В этих размышлениях вся группа вошла в офис. Несколько зевак попытались увязаться за ними следом, чтобы узнать до конца историю кольца, но хватило всего одного взгляда охраны Альберта, чтобы собравшиеся поняли: не так уж сильно их разрывает любопытство.
***
Клара возвращалась домой с пакетом сдобы и уже рисовала себе аппетитные картины того, как она съест свои пирожки. Она всё ещё удивлялась своему выбору и надеялась, что как только её питание войдёт в обычный, домашний режим, то и тяга к сладкому тоже вернётся. До калитки оставалось двадцать шагов, не более, когда Клара увидела, что от дома напротив ей машет тётя Лиза. Да, безусловно, в очках Клара видела больше и лучше: вот сейчас, например, она заметила даже то, что раньше могла и не разглядеть. Клара помахала в ответ и стала переходить дорогу. Тётя Лиза всё-таки очень выручила её, сказав, что девочка живёт под присмотром, не бродяжничает и всё такое. Конечно, Клара ей благодарна и должна об этом сказать. Кроме того, она обещала извиниться за свои дурацкие претензии к Мухтару. Конечно, он её не кусал! Как она вообще могла до такого додуматься, да ещё и поверить в свою фантазию? Зачем ей это было нужно? Клара внезапно поняла, что если она может поверить даже в такую глупость, то это означает только одно: она может поверить во что угодно. Она сама себя может убедить в чём угодно. И кажется, убеждать себя проще в чем-то отрицательном. Например, в том, что ты боишься собак. А вот в том, что тебе легко даётся английский язык, убедить себя сложнее. Хотя на самом деле задача решается один и тем же способом: придумыванием истории о том, кто ты, что ты можешь, а чего не можешь, чего боишься и даже – что ты любишь и чего хочешь.
Клара подошла к дому Резниковых.
– Спасибо, тётя Лиза! Вы меня спасли сегодня, – поблагодарила Клара совершенно искренне: именно так она и думала.
– Ну и хорошо, значит, считай, помирились, – улыбнулась тётя Лиза. – Пойдём, я тебе супчику разогрею, а потом, если захочешь, к себе пойдёшь. Йошка дома – поболтаете немного.
А то ты устала, наверное, молчать-то одна.
– У меня вот и пирожки с собой есть, – сказала Клара.
– Вот и хорошо, может, потом перекусишь, – тётя Лиза не стала критиковать покупку, хотя Клара была в этом уверена.
«Она, оказывается, такая добрая! – думала Клара, проходя на кухню. – Всё время хочет угодить, только не всегда угадывает, как именно это сделать… А с другой стороны, угадать было непросто: я, должно быть, сильно отличаюсь от подростков, которых она видела раньше. Наверное, правильно было бы и мне делать какие-то шаги навстречу для лучшего взаимопонимания…»
К Кларе вышел Йошка, поинтересовался, как у неё дела, и предложил свою помощь, если вдруг что-то нужно. Клара всё не могла взять в толк, кто так разительно изменился: она или окружающие? Даже Йошка её теперь не раздражал. После сытного обеда она ещё раз поблагодарила хозяев дома и, сказав, что у неё много дел, собиралась уже уходить, когда домой вернулся дядя Сёма.
– Клара, привет, – поздоровался дядя Сёма. – Как твои дела? Слышал, ты общалась со службой опеки. Если они снова припрутся – шли их к нам, мы всё им объясним.
– Спасибо, дядя Сёма! Вы меня практически спасли, –с улыбкой сказала Клара.
– Ну и хорошо.
– Дядь Сём, я хотела извиниться перед вами, – начала Клара и надеялась, что её никто не перебьёт: так ей будет проще сказать главное. – Я узнала, что Мухтар не кусал меня, что я совершенно напрасно обвиняла его и вас. Мне очень стыдно и очень жаль. Простите, пожалуйста.
– Что ж, это хорошо. Мне приятно слышать, что проблемы больше нет, и я, конечно, принимаю твои извинения. Мы принимаем твои извинения. А теперь должно прозвучать традиционное: «Кто старое помянет, тому глаз вон».
– Что означает: если кто-то будет вспоминать старое и произносить запретное «а я же говорил» или «а я же говорила», тому сильно не поздоровится, – пояснил мысль отца Йошка.
– Хорошо, согласна, спасибо, – Клара впервые осталась довольна встречей с семьёй Резниковых. Кажется, они не такие уж мерзкие, как она думала о них раньше. Придётся пересматривать всё своё отношение к этим людям. «Может, и о ком-то ещё я думаю предвзято и неправильно? Как бы это поскорее понять… А то получается, что я думаю об одном человеке плохо, в то время как он совершенно этого не заслуживает, а про другого я думаю хорошо, а он, наоборот, недостоин такого отношения. Интересно, кстати, что из этого хуже? О хороших людях думать плохо или о плохих хорошо?» – и Клара решила, что начнёт с поиска недостойных, которые каким-то образом втёрлись к ней в доверие. От таких «друзей», по ощущениям Клары, могла исходить большая угроза.
– Дядя Сёма, хотела ещё у вас спросить… – начала Клара, но запнулась, раздумывая, стоит ли вообще об этом спрашивать: отношения с Резниковыми только-только наладились, не испортить бы.
– Да возвращайся, чего уж там, – дядя Сёма решил, что знает, о чём попросит Клара.
– Я про другое, – сказала Клара, поняв, что дядя Сёма думает не о том.
Дядя Сёма спокойно смотрел на Клару и ждал её вопроса.
Наконец она набралась достаточно решимости.
– Что такое быть взрослым?
– А, ты про это… – дядя Сёма выглядел разочарованным. – Я думаю, что это – отпуск. Знаешь, как поездка на море, как поход в театр или на концерт. Я не знаю, что было до и что будет после, но прямо сейчас я – на отдыхе. Так что нужно набраться впечатлений по максимуму и, конечно же, хорошо питаться. Но мир не совершенен: чтобы хорошо питаться, надо работать. Если бы не это, я бы согласился жить триста лет.
Тётя Лиза, в руках у которой было полотенце, махнула им на мужа так, словно тот был мухой.
– То есть вы… развлекаетесь? – уточнила Клара.
– Точно. На всю катушку, – подтвердил дядя Сёма.
– Тогда поезжайте в Питер. Там развлечений побольше будет, – сказала Клара, не сомневаясь в своей правоте.
Дядя Сёма посмотрел на жену и на сына, чтобы убедиться, что все слышали эту глупость, и, кажется, взглядом разрешил Йошке ответить.
– Ты думаешь, что развлечения находятся снаружи человека? – спросил будущий психолог Йошка.
Клара перебрала в голове много примеров: концерты, кино, книги, друзья – и убеждённо ответила: «Да».
Йошка разочарованно покачал головой.
– И чему их только в школе учат… – вздохнула тётя Лиза и ушла на кухню.
– Чувство того, что тебе интересно и ты в данный момент развлекаешься, рождается внутри тебя, – начал объяснять очевидное Йошка. – А внешний мир лишь создаёт условия для этого. Ты можешь взять книгу и начать читать её, не настроившись на описанные в ней события, – и она покажется тебе скучной. А другой человек случайно или специально настроится на книгу и будет развлекаться, читая её. Но при чём тут книга? Ощущение того, что ты развлекаешься – это твоя реакция на мир. Если тебе скучно в Старой Руссе, то и в Питере ты заскучаешь, ну, может быть, где-то на третий день.
Кларе даже показалось, что она понимает, о чём идёт речь, но тут, как на зло, вернулась тётя Лиза со своими блинчиками.
– У молодёжи сейчас не модно быть довольным жизнью, – сказала она, расставляя тарелки на столе. – Сейчас модно быть уставшим и разочарованным жизнью: всё не то, всё не так. Обманули. Обещали веселье, а внутри – разочарование. Они теперь меряются тем, кто из них сильнее разочарован: учителем, супчиком, родителями, книгой или тем же концертом.
И самый разочарованный становится их вожаком.
– Вы не правы, тётя Лиза, – возразила Клара, но, кажется, снова поторопилась. – Ну, не вполне правы.
– Хочешь тест? – предложила тётя Лиза.
– Только не жареный лук! – воскликнула Клара и улыбнулась. Ещё она подумала о том, что сейчас Резниковы снова похожи на себя: смеясь, атакуют её. Хорошо, что хоть нападают сейчас по очереди.
– Тебе нравится твоя жизнь? Ты ею довольна? – прямо спросила тётя Лиза.
Этот вопрос, как сильный удар под дых, вышиб из Клары весь воздух: она сидела и никак не могла вдохнуть. Наконец, Клара оправилась от удара и тряхнула головой, чтобы прийти в себя.
– Видишь? Можешь не отвечать, – участливо сказал Йошка, внимательно глядя на неё. – Ты привыкла думать, что жизнь должна тебе нравиться. Будто она должна что-то эдакое сделать для тебя, стараясь тебе понравиться, как стендап-комик. А мода – на разочарованность жизнью. Шансов, что жизнь понравится тому, кто перед друзьями хочет похвастаться своим разочарованием, не так уж много. Согласна?
– Мне начинает нравиться… – единственное, что смогла сказать Клара на всё это.
– Ради такого стоило приехать в Старую Руссу, – одобрил дядя Сёма.
– Давайте к столу! Покушаем блинчики и порадуемся жизни, – радостно сказала тётя Лиза.
– Знаю таких, кто был бы разочарован вашими замечательными блинчиками, тётя Лиза! – сказала Клара, рассмеялась и потянулась к тарелке.
– Это ты про себя позавчерашнюю говоришь? – спросила тётя Лиза, пододвигая к ней тарелку. Клара кивнула.
– Как же вы меня терпели? – удивилась она.
– Просто много лет назад другие люди терпели нас, – раскрыл секрет дядя Сёма. Радоваться жизни и получать удовольствие – это твоя реакция. Конечно, не всё происходящее с нами, доставляет удовольствие. Это понятно. Но на всё, что происходит, ты в любом случае ставишь свою метку.
– Метку? – переспросила Клара отчасти для того, чтобы никто не обратил внимание, как она берёт с тарелки уже третий блин.
– Вот смотри. Ты приехала в Старую Руссу, побыла здесь несколько дней, вернулась домой и поставила на это событие метку, например: «тоска», «ужас» или «катастрофа». И эти дни стали для тебя именно такими, как ты их назвала. Они в твоей памяти попали в соответствующий этим названиям раздел. Теперь, вспоминая эту поездку, ты снова и снова будешь видеть поставленную тобой же метку и в итоге убедишь себя в том, что это была ужасная поездка. Всё, что было в ней хоть сколько-нибудь неприятным, выйдет на первый план, а всё, что было интересным и прикольным, уйдёт в тень. Но помни: только тебе решать, какую метку поставить на то или иное событие.