Но запрещать ей Высоков не стал. Только когда ехал на работу, подумал, что у него начинается настоящая семейная жизнь, когда жена пытается внести свою лепту в семейный бюджет; она будет делиться с ним не только своими доходами, но и всем происходящим на ее работе, он будет снисходительно слушать, немного недовольный тем, что у жены теперь есть другая жизнь и временами любимой девушки уже не будет возле него. И что-то вновь терзало его – так сильно, что Высоков едва не застонал от этой внутренней боли: внезапно он осознал, что мечта о счастье, поднявшая его на своих прозрачных крылышках так высоко, отбросила самое главное, что должно волновать, – он совсем не вспоминает убитого прокурора Марьянова. И как теперь жить, зная, что хоть и убил не сам лично, но живешь ведь с убийцей и покрываешь убийцу… Но с убийцей ли? Статья 109 Уголовного кодекса не говорит об убийстве, а только о причинении смерти по неосторожности, а значит, Настя не убийца и он не покрывает убийцу…
Он пытался успокоить свою совесть, но не получалось. Рука сама тянулась к телефону, чтобы позвонить и узнать у генерала Корнеева, на каком этапе следствие, скоро ли будет раскрыто резонансное преступление?
После обеда Корнеев позвонил сам. Словно издеваясь, начал говорить о каких-то совершенно не интересующих Высокова вещах: о том, что его дочь прошла второй этап президентской программы «Молодые лидеры России», а если окажется в числе победителей со своей программой совершенствования банковской системы страны, то ее включат в кадровый президентский резерв, а программу засчитают как кандидатскую диссертацию.
– Ректор ее института дал самую высокую оценку, – продолжал делиться радостными новостями Корнеев.
Каждая его новость раздражала все больше, а совсем уж бесило то, что генерал рассказывал ему все это как близкому человеку, как другу, который вот-вот станет родственником.
– Сонечка завтра готова приступить к своим обязанностям, – наконец сменил тему Виктор Николаевич.
– Прекрасно, рад, что все так хорошо у вас, только занят сейчас… Но уж раз ты позвонил, скажи, есть сдвиги в расследовании убийства Марьянова?
– Есть. Автомобиль, который использовали убийцы, обнаружен и задержан вместе с владельцем. Он хотел вчера поздним вечером, на ночь глядя, скрыться из города. Он из Ростовской области, село Чалтырь… Армянин и прикидывается дурачком… Я лично присутствовал на допросе. Он, как увидел меня в генеральском кителе, чуть сознание не потерял от страха, начал на пол падать и кричать, что он не террорист. Говорит: «Мамой клянусь», слезы пустил… Втирал нам, что привез в наш город сопу и раков. Какую сопу? У него от страха крыша съехала: не ожидал, видно, что мы его возьмем. Спрашиваем, где он был ранним утром в позапрошлую субботу… Отвечает, что у земляка… Машина якобы стояла во дворе всю ночь и до обеда… он только перед обедом в нее сел, и ему показалось, что она стоит не там, где ее оставил, и бензина в баке стало меньше. Уверяет, что был заправлен полный бак, а когда посмотрел на приборы, увидел, что всего половина осталась… Представляешь, какой дурак – придумал самую тупую отговорку… Как говорится, я не я и машина не моя. Сейчас проверяем его личность и все его сказки. Но он и сам понял, что в полной этой сопе оказался.
– Сопа – это рыба такая. Другое ее название – белоглазка. В Ростовской области все рынки ею завалены. Так что выгодный бизнес для тамошних жителей пригонять к нам вяленую сопу, еще и тарань, оптом сдавать перекупщикам или самим развозить по мелким магазинам. Скорее всего, он не врет: привез, отдал земляку для развоза по торговым точкам и ждет, когда деньги за рыбу придут… А еще раки – товар ходовой… Про черную икру уж не говорю.
– Думаешь, опять мимо?
– Думаю, что кто-то воспользовался его автомобилем. Где хоть машина стояла?
– В Мурино.
– Как раз по пути на Волоярви.
– Ну да… А откуда ты название озера знаешь? Мы же не раскрывали название.
– Долго, что ли, узнать? – спокойно ответил Высоков.
– Может, ты и прав. Если автомобиль он оставлял возле дома, где установлена камера, то записи уже сейчас у наших сотрудников. Так что личности быстро установим. Если, конечно, есть камера наружного наблюдения. А если нет, то снова мы в этой рыбе по самые уши. Ну ладно, давай до связи.
– Погоди, Софье Андреевне передай, что завтра буду после обеда, если вообще появлюсь. У меня завтра соревнования по стрельбе из пистолета.
– Так и у меня тоже. То есть сам лично не участвую, но от ГУВД несколько команд будет. Отдельной командой городское управление, когда-то я тоже за нее выступал… А ты за честь судейских, значит, постоять хочешь? Ну-ну. У вас-то есть стрелки нормальные?
– У нас есть судебный пристав, полгода как пришел. А до того был в армейском спецназе. После ранения и госпиталя жена запретила ему в армию возвращаться, и он перешел в службу приставов.
– Спецназ – это, конечно, серьезно, – согласился заместитель начальника ГУВД, – но это если соревноваться в стрельбе из «Калашниковых», а из пистолета против моих омоновцев у твоих приставов нет никаких шансов. В любом случае, командный зачет по трем лучшим результатам участников команды. А если результат равный, то тогда смотрят по четвертому, а то и по пятому. Но до такого еще никогда не доходило.
– Посмотрим, – сказал Владимир Васильевич.
– Мне нравится твоя уверенность. Сам-то часто в тире бываешь?
– Два раза за последние пять лет.
Слышно было, как генерал хмыкнул в трубку, а потом быстро попрощался.
Настроение после звонка заметно улучшилось: стало понятно, что следствие идет по ложному пути. Подобные преступления раскрываются по горячему следу, к тому же нет свидетелей… Нет и быть не может.
До конца дня Высоков досиживать не стал, собрал команду стрелков, и они отправились в тир. Владимир Васильевич ехал на служебном «вольво», а все остальные на сером микроавтобусе с тонированными стеклами. Владимир Васильевич перебирал в памяти недавний разговор с генералом Корнеевым и вдруг подумал о том, что почему-то не приходило ему в голову прежде: прокурор Марьянов встретился с Ипатьевым вечером и получил от него папку с компроматом на Каро Седого. И после этого поехал куда-то, где провел ночь и откуда выехал ранним утром на рыбалку в глухое место. Почему следствие не пытается выяснить, где Георгий Иванович Марьянов провел последнюю в своей жизни ночь? Возможно, уже выяснили, но скрывают, считая, что это к делу не относится.
С участниками команды Владимир Васильевич познакомился и даже провел небольшую тренировку с ними, сам стрелял и следил, как это делают другие: шансов у его команды и в самом деле было немного, как и уверял заместитель начальника ГУВД. Высоков оказался лучшим стрелком в своей команде. Неплохо стрелял еще и молодой судебный пристав, но очков выбил меньше. Хотя, возможно, он специально поддался заместителю председателя городского суда.
Дома Высокова ждали ужин и счастливая Настя, которая сообщила ему, что с завтрашнего дня она выходит на работу. И почему-то это известие совсем не обрадовало Высокова, как будто он предчувствовал что-то.
Глава двадцать первая
Он и утром проснулся с чувством тревоги.
Девушка поняла это, посмотрела на него и спросила:
– Ты не хочешь, чтобы я работала? Могу отказаться, только скажи.
– Но они на тебя рассчитывают сегодня. Иди, конечно, но предупреди, что передумала, а когда они найдут другую, увольняйся. А если и в самом деле хочешь работать, то я помогу найти тебе более достойную должность, на которой пригодятся твои знания и образование.
На том и порешили.
Он хотел довезти ее до метро, но она отказалась, потому что в этом случае приедет на час раньше начала работы. Сказала, что до метро прекрасно доберется сама.
На соревнование он решил отправиться со своим пистолетом. Почти все участники соревнований уже находились там, стояли у входа небольшими отдельными группами. Черный «БМВ» Корнеева расположился на парковочной площадке. Высоков вырулил к нему и вышел. И тут же навстречу из своего автомобиля выбрался заместитель начальника ГУВД.
Он протянул судье руку и, не поздоровавшись, произнес всем известную фразу из популярного фильма:
– Ну что, окропим снег красненьким?
Владимир Васильевич зачем-то кивнул.
– Насчет черной икры ты был прав, – неожиданно вспомнил генерал. – Провели обыск на квартире и в гараже земляка того армянина. Хотя даже до обысков дело не дошло – они сами икру сдали. Так что раскрыли дело по незаконному обороту икры осетровых. Сколько реально эти ухари могут получить за такое?
– До миллиона рублей штрафа с ограничением свободы на один год. Статья двести пятьдесят восьмая часть первая.
– Маловато, на мой взгляд, но главное, что процент раскрываемости неуклонно растет. А что касаемо автомобиля, это точно был тот самый «блейзер»: эксперты доказали, что номера на нем снимались и устанавливались другие, к тому же частицы почвы на шинах соответствуют. Хотя сам понимаешь, что болотистая почва везде одинаковая. А камер наружного наблюдения во дворе, где их внедорожник стоял, не было. И это плохо. Сопа, одним словом. Профессионалы работали.
Он вздохнул и махнул рукой:
– Ну ладно беги: тебе еще надо в ведомости участников отметиться. Регистрация уже началась. А я послежу, какой у тебя будет результат: выбьешь девяносто очков – зауважаю тебя по страшной силе. Иди старайся, но я своим уже премию выписал в размере должностного оклада за победу.
Высоков выбил сотню, но кроме него тот же результат показали судебный пристав Саша – бывший спецназовец – и двое омоновцев. Судья-информатор даже объявил, что такого результата не было за всю историю соревнований. Для четверых назначили перестрелку для выявления победителя в личном первенстве и для окончательной расстановки команд в турнирной таблице. Пока команда судей шла на втором месте по дополнительным показателям, но могли выйти и на первое, если, конечно, Высоков с Александром покажут результат лучше, чем их соперники.