Сломана? – уточнила Галина Ивановна.
– Нет, просто не открывается. Я никогда не видела её открытой.
– Забавно. А зачем тогда она?
– Спросите чего попроще, – машинально ответила Клара и поняла, что голодна. Она, когда голодна, звереет. Подумав, Клара добавила: – Извините.
Галина Ивановна кивнула и направилась к выходу из кабинета, фактически выдавив из него и Клару, и мужа. Следующими были спальни, ванная комната и гостевой туалет. Галина Ивановна смело открыла дверь в котельную, очевидно, не зная о том, что там находится обиталище тёмных сил. Клара подумала: неужели она одна на всём белом свете боится котельных? Было бы забавно. Но и обидно.
– Знаешь, как у них называется котельная? – спросил с улыбкой Юрий Палыч у жены.
– Камчатка? – угадала с первого раза Галина Ивановна, и Клара даже смешно крякнула от удивления: «Как так-то?»
– Откуда вы знаете? – не смогла побороть своё любопытство Клара.
– В этой стране если у котельной и есть название, то это Камчатка, – ответила Галина Ивановна и продекламировала чьи-то – может быть, свои – стихи:
О-o, это странное место Камчатка,
О-o, это сладкое слово «Камчатка».
Но на этой земле я не вижу тебя,
Я не вижу твоих кораблей,
Я не вижу реки, я не вижу моста,
Ну и пусть…
Клара не поняла, что хотела сказать этим Галина Ивановна и к чему тут странные стихи про Камчатку. Клара неплохо училась по географии и могла бы поспорить, что корабли там есть.
Насчёт рек и мостов она не была уверена.
– Всё работает? Котёл, отопление, тёплая вода? – поинтересовалась Галина Ивановна и тут же добавила: – Пошли в полицию заявление писать.
– Давайте завтра. Приедет папа и сам решит, идти в полицию или нет, – сказала Клара, понимая, что такой аргумент наверняка сработает.
– Папа приезжает? – заинтересовался Юрий Палыч.
– Да. Он сказал, что есть покупательница, которая готова заплатить всю сумму. Завтра этот дом станет чужим, – с сожалением сообщила Клара.
– Говорила я тебе, надо было сразу задаток давать! – с горечью в голосе воскликнула Галина Ивановна, обращаясь к мужу. – Хороший дом. Большой и крепкий. Залог уже внесли?
Последний вопрос был обращён к Кларе. Клара встрепенулась, пожав плечами:
– Не знаю, можно позвонить папе.
Клара протянула Галине Ивановне свой телефон с контактом отца на экране, и та стала набирать номер, смешно шепча цифры.
– Мне не понравилась та покупательница. Я бы хотела, чтобы дом достался вам, раз уж продажи не избежать, – сказала Клара и едва не расплакалась.
– Спокойно, сейчас всё решим, – заверила её Галина Ивановна, вставая и направляясь на кухню.
У Клары уже голова шла кругом от количества вопросов, на которые нужно было найти ответ, от количества решений, которые надо принять, от дел, которые необходимо сделать… А ещё от голода. Какой длинный день! Наверное, это самый длинный день в жизни Клары. Когда-то очень давно, утром этого дня, Клара позавтракала. Потом пообедала вместе со Славиком. И с того времени она ничего не ела и только сейчас поняла, насколько проголодалась. У неё есть погреб, и от голода она не помрёт, но у неё снова нет денег. Когда Галина Ивановна и её муж уйдут, Клара быстро что-нибудь съест, чтобы боль в животе не мешала и не отвлекала от дел, и попробует снова занырнуть в дневник… А она ведь так и не сходила на реку. Она так и не потренировалась нормально ни разу. Вроде бы у неё всё время должно быть свободным, но на деле нет ни одной свободной минуты. Клара слышала о таком от взрослых: у них ни на что не хватает времени, они зашиваются и ничего не успевают… Что такое «зашиваются»? Это как-то связано с шитьём или хирургией? «Как же болит живот… Нет, надо срочно что-нибудь съесть», – решила Клара.
– Клара, а как ты здесь питаешься? Никакой еды на кухне! Родители в курсе? – Галина Ивановна уже закончила разговор с Клариным отцом и вернулась в комнату.
– Нормально питаюсь… – тихо отозвалась Клара.
– Они тебе дали деньги на питание? – продолжала Галина Ивановна.
– Конечно, – ответила Клара и подумала: «А должна ли я отвечать на эти вопросы?» И ещё подумала о том, что никто ей не сочувствует в сложившейся ситуации, и она перед всеми только оправдывается, хотя вообще ни в чём не виновата. А ещё подумала, что всё это совершенно несправедливо, и сама жизнь какая-то несправедливая, и, наконец, расплакалась.
– Ну что ты, детка? – Галина Ивановна обняла Клару за плечи, успокаивая.
– Их украли! – не выдержала обиды и несправедливости Клара.
– Что украли? – аккуратно спросила Галина Ивановна.
– Деньги! Пять тысяч на пропитание!
– Тот же человек, который украл книгу? – предположила Галина Ивановна.
– Нет. Я не знаю кто, – промолвила Клара, успокаиваясь от одного расстройства и сразу начиная тревожиться уже по другому поводу: кажется, она сказала лишнее и не тому человеку.
– Кто украл деньги? Родители в курсе? – Галина Ивановна потрясла телефоном в руке.
– И ещё у меня нет сестры-близнеца… – решила почти во всём сознаться Клара, чтобы ей нужно было сохранить только тайну дневников: она опасалась, что на бóльшее количество тайн в разговоре с Галиной Ивановной ресурсов её мозга не хватит.
– Ну, это как раз понятно, – улыбнулась Галина Ивановна, и Клара поняла, что её уловка не сработала с самого начала. Обидно, однако. – Ты сказала папе, что у тебя украли деньги? Как это произошло?
– Нет, не сказала. Мама бы мне голову открутила. Дядя Сёма Резников оставил пять тысяч, которые мне дали на питание, на крылечке в стеклянной банке, – начала рассказывать Клара.
– Так. Банку видела. Дальше.
– А я отказалась ночью выходить на улицу…
– Так, подожди. Сколько тебе лет и почему ты одна ночуешь в доме? – перебила Галина Ивановна.
– Я сама отказалась жить у Резниковых, это мои соседи напротив.
– Так. И что? Ты отказалась выходить на улицу. Дальше!
– Утром денег в баночке не было.
– Ты спрашивала у дяди…?
– Сёмы.
– Ты спрашивала у дяди Сёмы?
– Он точно положил. Они с родителями всю жизнь знакомы. Тут – без вариантов. А если бы я у него спросила, то через минуту о пропаже денег по моей вине уже знала бы моя мама, а ещё через минуту сюда ехал бы папа…
– Понятно. Побоялась. Знаешь, сколько проблем и чего похуже случается, когда дети и подростки не хотят, стесняются или боятся о чём-то рассказать родителям? – спросила Галина Ивановна, но Клара поняла, что на этот вопрос можно не отвечать.
– Идём в ресторан, – приказала Галина Ивановна, и Юрий Палыч послушно стал подниматься из кресла.
– Я не могу, – тихо промолвила Клара.
– Ещё почему? – удивилась Галина Ивановна.
– У меня же нет денег! – выпалила Клара, и на её изумлённом лице можно было прочитать: «Вы что, уже забыли?»
– Нас приглашает кавалер. Он за всё и платит. Вперёд!
У Клары в итоге не получилось ничего из задуманного. Её план состоял в том, чтобы выпроводить симпатичную семейную пару, Юрия Палыча с его женой Галиной Ивановной, и быстро чем-нибудь перекусить. Ну, хотя бы компотом с остатками гречневой каши и мяса из открытой банки, которую Клара… забыла поставить в холодильник. Ну, хорошо: гречка с компотом и без масла – нормальная еда, для которой надо просто достаточно проголодаться. План был прост: быстро перекусить и окунуться в чтение дневников с надеждой, что магия вернётся. Но разве можно перечить Галине Ивановне, когда она уже решила накормить детку? Последним её аргументом, который, надо сказать, сработал, была угроза сообщить Клариному отцу, что у его дочери украли деньги. Эта угроза, недовольно бурчащий живот и острое, как никогда раньше, чувство голода, от которого уже появилась резкая боль в боку, сделали своё дело.
Клара в сопровождении семейной пары шла в центр, в ресторан. Клара подумала, что было бы классно поужинать в «Калачах». Пицца – это то, что она сейчас съела бы в одно лицо. Самую большую. На толстом тесте. Если можно, то теста, сыра, мяса и всего остального побольше.
В центре, как этого и следовало ожидать, (это всё-таки Старая Русса, а не какой-нибудь Новосибирск, Москва или Питер) Кларе встретились Катюха и Липкий из компании Славика. Липкий кивнул, приветствуя Клару, а Катюха что-то говорила Липкому одними уголками губ, наивно полагая, что окружающие не увидят её уловки. Дура какая-то. Клара кивнула в ответ.
– Друзья? – спросила Галина Ивановна.
– Знакомые.
– Хочешь, пригласи, пусть идут с нами, – неожиданно предложила Галина Ивановна.
Предложение настолько не вязалось с тем, что Клара знала и думала об этой женщине, что она не удержалась и внимательно посмотрела на Галину Ивановну: не смеётся ли подполковник юстиции над девочкой. Подполковник не смеялась.
– Спасибо. Не надо.
– «Раскольников», «Башня» или «Калачи»? – спросила Галина Ивановна, предлагая выбрать один из ресторанов.
– «Калачи», – почти крикнула Клара и, конечно, выдала себя.
– Хорошо. Можешь заказать всё, что угодно, но сначала салат и супчик, – поставила условие Галина Ивановна.
– Вы как мама, – усмехнулась Клара. – Наверное, мамы в этом смысле взаимозаменяемые.
– Поясни, – потребовала Галина Ивановна.
– Все заботятся о питании. Одинаково.
– Пошли. Салат и суп. Потом – что угодно, и остаток пиццы можешь забрать с собой. Или сама съешь, или друзей угостишь, – кажется, Галина Ивановна умела читать мысли.
Клара не сильно сопротивлялась салату, потом с аппетитом, удивляясь себе, съела супчик и пожалела, что тарелка такая маленькая. После этого она съела огромный кусок пиццы, даже не замечая, с каким умилением смотрят на неё Юрий Палыч и Галина Ивановна, и откинулась на спинку дивана, едва не мурлыкая от удовольствия. Потом опомнилась. Села ровно, отряхнула крошки и салфеткой прошлась по уголкам губ.