– Я написала две буквы: «П» и «Р». Получилось вкривь и вкось…
– На фото было красиво написано, я даже удивился, как это у тебя так вышло, – снова перебил папа.
– Слушай. Написала я как курица лапой две буквы. Вдруг подходит ко мне какой-то мужик – потом выяснилось, что это был дядя Женя, отец того парня, который к Башне пришёл с собакой. Отец Жорки.
Папа внимательно посмотрел на дочь и медленно кивнул.
– Ты поглядывай на дорогу. Подходит дядя Женя, предлагает сделать надпись. И я ему продала право написать «Продам» и номер телефона за тысячу рублей.
Тут папа сделал такое лицо, что зеркальные нейроны Клары сказали: «Он сомневается, что всё в этой истории – правда. Он может поверить в то, что надпись сделал дядя Женя, но что взрослый мужчина заплатил деньги, чтобы поработать – маловероятно». Клара стала размышлять: «Добавить ещё аргументов, чтобы убедить папу, или не надо?» У неё ведь даже телефон дяди Жени остался.
– Ну, допустим, – сказал папа после долгой паузы. – Знаешь, дед всегда говорил о том, как важен первый опыт. Вот, например, первые деньги. Или первый отпуск в Турции. Или первый автомобиль. Когда ты в первый раз так легко заработала деньги – целую тысячу! – у тебя может сложиться впечатление, что деньги даются очень легко. Ты просто говоришь людям, что они тебе должны тысячу, и те с радостью платят за возможность написать буквы на воротах. Не спорю. Верю, что примерно так всё и было. Но потом ты пойдёшь работать стажёром, например, в ресторан быстрого питания или в магазин косметики, и выяснится, что деньги даются сложнее. Гораздо сложнее. Первый опыт всегда как бы задаёт единицу измерения и точку отсчёта. Ты приходишь на работу и где-то через месяц говоришь: «Тут деньги заработать в десять раз тяжелее». То есть ты свою вторую работу измеряешь линейкой, которую тебе подарил опыт с продажей букв на воротах. И если ты не поменяешь эту линейку для измерения и точку отсчёта, то почти вся другая работа не будет тебя устраивать. Понимаешь?
– Не уверена, – призналась Клара.
– Мои первые рубли я получил, копая картошку. Это довольно тяжёлый физический труд, особенно для подростка… Да, я тогда был примерно твоего возраста. И была ещё одна проблема: почти все наниматели хотели расплатиться с нами не рублями, а той же картошкой. А оно нам надо? У нас дома своей – вагон и маленькая тележка. Когда первые рубли даются непросто, то потом работа даже в ресторане быстрого питания – просто отдых.
– А-а-а, то есть ты за то, чтобы первый опыт был ужасным? И тогда все другие места работы покажутся раем, так? – переспросила Клара. В душе она была крайне несогласна с таким варварским подходом: зачем же мучаться, когда можно не мучаться?
– Нет, я за осознанность первого опыта, – поправил её папа. – Когда ты понимаешь, что первая работа создаст у тебя определённые ожидания, ты этими ожиданиями управляешь. Например, мы с мамой, когда ты была совсем ещё малышка и осталась с дедом, полетели в Турцию, и это было ужасно: громко, невкусно, жарко и так далее. Тогда можно было бы сказать: «Мы в Турцию больше ни ногой». А можно было решить: «В следующий раз мы внимательно прочитаем, что это за отель и какие там условия проживания». Но правильнее всего было бы выбрать хороший отель в первую поездку. Боюсь, твои первые деньги достались тебе легко и это может повредить тебе в будущем.
– Я поняла: ты не хочешь, чтобы я рассчитывала на то, что это всегда будет так же легко, и хочешь, чтобы я знала, что иногда люди сопротивляются, расставаясь со своими деньгами. Я поняла.
– Дед рассказывал, что раньше в поездах дальнего следования работали карточные шулера. Они подсаживались к скучающему пассажиру и предлагали сыграть в карты. Пассажир сначала отказывался. Тогда шулера говорили, что играть они предлагают в простого «дурака» – это безобидная игра, не на деньги, да и проиграть ничего нельзя; просто чтобы время скоротать. «Не бойся!» – говорили шулера, и пассажир соглашался, что никакой опасности нет. Начиналась игра, и пассажир раз за разом выигрывал. Шулера, переглядываясь, громко удивлялись тому, какой везучий попутчик им встретился. А пассажир и сам видит, как карты его любят: что ни раздача, то козыри все у него. Теперь пассажиру уже совсем не казалось, что он чем-то рискует, если сыграет на деньги. Пускай его соперники за свои кошельки беспокоятся, ему-то карта вон как прёт. А ещё через десять минут у пассажира нет ни копейки. Всё поиграл. Карточная удача – изменчивая дама, особенно если играть с шулерами. И секрет этого мошенничества – в первом опыте: пассажиру сначала давали выиграть, убеждая в том, что так будет всегда.
– А, поняла. Спасибо. Я поправлю своё представление о том, как зарабатываются деньги, и не буду ждать, что все они будут лёгкими.
– Вот и умница, – сказал папа. Он выглядел довольным:в кои-то веки удалось донести до дочери важную мысль.
– Хотя некоторые всё равно будут доставаться легко и просто… – закончила свою мысль Клара.
– Ну, или не получилось, – разочарованно продолжил вслух свою мысль папа.
Рассказывая о том, кто приходил смотреть дом деда, о чём спрашивали, они незаметно доехали до своей питерской квартиры на Петроградке.
Мама обрадовалась встрече. Время от времени она смотрела на очки дочери. Клара чувствовала этот взгляд, но считала: раз маме интересно, то пусть первой и начинает разговор на эту тему. А мама, кажется, пообещала себе или папе не портить встречу.
Первым делом решили все вместе поужинать. Это был праздничный ужин. Мама к приезду Клары заказала вкуснятину из ресторана быстрого питания и сделала свой фирменный «Наполеон», на приготовление которого у неё уходило до пяти часов, и часов восемь торт должен был ещё постоять в холодильнике. Клара нежно обнялась с мамой, помыла руки и села за стол: «А супчика нет?»
– Сейчас разогрею, – ответила мама без паузы.
– Вообще-то я пошутила, – улыбнулась Клара.
– Вообще-то я тоже, – сказала мама.
Это был замечательный, весёлый ужин, когда все понимали, что позади тяжёлое испытание и его удалось пройти без потерь.
Клара считала, что испытание удалось пройти с прибылью.
– Я тут подумала про три желания… – начала Клара за десертом.
Мама напряглась. Папа тоже перестал есть торт и посмотрел пристальным взглядом на дочь. Родители ждали продолжения. Мама больше всего боялась, что Клара будет настаивать на собаке, а папа не станет сопротивляться.
– Но дом… – начала мама, но Клара жестом остановила её.
– Я отменяю два первых желания, – начала Клара. – Критикуйте сколько хотите мой внешний вид и можете взять мой телефон и проверить.
– В чём дело?.. – дрогнувшим голосом спросила мама.
– Клара! – папа ждал объяснений.
– Я много думала, читала дневники деда. Мы семья. Я не хочу, чтобы в наших отношениях были искусственные границы, созданные мной. Вы всегда будете иметь право говорить мне, какой вы меня видите и какой хотите видеть. Это – законное право родителей. Если я, пользуясь случаем, запрещу вам критиковать мой внешний вид, вы же не прекратите думать об этом? Вы просто не сможете мне этого говорить и будете срываться на чём-то другом. Мне этого не хочется. Что касается телефона – вы можете проверять его, как угодно, часто. Однажды вы поймёте, что именно вы воспитали меня хорошей и правильной девочкой, а дневники деда открыли мне магию, перед которой меркнет всё, что могло бы дурно повлиять на меня. Так что мой телефон – ваш телефон. Я сняла с него пароль.
Родители переглянулись.
– Что там, в дневниках? – спросила мама.
Клара встала, сходила в свою комнату и принесла дневник, в котором дед описывает первый визит Нины в Старую Руссу. Клара открыла дневник на нужной странице и положила его перед мамой.
– Двигайся ближе, – сказала Клара папе. – Я хочу, чтобы вы вместе прочитали эту запись.
Папа пододвинулся, и они вместе с мамой, читая дневник, стали смотреть друг на друга. «Не сработало, – подумала Клара. – Может быть, это потому, что они читают вместе и отвлекаются друг на друга?» Мама начала шмыгать носом. Папа обнял жену за плечи. Клара с удовольствием и нежностью смотрела на родителей, решая, как именно она поможет им открыть магию текстов.
– Я как будто там снова побывала, – промолвила мама. – Прямо всё вспомнила, такие чувства нахлынули… Здорово, что Аркадий Фёдорович вёл дневник.
Папа согласно кивнул. Кажется, он тоже растрогался и не мог говорить привычным твёрдым голосом.
– Мам, ты прямо в тексте оказалась или просто прочувствовала нахлынувшие воспоминания? – аккуратно спросила Клара.
– Как будто заново всё пережила… – задумчиво призналась мама.
– Ты пережила заново или оказалась прямо в тексте и видела себя молодую, как меня сейчас?
– Не говори глупостей, – ответила мама.
Значит, не сработало. Тут Клара почувствовала такую усталость, что едва не отключилась, сидя за столом. Мама заметила это и предложила идти спать. Только теперь по навалившейся тяжести Клара поняла, как ей было тяжело все эти дни, как она мобилизовала весь свой организм, чтобы выжить в Старой Руссе. Клара была рада тому, как всё случилось. Да чего уж там – она была просто счастлива. Немного грустно, конечно, что пришлось расстаться с друзьями, – но ведь она снова приедет к ним, может, даже совсем скоро. Папе только нужно довести этот проект до конца, и осенью он возьмёт неделю отпуска. Он обещал.
Клара поблагодарила родителей за ужин и уже собиралась встать из-за стола, когда пикнул её телефон. В мессенджере пришло сообщение от Славика: «Доехали? Как дорога?» Клара ответила, что они уже дома, что всё замечательно и она валится с ног от усталости, что завтра она напишет подробности, и поставила смайлик. Потом Анька спросила, идёт ли Клара на завтрашнюю субботнюю тренировку. Клара ответила:
«Спрашиваешь!» Анька поняла, что подруга будет.
Клара положила телефон перед мамой.
– Спокойной ночи, дорогая, – сказала мама и аккуратно пододвинула телефон обратно к Кларе.