– Ты сейчас настроена доказать, что твоя первоначальная оценка является верной, – пояснила Клара.
Мама нахмурилась:
– Когда ты успела так повзрослеть?
– Сейчас важно другое. Попробуй засомневаться в том, что это просто дневники и ничего больше. Усомнись в своём мнении.
– Почему бы мне в нём сомневаться? – возмутилась мама.
– Тогда ты смогла бы увидеть всё, что там описано, своими глазами. Ты физически перенеслась бы в то время: ты увидела бы, как вы с папой приехали первый раз в Руссу, как вас встречал дед…
– У меня всё хорошо с памятью. Мне этого не надо, – ответила мама, посмотрев на часы.
– Вероятно, я иногда так же отказываюсь от предложенного блага, и ты тогда так же бессильна мне что-либо объяснить, – задумчиво сказала Клара и ушла вместе с дневником в свою комнату.
Мама ушла на работу, а Клара договорилась о встрече с Анькой. Как ни крути, они всё-таки подруги, и надо было рассказать ей о том, что произошло в Старой Руссе, хотя о чёмто придётся и умолчать. Клара долго думала, брать ли с собой дневник, чтобы проверить, сможет ли Анька погрузиться в записи деда, но в конце концов решила сначала дождаться, когда к ней самой вернётся способность путешествовать по текстам.
Анька рассказала о дуэли между Саней и Вовчиком. Вовчик выиграл нечестно: он сказал, что соревнования и дуэль – не одно и тоже, и дрался не по правилам. А Саня после этого не пришёл на следующую тренировку и не отвечает на звонки.
Анька подозревает, что он вообще бросил фехтование.
– Может быть, он ранен, и поэтому пропустил тренировку? – предположила Клара.
– Он получил три укола в торс, но это – синяки, а не раны, – возразила Анька.
Анька взяла с Клары слово, что та никогда и никому не расскажет про дуэль. Клара поинтересовалась причиной дуэли, но Анька сделала вид, что не понимает, о чём идёт речь:
– Дуэль? Какая дуэль, подруга? Ты, видно, перегрелась на солнце, – и Клара поняла, что тема уже закрыта.
Клара рассказала про покупателей дома всё, кроме того, что они приходили за дневниками. Она почти всё рассказала про Славика и его друзей, не упомянув только своего отношения к Славику, потому что не разобралась в этом толком сама.
Анька как-то, между прочим, словно это было не так уж и важно, сказала, что на двадцатое августа поставлено отборочное соревнование, и удивилась, что Клара не знает об этом.
– Ну вот теперь ты знаешь и должна вернуться к усиленным тренировкам, – Анька заторопилась по своим делам и убежала раньше, чем этого ожидала Клара. Оставшись одна на скамейке в сквере, она набрала номер Сани.
– Привет, – сказал Саня.
«Значит, он тоже сохранил мой номер», – подумала Клара.
– Привет, давай встретимся.
– Зачем? – спросил Саня.
– Хочу рассказать, что со мной случилось и почему мне теперь нравится жить, – объяснила Клара.
Саня молчал.
– Я твой друг, – сказала Клара.
– Куда приехать? – после долгой паузы спросил Саня.
Они договорились встретиться возле станции метро «Горьковская» и погулять в сквериках, а если будет настроение, – то дойти до Петропавловки. Саня сказал, что забыл уже, когда последний раз был внутри крепости.
Через час они уже гуляли по крепости, разговаривая обо всём, и Саня поверил, что Клара искренне хочет, чтобы он вернулся в команду. Наконец они остановились около неубедительного памятника Петру I скульптора Шемякина.
– Я проиграл, – сказал Саня. – Я неудачник и слабак, я тупой, и у меня вообще ничего не выходит. У меня нет друзей, и мне тошно. Да у меня даже по истории тройка!
– Я твой друг, – мягко напомнила Клара. – Всё, что ты сказал, – и правда, и неправда одновременно. Правда – потому что ты сам так про себя думаешь, и у тебя есть примеры того, почему ты слабак, почему ты тупой и так далее. Ты смотришь именно на эти примеры и думаешь, что знаешь правду о себе, а решив, что есть правда, ты на остальные примеры закрываешь глаза. И из двух дорог ты оставляешь себе ту, в которую поверил. Но дорог гораздо больше! Ты – больше, чем сам о себе думаешь. Ты можешь быть кем угодно! Даже взрослые могут быть кем угодно. Верни себе это право – быть кем угодно, не соглашайся на то, что перед тобой есть только одна дорога, и та – тропа неудачника.
Саня ошарашенно смотрел на Клару и хмурился. Он никак не мог поверить, что это – та самая невзрачная, тихая девочка, которая всухую проиграла Кузнецовой несколько дней назад.
– Если ты такая крутая, чего тогда проиграла Кузнецовой? – Саня наивно полагал, что у него в руках есть козыри.
– Четыре дня в Старой Руссе, волшебная книга, которую я там нашла, – и перед тобой другой человек, – радостно объяснила Клара.
– Как в кино? – удивился Саня.
– В смысле? – не поняла Клара.
– В кино в людей иногда вселяются разные твари… – стал вспоминать Саня.
– Нет. Просто произошло так много перемен, что я поняла кое-что очень важное.
– Например? – со скепсисом в голосе спросил Саня.
– Теперь я знаю, что значит быть взрослой, – пояснила Клара.
– Ну, это фигня. Надо просто дожить до 18 лет. Ну, или до 24. Ну, или до 35. Когда люди становятся взрослыми? – было видно, что Саня расслабился. Ему стало приятно и интересно общаться с Кларой. Возвращался тот Саня, которого она знала до дуэли.
– Ты говоришь про возраст. А я – про то, как быть взрослым и радоваться этому, – заметила Клара.
– Дай подумать… Пойти на госслужбу?
– Рада, что к тебе вернулся твой юмор, – искренне улыбнулась Клара. – Придёшь на тренировку?
Саня мгновенно почернел, как грозовая туча, и отрицательно мотнул головой.
– Почему? – удивилась Клара, взяла Саню за руку и встряхнула. – Отвечай!
– Все считают, что я слабак.
– Неправда. Не все. Я так не считаю. Анька тоже не считает.
– Анька не считает?.. – и Саня мельком взглянул на Клару.
«Так вот в чём дело! Вот почему Анька не стала рассказывать подробности о дуэли, – догадалась Клара и подумала: – Как бы неаккуратным словом не испортить дело…»
– Ты говорил с ней? – спросила Клара.
– Нет.
– А я говорила, – сказала Клара убедительно, но без лишнего акцента. – Если ты не придёшь, то постепенно все начнут думать о тебе так, как ты сейчас о себе сказал. А вот если придёшь и станешь усиленно тренироваться, то все отнесутся к тебе по-другому. В моей волшебной книге написано, что окружающие думают о человеке так же, как он сам думает о себе. Все станут относиться к тебе так, как ты относишься к себе на самом деле. Показушная храбрость никого не обманет: ни тебя, ни других. Можно произвести впечатление лишь на некоторое время, но в конце концов люди начинают относиться к тебе в точности так, как ты сам о себе думаешь. Зеркальные нейроны!
Саня ухмыльнулся:
– Ты книгу по бесплатной ссылке скачала, что ли?
– С чего ты взял? – поинтересовалась Клара.
– Говоришь фигню с умным видом. Если я буду думать про себя, что я умный, смелый, ловкий, то что, стану таким? Это слишком легко, чтобы быть правдой.
– Ты мне друг, но ты, конечно, дурак, каких мало, – улыбнулась Клара.
– Вот видишь, и ты… И ты… И ты стала думать обо мне так, как я думаю о себе…– запутался Саня и замер от внезапного осознания.
– То есть?.. – спросила Клара, надеясь, что Саня заметил своё открытие и сейчас сам его сформулирует.
– То есть это и правда работает! – воскликнул он. – Если я про себя сейчас думаю, что я ничтожный человек, трус, слабак, тупой и всё такое, то я могу в этом убедить и себя, и любого другого. Даже такого замечательного друга, как ты. Но если это работает с негативными качествами, то почему бы этому не сработать в позитив?! Крутая книга! Дашь ссылку?
– Докажи, что понял.
– В смысле?
– Что ты теперь станешь делать?
– Стану думать, что я умный, ловкий, смелый и сильный.
– Мне нравится. Что-нибудь ещё? – Клара была рада тому, что ей всё-таки удалось помочь.
– Этого вполне хватит, – сказал Саня даже другим тоном, уверенным и довольным.
– А на тренировку придёшь?
– Теперь приду, – Саня улыбался во весь рот.
– А учебник истории хоть раз откроешь?
– Зачитаю до дыр. Там наверняка про разных интересных людей написано.
– А что скажешь Вовчику?
– Скажу «привет», а там посмотрим, – решил Саня. – Прикольно. Мне гораздо больше нравится думать, что я умный и сильный. Почему нас в школе этому не учат?
– Тогда бы и друзья были не нужны, – Клара пожала плечами.
– Жизнь налаживается. Спасибо!
В этот раз родители сидели на трибуне и яростно болели за Клару. Они орали так, что нейтральные зрители – те, которые в конкретном поединке не имели своего фаворита, – присоединялись к ним и тоже болели за Клару. Поединки были построены по олимпийской системе: проигравший выбывал. Мама сначала думала, что они освободятся к десяти часам – уже после первого поединка. Тогда впереди будет почти целый выходной, и можно переделать кучу дел. Потом мама мечтала, чтобы Клара выбыла к полудню. Но Клара легко шла от победы к победе и уже стала любимицей трибун. С другой стороны турнирной таблицы к финалу так же уверенно шла Кузнецова. Выйдя уже на полуфинальные поединки, все четыре фехтовальщицы знали, кто из них встретится в финале. Решимость обеих сойтись сегодня на дорожке была настолько очевидна, что противницы полуфиналов буквально сдали свои бои, не имея возможности противостоять двум фуриям, стремящимся к личной встрече.
И вот – финал.
Маме хотелось выйти – такое напряжение было в зале и на трибунах. Окружающие говорили о том, что Кузнецова на голову выше, что у неё больше опыта и что у соперницы Кристины нет шансов, хотя в целом девочка хорошо билась, дошла до финала, молодец. Родители слышали, что говорят на трибунах про их дочь. Мама попыталась всем вокруг объяснить, насколько они не правы, но папа, уверенный в победе дочери, остановил жену и, наклонившись к ней, сказал: «Пусть сами увидят, как они ошибаются. Тогда их удивление будет ещё сильнее».