– Ах, я забыл, что умею читать мысли. Конечно, представитель власти… Чем могу служить? – расшаркался Йошка.
– Как вас зовут? – Эмма Эдуардовна сделала ещё одну попытку разобраться.
– Йошка.
– Серьёзно?
– Да. Так и написано: «Иосиф Семёнович Резников». Только все зовут Йошкой. Вам надо, как написано? Или как зовут?
– Понятно, – сердито сказала «опека». Никто не может выносить Резниковых долго – Клара знала это на своём опыте.
– А вас? – поинтересовался Йошка.
– Король Эмма Эдуардовна, сотрудник отдела опеки и попечительства.
– Правда? – Йошка повторил интонацию «опеки» с поразительной точностью.
– Прекратите балаган!
– Мама! Ты что, от угроз перешла к делу и сдаёшь меня на попечение государству? За что?!
– Да идите вы, – выпалила Эмма Эдуардовна и, кажется, со слезами на глазах вышла со двора на улицу.
– Что это было? – спросил Йошка.
– Непонятно. – Клара пыталась разобраться. – Тут были трое, двое из которых приходили ко мне под видом покупателей. Женщина – та вообще позвонила вчера папе и сказала, что покупает дом. Он должен был сегодня приехать за деньгами, но его дела задержали. И вот главный из этой троицы нанял службу опеки, чтобы что-то сделать. Не знаю, чего они хотели. План они не раскрыли.
– План у них был – войти в дом и провести там обыск, – произнес Олег Васильевич. – Но дело застопорилось на входной двери. Они не смогли срезать петли.
Йошка поднялся по ступенькам на крылечко, осмотрел верхние петли, потом нижние, потом средние.
– А они пытались? Тут нет отметин.
– Один круг они сломали об дверь, второй, алмазный, я им спасла своим появлением, – усмехнулась Клара.
– Они хотели зайти в дом, – уверенно сказал Олег Васильевич.
– Зачем такие сложности, если не сегодня завтра дом всё равно станет их? – размышлял вслух Йошка и тем самым удивил Клару. Она подумала: «Йошка, оказывается, умеет быть серьёзным. Неожиданно!»
– Кажется, они решили, что сделка срывается, – сказала Клара, пытаясь остановить Йошку в его раздумьях: как бы не догадался…
– И что? Если сделка срывается, а им во что бы то ни стало надо войти в дом, значит, ценность не в самом доме, а в имуществе, которое можно незаметно вынести. Что им надо?
Клара пожала плечами.
– Ну не хочешь, не говори, – спокойно, без обиды в голосе ответил Йошка.
Слегка за полдень домой вернулся Пётр Аркадьевич, папа Клары. С самого утра и до двенадцати дня его мурыжили в Следственном комитете. Ну как мурыжили – ничего не объясняя, предлагали посидеть вот тут, на стульчике, и подождать, пока его вызовут. Прождав так три часа, Пётр Аркадьевич узнал, что теперь он может быть свободен. Конечно, его первая мысль была – происки конкурентов. Но Пётр Аркадьевич надеялся, что у него нет конкурентов, способных управлять Следственным комитетом. Ещё он надеялся – хоть и в меньшей степени, – что Следственным комитетом никто не может управлять.
Пётр Аркадьевич приехал домой и пытался понять: в состоянии он сегодня ехать в Старую Руссу для завершения сделки или лучше успокоиться и поехать завтра с утра уже отдохнувшим? «Сегодня среда. Завтра нормальный рабочий день. Попрошу покупательницу быть готовой к сделке завтра.» Вчера он предупредил Елену Алексеевну о том, что вынужден отложить визит из-за вызова в СК. Сейчас, вспоминая тот разговор, Петру Аркадьевичу показалось, что Елена Алексеевна испугалась. С другой стороны – а кто бы не испугался?
Пётр Аркадьевич написал сообщение жене о том, что он на свободе и никто ничего не спрашивал. Жена написала: «Странно». Пётр Аркадьевич уточнил, рада она или нет. Жена ответила: «Дурак». Значит, рада.
Пётр Аркадьевич набрал Елену Алексеевну.
– Елена Алексеевна? – спросил он, когда на звонок ответили.
– Да, это я… Это вы, Пётр Аркадьевич? Вы… уже освободились? – было слышно, как девушка, волнуясь, с трудом подбирает слова. А ещё, кажется, телефон был включён на громкую связь.
– Да, всё нормально. Непонятно, зачем вызывали. Продержали три часа и отпустили, не задав ни одного вопроса. Думаю, какой-то сбой в системе.
В трубке послышался шорох и какие-то посторонние голоса. – Вам сейчас удобно говорить? – уточнил Пётр Аркадьевич.
– Да, конечно. Мы… Я ждала вас. С нетерпением. Хочу уже закрыть сделку. У меня всё готово. Вы как?
– Аналогично, но сегодня я, наверное, уже не поеду. Знаете, когда даже недолго посидишь в застенках, хочется просто принять душ и забыться. Давайте завтра, с утра. Четверг, все организации работают. Я приеду к десяти утра. Вы дом осмотрели? По нему у вас вопросов нет?
– Да, всё устраивает… Именно такой, как я хотела. И моя мама тоже осмотрела… И тоже очень ждёт сделки и новоселья, – Елена Алексеевна снова немного путалась и в конце фразы придала голосу излишний, неправдоподобный оптимизм.
– До завтра, – попрощался Пётр Аркадьевич.
«Может ли Елена Алексеевна быть аферисткой? – задумался Пётр Аркадьевич. – Почему она так волнуется и всё время сбивается? Надо будет внимательно прочитать договор и трижды пересчитать деньги. Дважды перечитать договор. Может быть, взять агента, чтобы он проверил чистоту сделки со стороны покупателя? Ладно, завтра решу».
Пётр Аркадьевич набрал телефон дочери.
– Клара, привет, – произнес папа максимально бодро, как ни в чём не бывало. – Как дела? Купаешься? Отдыхаешь?
Клара по наигранной интонации сразу поняла, что у папы всё не так легко и просто, как он хочет показать.
– Привет, папочка. Всё замечательно. Отдыхаю. Купила себе очки. Теперь всё вижу, – поделилась новостями Клара.
Это была часть новостей, всего лишь малая их часть …
– Мама знает про очки? – почему-то папа сначала подумал именно об этом.
– Да, конечно. Тебя когда ждать?
– Я уже дома. Не понял, зачем вызывали. Устал очень. Голова болит. Знаешь, как там душно? Дышать совершенно нечем. Сегодня отдохну и завтра к десяти буду в Старой Руссе. Не скучай.
– Ты говорил с покупательницей? – осторожно спросила Клара.
– Да, а что? Ты её видела? – папа встревожился.
– Давно ты с ней говорил? Я её видела издалека, а она меня, наверное, не узнала. Слепая, возможно, как я ещё совсем недавно. Я же тоже многих не видела. Вернее, не различала и не узнавала…
– Хватит уже про зрение! Что ты хочешь этим сказать? – перебил Пётр Аркадьевич.
– Папа, я вижу! Знаешь, как это здорово? – искренне радовалась Клара. – Когда ты говорил с покупательницей?
– Минуту назад. Перед тем, как тебя набрать, – ответил папа.
– Понятно. Ваша с ней договорённость в силе? – уточнила Клара максимально безразличным тоном.
– Да. А в чём, собственно, дело? Ты как будто не всё говоришь, – папа снова встревожился.
– Всё хорошо. Мне просто надо знать, показывать дом или нет. То есть дело сделано?
– Дело сделано, – подтвердил папа.
– Па… – начала Клара особым голосом, которым она умела выпросить у отца всё что угодно.
– Третье желание? – догадался папа.
– О, спасибо, что напомнил… Нет, другое.
– Ну?
– Пап, мне стало интересно: а что случилось-то вообще? Расскажи ещё раз. Мне очень хочется знать причину. Я поняла, что дом уже продан. Просто хочу понять, кто виноват, – попросила Клара искренним тоном. Подумала, что на этот раз она не переборщила с искренностью.
– Тебе правда интересно? Тогда слушай. Нам достался шикарный договор на поставку дверей в строящийся дом. О таком заказе только мечтать можно: люди готовы день и ночь искать подходы к строителям ради такого договора, а нам он на блюдечке достался. Была лишь одна сложность – серьёзные штрафные санкции, если сорвём поставку. Мы подписали договор и закупили металл, чтобы эти двери сделать. Поставщик металла наш, родной: мы с ним чёрт знает сколько работаем, и он никогда не подводил. А тут – сбой. Не может отгрузить нам металл, и всё. И вот нам не из чего делать двери. А сроки приближаются, впереди – штраф и банкротство. Если мы сейчас получим деньги за дом деда, то у меня появится необходимая сумма и я успею купить металл у другого поставщика. Тогда мы вовремя отгрузим двери, и всё будет хорошо. Ситуация на самом деле смешная – денег требуется немного. Но банки почему-то отказали без объяснения причин. Друзья сами сейчас без денег. Остался только один выход: продать дом.
– Продать дом… – повторила Клара, потому что конспектировала слова отца.
– Что говоришь?
– Я говорю: теперь я тебя понимаю.
– Спасибо, дочка. Ты стала прям взрослой.
– Пап, а вот если… Ну, просто интересно: а что ещё могло бы тебя спасти? Вернее, твой бизнес, – Клара предложила отцу пофантазировать.
– Строители могли бы согласиться на отсрочку выполнения работ по договору. Двух недель нам бы точно хватило… Банк мог бы дать кредит… Кто-то из друзей мог бы найти деньги… Должник один мог бы вернуть приличную сумму. Короче, много чего могло бы произойти. Но это – мечты. А мы с тобой должны твёрдо стоять на ногах.
– Пап, и последняя просьба. Мне ужас, как это нужно… – начала Клара, но папа перебил её:
– Деньги кончились?
– Пап, по тому, как вы с мамой пытаетесь предугадать мои мысли, сразу становится понятно, что вы обо мне думаете. А я всё жду, когда вы обо мне станете думать хорошо по умолчанию? – неожиданно для себя сказала правду Клара.
– Ладно, что ты хотела попросить? – папа вернулся к разговору.
– Пришли мне в мессенджере названия этих компаний: строителей, банков, имена друзей и того должника… Всех. Да, и не забудь того, кто железо должен поставить, – попросила Клара.
– Тебе зачем?
– Просто хочу знать. Тебе ведь не сложно? – добавила Клара любимую папину фразу: он всегда так говорил, когда ему требовалась помощь дочери. – Я жду список прямо сейчас. Пока.
Папа завершил разговор, минуту посидел, размышляя, и стал отправлять дочери имена, фамилии и названия компаний. Клара должна знать, кто прямо или косвенно виноват в том, что она больше не сможет приехать в дом деда. Завершала список строка: «Замков Пётр Аркадьевич». Так будет правильно и честно. На это последнее сообщение Клара поставила дизлайк, и Пётр Аркадьевич не понял, что это значит.