– Клара, ну так вышло! Что я могу сделать? У компании появились деньги на закупку металла, и дом больше не надо продавать. Ну, извини меня, я не смог всё спланировать. Да, запаниковал раньше времени. Извини. Никто не говорит, что ты не помогала. Я тебе, правда, очень-очень благодарен, и мама тоже говорит тебе спасибо…
– Скажи толком, что случилось. Что произошло?
– Ну как… Всё просто. Строители пошли навстречу и согласились не применять штрафные санкции. Оказалось, что они пока всё равно не готовы устанавливать двери, так что они продлили дату поставки. Не знаю, чего они сразу не сказали, я бы тебя не дёргал. Жила бы дома, не издевались бы над тобой Резниковы, ходила бы на тренировки…
– Стой. Не утешай. Всё нормально.
– Ты правда на меня не обижаешься? – с надеждой спросил папа.
– За что? – не поняла Клара, а папа подумал: «Всё-таки обижается и хочет, чтобы я сам сказал».
– За то, что я бесцеремонно отвёз тебя в Старую Руссу, бросил там одну, и ты мучилась и страдала, а выясняется, что всего этого можно было избежать, если бы я подождал всего три дня, и проблема сама собой разрешилась бы… – сбивчиво объяснил папа, и Клара наконец поняла, что он хочет извиниться.
– Пап, я не обижаюсь на тебя и даже благодарна за всё это. Я правда получила потрясающий опыт. Я узнала, что меня не кусал Мухтар. Многому научилась, больше не боюсь остаться одна и уверена, что выживу где угодно. Я помирилась с Резниковыми. Они сделали для меня кое-что важное. Они – замечательные. Я поняла, что жизнь – интересная штука. Я по-настоящему тебе благодарна, – сказала Клара.
Папа ждал другой реакции дочери, поэтому не поверил её словам и решил, что она обижается даже сильнее, чем он предполагал.
– Клара, перестань, – остановил её папа, и Клара поняла, что он ей снова не верит. Хорошо, у неё будет время и возможность показать, как она изменилась, с честью прошла эти испытания и стала взрослой.
– Хорошо, пап. Какие дальнейшие действия? – Клара решила перенаправить разговор в практическое русло.
– Завтра я приеду и заберу тебя домой. Представляешь, мне даже тот должник перевёл деньги, вот уж чего я не ожидал. Плохо думал про него, а он… видишь как. Так что и ты про Резниковых и про меня плохо не думай. Разные бывают ситуации. Не всё мы можем спланировать и предусмотреть. Видишь, как я запаниковал. А надо было просто подождать.
– Было бы смешно, если бы из банка тоже позвонили и сказали: «Приходите, Пётр Аркадьевич, за кредитом», – пошутила Клара, желая понять, была ли реакция со стороны банков.
– Так что ты думаешь? Когда строители отменили штрафные санкции, тут же позвонили и из банка. Сказали, что у них произошёл сбой в программе, которая определяет риски, и они с огромной радостью дадут мне кредит под конские, извини за термин, проценты, – похохатывая, сказал папа.
– Ну и замечательно.
– Клара, ты должна думать не только о себе, не только о своей выгоде, но и о семье. Для нас этот дом – память, и продавать его была крайняя мера. Я никогда не хотел его продавать, – папа решил укорить Клару за иронию. А иронии и не было: просто он хотел её услышать и услышал.
– Что покупательница? Ты ей позвонил?
– Я решил, что сначала об этом должна узнать ты. Сейчас позвоню ей и тоже извинюсь.
Клара наконец с облегчением выдохнула и беззвучно воскликнула: «Yes!» Не ожидая, что папа правильно её поймёт, спросила: «Она ведь не сможет уговорить тебя на продажу дома, даже если поднимет цену во много раз? Раз в сто, например?»
– Нет, Клара, как бы тебе этого ни хотелось, дом не будет продан. Этот вопрос закрыт раз и навсегда, – ответил папа строго и бескомпромиссно.
– Тогда до завтра. Во сколько тебя ждать? Пап, позвони ей только завтра утром. Не хочу, чтобы она стояла под окном всю ночь и умоляла меня повлиять на тебя.
– Хорошо, позвоню ей с утра. Маме трубку передам, – завершил разговор папа.
– Привет, ма, – сказала Клара.
– Привет. Питаешься там? – спросила мама.
– Да, сегодня обедала у Резниковых, – честно ответила Клара.
– Ври больше. Над очками сильно смеются?
– Кто?
– Что «кто»?
– Кто смеётся над моими очками? – не поняла Клара.
– Все, – мама не понимала, что может быть непонятным в её вопросе.
– Я не общаюсь с такими, кто стал бы смеяться. А надо?
– Ладно. Приедешь в Питер, и мы съездим к нормальному доктору. Надеюсь, ты не посадишь своё зрение, пока носишь эти очки.
– Мама, я вижу! Представляешь, вижу даже мелкий шрифт! Вижу черты лица человека, с которым разговариваю. Вижу эмоции на лицах. Ты думаешь, я откажусь от этого чуда?
– Хорошо, не будем сейчас спорить, – согласилась мама, – завтра созвонимся. Спокойной ночи. Поужинай чем-нибудь. Исхудала там, наверное, как скелет.
– Я тоже тебя люблю, – улыбнулась Клара и дождалась, пока мама первая завершит звонок.
Зазвонил телефон. Славик.
– Ты на концерт идёшь? – спросил Славик.
– Собиралась.
– Давай, уже начинается.
– Ты не проводишь меня?
– Если хочешь, Липкий может зайти за тобой, – ответил Славик, хотя Клара ожидала от него: «Конечно, я уже во дворе тебя жду». Ну и ладно.
– Не надо, я сама. Скоро буду.
– Подходи ближе к сцене, – сказал Славик.
«Ну хорошо, – подумала Клара, – не буду обижаться. Может быть, у него есть причины именно так позвонить, пригласить и сказать. В конце концов, никто из тех, кого я знаю лично, не совершенен, включая меня».
Минут через десять Клара вышла из дома и направилась к Башне, рядом с которой должен был состояться концерт, и, подходя ближе к площади, уже слышала музыку. Ну конечно, не топ-уровень, но тоже ничего так… Послушать и потусоваться можно. На площади было достаточно много народа, некоторые даже танцевали. Клара то там, то здесь видела знакомые лица. Не то чтобы хорошо знакомые, но эти люди уже встречались Кларе в городе. Вон Нина Сергеевна, доктор-офтальмолог, рукой машет. Вижу-вижу.
– Здравствуйте, Нина Сергеевна, – сказала Клара, подойдя к врачу. – Тоже на концерт решили прийти?
– Конечно! Это же наша гордость. Однажды они прославят нашу Руссу, а я буду знать, что была на их концертах. Как твои дела? – Нина Сергеевна улыбалась и немного, едва заметно пританцовывала в такт музыке. – Озадачила ты меня… – Чем это? – не поняла Клара.
– Вопросом своим. Выяснила, что такое быть взрослым?
– Клара, пошли скорей, я тебя ищу, – подошедшая Катюха схватила Клару за локоть.
Клара хотела отстраниться и даже обидеться на такое бесцеремонное обращение, но что-то в решимости Катюхи показало, что сейчас надо просто пойти с ней.
– Разобралась. Мне понравилось. Извините, мы ещё договорим, – пообещала Клара, и они вместе с Катюхой, лавируя между группами людей, устремились к сцене.
Клара впервые за всё это время подняла взгляд на музыкантов и онемела: с гитарой среди других членов группы стоял Славик и кого-то искал глазами. Увидел Катюху вместе с Кларой и как-то по-деловому кивнул. Наверное, так и надо кивать со сцены – Клара не знала всех правил жизни.
– Встань рядом с Жоркой, – сказала Катюха, – видишь его?
– Вижу. Он с Альмой? – удивилась Клара.
– Нет времени. Прямо сейчас. Все вопросы – потом. Пожалуйста, – попросила Катюха и пошла в сторону от сцены.
Клара пожала плечами. Очевидно, Славик задумал какой-то сюрприз. Хорошо, сюрприз так сюрприз. Клара подошла к Альме, погладила овчарку по голове и снова удивилась тому, как можно было бояться такой умной собаки.
– Не обижайся, – сказала Клара Альме.
– Хорошо, – отозвался Жорка.
– Я ей говорила, – Клара снова погладила собаку.
– Сейчас смотри на сцену, – показал на музыкантов Жорка.
«Ну, что-то будет…» – подумала Клара.
Группа на сцене закончила свою песню, и зрители сдержанно зааплодировали. Клара тоже начала хлопать и решила посмотреть вокруг: почему такие редкие и жидкие аплодисменты? Она как будто хотела запомнить всех, кому было жалко просто похлопать ладошками за старания музыкантов.
– На сцену, – кивком головы снова указал Жорка, и Клара не отвела взгляд со сцены в сторону: иначе она увидела бы Альберта и его команду, которые стояли слева, буквально в трёх метрах от неё, и не хлопали.
Славик подошёл к микрофону.
– Спасибо, земляки. Сейчас мы хотим представить вашему вниманию премьеру песни. Поддержите нас, – Славик сделал шаг назад от микрофона и взял первый аккорд.
Клара успела подумать: «Только не это. Неужели он хочет спеть про меня или посвятить песню мне? Я сгорю от стыда и волнения. Что ты делаешь?! Это же Старая Русса, сегодня все только об этом и будут говорить, а завтра – это первое, что узнает папа, когда въедет в город. Перестань!» Клара немного успокоилась, когда услышала первый аккорд. Это был «До мажор», в то время как песне о девушке и об отношениях больше подходит, конечно, минор. Например, «Ля минор». Тем временем бодрое и даже драматическое вступление прозвучало, и Славик запел. Это была песня о девочке, которая помогает родителям по дому. Родители на работе, к ней приходит незнакомый молодой мужчина и говорит, что по просьбе родителей он должен кое-что взять.
До Клары дошло, о чём Славик написал песню, но зачем? Зачем ему так пошло выдавать тайну Клары? Она не может поверить тому, что видит и слышит.
– Смотри на сцену. Не отводи взгляда от сцены, – повторил Жорка, а сам зачем-то развернулся влево и оказался лицом к Альберту и всей его компании: Елене Алексеевне, Стасу и двум телохранителям олигарха. Гага решил, что город достаточно безопасный, и взял с собой не всех, а только одного помощника.
К олигарху развернулся не только Жорка. К этой небольшой группе чужих для Старой Руссы людей стали разворачиваться все присутствующие. Некоторые, вероятно, были подговорены Славиком, а другие – просто из любопытства. В песне речь шла о том, что этот незнакомый мужчина очень похож на того, кто стоит вот тут – и Славик кивком показал на Стаса. Тут уж и Клара повернулась, чтобы посмотреть, на кого показывает Славик, и воскликнула от удивления. Где её рапира?! Олигарх между тем проявлял беспокойство: он знал, что делать с налоговой, он знал, что делать с полицией. Что делать с народом, он не понимал. Да и Гага впервые дрогнул. Тем временем в словах песни говорилось о том, что если незнакомый мужчина хочет дальше жить спокойно, то прямо сейчас, не сходя с этого места, он должен вернуть то, что взял у этой девушки, – и Славик, конечно, показал на Клару. А она, вместо того чтобы провалиться сквозь землю, – развернула плечи, сделала шаг вперёд и протянула руку в сторону Стаса. Где та Клара, которая боялась столкновений?