– Нет, я не могу ждать. Хочу в Питер вернуться уже в очках, – поделилась Клара своими планами.
– Вот как, – улыбнулась доктор. – Ну-ка, подожди.
Нина Сергеевна ушла к себе в кабинет и вернулась через минуту с коробочкой в руках.
– Есть одни, в чёрном цвете. Могут подойти.
Фраза «в чёрном, или в белом, или в синем цвете» резала Кларе ухо; её чувство родного языка сопротивлялось сильнее, чем при использовании английских слов вместо русских их аналогов. Клару слегка передёрнуло.
– Что такое? – заметила Нина Сергеевна. – Не нравится оправа?
– Не нравится фраза «в чёрном цвете», – призналась Клара честно.
– Мне тоже, – неожиданно сказала Нина Сергеевна и, когда Клара подняла на неё взгляд, улыбнувшись, объяснила. – Я думала, что вы, городские, только так и понимаете. Замечательная оправа чёрного цвета.
Клара аккуратно взяла очки, надев их, посмотрелась в зеркало, потом поправила причёску, приблизилась к зеркалу и словно впервые стала рассматривать своё лицо.
– Так вот ты какая… – тихо промолвила Клара. – Так вот какие у тебя реснички… А что это за брови? Где они? Хорошо хоть действительно прямые. Неужели меня другие каждый раз видят вот такой?
Последний вопрос был адресован Нине Сергеевне. Доктор улыбнулась.
– Да.
– Получается, что все, кто со мной постоянно общается, лучше меня знают, как я выгляжу? – Клара удивилась этой своей мысли. – Только при условии, что у них хорошее зрение. Сейчас мне захотелось, чтобы мои друзья были капельку подслеповаты, чтобы они не столько видели меня, сколько представляли, и тогда в их представлении я буду чуточку красивее. Или сильно красивее, если они совсем плохо видят.
– Пусть лучше они хорошо видят. Ты красивая девочка и можешь гордиться своими правильными чертами лица, – сказала Нина Сергеевна, и Клара внимательно посмотрела на неё: не смеётся ли над ней доктор?
– В очках я вижу ваше выражение лица и могу понять, смеётесь вы надо мной или нет, не только по тону голоса, но и по мимике, – отметила изменения Клара.
– Когда-то у тебя так и было. Потом зрение немного ослабло, и главным средством проверки правдивости другого человека стал слух. А теперь и твой тонкий слух останется, и к нему ещё добавится зрение. Тебя и раньше обмануть было непросто, а теперь народ даже пробовать не будет.
У Клары зазвонил телефон: тётя Галя. Какой чёткий и цветной экран!
– Извините, – сказала Клара, ответила на звонок и отвернулась к окну.
– Клара, мы возле твоего дома. Тут ещё одна девушка. Мы тебя ждём. Ты скоро? – спросила тётя Галя.
– Но ещё же… – Клара повернулась к Нине Сергеевне. – Извините, сколько сейчас времени?
– Без пятнадцати, – ответила Нина Сергеевна.
– Но сейчас ведь только без пятнадцати одиннадцать, – заметила Клара.
– Да, просто мы проголодались и решили позавтракать чуть раньше. Я думала, что ты ещё в постели, а ты уже успела на воротах новую надпись сделать. Молодец, – похвалила тётя Галя.
– Ты скоро?
– Скоро, – пообещала Клара, завершила разговор и повернулась к доктору, – извините.
– Ну что, покупаешь? – спросила Нина Сергеевна.
– У меня хватит? – с надеждой в голосе спросила Клара. Ей очень понравилось видеть мир вокруг таким чётким. Нина Сергеевна снова улыбнулась.
– Что там у тебя – наличные или карта?
– Карта. Только я не помню ПИН-код, хотя пальцами смогла набрать правильный… Но я не знаю, какие именно цифры нажали мои пальцы, – сбивчиво стала объяснять Клара.
– Обычное дело, – понимающе кивнула Нина Сергеевна. – Иногда пальцы, да и тело в целом лучше, чем голова, знают, что нам нужно.
Доктор стала оформлять покупку. ПИН-код не потребовался, и Клара с облегчением выдохнула.
– Носи с удовольствием, – пожелала Нина Сергеевна и протянула Кларе чек вместе с пустой коробочкой от очков. Потом положила туда салфетку, добавив: – Бережно относись к линзам: они царапаются и становятся мутными от неаккуратного обращения. Протирай их этой салфеткой. Сейчас беги, куда тебе надо, а потом загляни ещё раз ко мне – я расскажу, как за ними ухаживать.
– Спасибо огромное! – поблагодарила её Клара, поправила очки и буквально выпорхнула на улицу.
А на улице её ждало чудо: она увидела мир таким, каким не могла увидеть его уже очень давно. Она даже успела забыть, что у листочков есть такие четкие края. Клара осторожно коснулась листа берёзы, словно опасалась обрезаться об него. Потом присела на корточки, чтобы разглядеть ирисы: какие они нежные, сиреневые и, оказывается, с такими чёткими краями…
Снова зазвонил телефон. Наверное, тётя Галя нервничает.
Клара совсем забыла, что должна спешить.
– Уже бегу! – сказала Клара в трубку.
– Куда ты там бежишь? – взволнованно спросила мама.
Клара посмотрела на экран: точно, мама.
– Мама, я вижу! – обрадованно воскликнула Клара.
– Да что там у тебя происходит?! – мама встревожилась ещё больше.
– Мама, я купила себе очки и теперь я всё вижу! – Клара не могла, да и не хотела скрывать своей радости, такой нечастой в последнее время.
– Хорошо, – неожиданно согласилась мама. – Куда ты сейчас бежишь и что ты там делаешь? Ты совершенно забыла, что обещала присылать мне отчёт! Что ты ешь?
– Мама, я тоже очень сильно тебя люблю! – сказала вдруг Клара, чем ещё сильнее напугала мать.
– Что значит «тоже»? – спросила мама.
– Ну ведь ты, когда спрашиваешь, как я питаюсь, на самом деле хочешь сказать, что любишь меня? – пояснила Клара.
– Что ты опять несёшь… Хотя, конечно… ты права, – неожиданно согласилась мама. – Я очень тебя люблю и не знаю, как ещё выразить свою тревогу о том, что ты там совсем одна и тебе, наверное, ужасно страшно. Ты же такая несамостоятельная!
Клара была очень удивлена, но всё-таки решила, что сейчас мама не сможет правильно понять весь объём произошедших с её дочерью перемен.
– Мама, я держусь, как ты меня учила. Я научилась безопасно открывать подвал и позавтракала сегодня гречкой с компотом. Я научилась варить гречку. Получается почти даже вкусно. Я тебя обязательно угощу, – стала рассказывать Клара и подумала, что, наверное, снова переборщила.
– Угостишь. Так куда ты бежишь? Я слышу, что ты на ходу говоришь со мной, – мама хотела знать всё.
– Мама, прошу тебя, ты должна больше доверять мне. Я воспитанная и правильная девочка. Ты сама меня такой воспитала. Не доверяя мне, ты не доверяешь самой себе, – сказала Клара так убедительно, что мама сначала возмутилась сказанному, но потом поверила и согласилась.
– Я доверяю тебе. С чего ты взяла? – отступила мама перед аргументами дочери.
– Твоя любовь – в словах о том, как у меня дела и что я ела. А твоё недоверие – в вопросе «куда ты спешишь». Если я тебе сейчас не отвечу, куда я спешу, твоё недоверие нарисует самую страшную фантазию… Это я книжки по психологии из библиотеки деда читаю, – объяснила свои познания Клара.
– Хм, книжки. Так у тебя правда всё хорошо? – сдалась мама.
– Всё просто замечательно, мама. Я снова всё вижу! Я перезвоню, хорошо? – сказала Клара, потому что уже подошла к дому деда. Калитка была открыта. Перед домом стояли тётя Галя, Юрий Палыч и неизвестная Кларе девушка.
– Здравствуйте, – поздоровалась Клара со всеми сразу и, обращаясь к незнакомой девушке, добавила: – Дом больше не продаётся.
– Я не покупатель, – сказала Надя. Да, это была она.
Надя многозначительно посмотрела на супругов, но Клара не поняла, что таким образом она предлагает поговорить с ней наедине.
– Тогда что вы хотели? – не очень вежливо спросила Клара.
– Тебя хотят сдать в детдом, – прямо сказала Надя, раз тут не понимают намёков.
– О как! – удивилась тётя Галя.
– Кто? Родители? – уточнила Клара.
– Сомневаюсь, что они твои родители. Какой-то борзый олигарх и его помощники. Они хотят вызвать какую-то детскую опеку, показать им, что ты тут живёшь одна, без присмотра старших, и забрать в детдом, – рассказала Надя.
– Тихо-тихо, какой детдом! – тётя Галя встала так, чтобы при необходимости защитить собой Клару, и добавила, повернувшись к ней: – Не боись!
– Не боюсь, – спокойно кивнула Клара.
– Не шумите тут, это не мой план, – тоже спокойно продолжила Надя. – Я чуть к этому проходимцу на работу не устроилась, но отказалась идти сюда и играть роль покупательницы дома. Тогда они решили арестовать тебя.
– Это кто там готов пойти на эшафот за арест несовершеннолетней?! – тётя Галя окончательно забралась на своего боевого коня ростом с Буцефала.
– Я только передала то, что слышала. Если они не теряли времени даром, то опека про тебя уже знает. А если он и вправду олигарх, то кто-то уже сильно мотивирован, чтобы сюда приехать. Ещё они хотят найти в доме какие-то записи, – сказала Надя и через секунду добавила: – Вот теперь я чувствую себя замечательно.
Она кивнула на прощание и стала уходить.
– Не хотите ещё немного побыть с нами? – поинтересовалась тётя Галя.
– Мне работу надо искать. Всё, что могла, я сделала. Прощайте, – ответила Надя и ушла.
Теперь они втроём стояли около дома.
– Завтрак отменять не будем, – решила тётя Галя. – Пошли. Сейчас покушаем и потом будем решать, что делать с этим предприимчивым олигархом.
– А с ними разве можно что-то сделать? – высказал своё мнение Юрий Палыч. – Я так понимаю, это они могут что-то сделать со всеми остальными.
– К счастью, мы в России-матушке живём. Тут со всеми можно что-то сделать. Главное знать: кто – с кем и что конкретно, – туманно ответила тётя Галя, но Клара из этого короткого диалога поняла: ещё не всё потеряно.
По дороге они решили позавтракать в ресторане отеля «Полисть», а пообедать в «Башне». Усевшись на диванчик за круглый стол и ещё не открыв меню, тётя Галя произнесла название чая, и официант, сразу поняв её, пошёл передавать заказ.
– Рассказывай про деда и его дневники, – сказала тётя Галя.
– Да я не голодна, – ответила Клара.