– А как он относится к детям?
Анабель пораженно уставилась на полицейского. Она просто не могла поверить тому, что услышала. Да, конечно, она была сердита на Теда, но чтобы подумать такое?
– Вы же не думаете, что Тед как-то причастен к исчезновению детей?!
– Тед? – ухмыльнулся сержант.
Анабель почувствовала, что краснеет.
– В любом случае вам расскажут, – со вздохом сказала она. – Мистер Уилсоу пытается за мной ухаживать. Пока это у него не слишком хорошо получается.
– Пока?
– Я еще не решила, каким образом отреагировать на его ухаживания.
– Что же вас останавливает?
– А это не ваше дело, сержант! – рассердилась Анабель. – Во-первых, мы с мистером Уилсоу не состоим в интимной связи, раз уж это так важно для поиска детей. Во-вторых, дети не могли сбежать. В-третьих, даже если мистер Уилсоу не проявляет прилюдно своих чувств, это еще не значит, что он безразличен к детям. Может быть, его отцовские чувства проявляются и странно для окружающих, но я уверена, что мистер Уилсоу любит своих детей и готов ради них пойти на все. То, что он позволил вам распоряжаться в своем кабинете, уже о многом говорит!
Высказывая все это полицейскому, Анабель вдруг поняла, что говорит правду. Злость на Теда потихоньку исчезала. А ей этого вовсе не хотелось. Она должна была накричать на заносчивого, не дающего ей покоя мистера Уилсоу!
– Спокойнее, мисс Лоуэлл. – Полицейский усмехнулся. – Вы прямо как тигрица, защищающая своих детенышей. Вы ведь в этом доме совсем недавно?
– Почти две недели, – устало ответила Анабель.
– И вы готовы бросить все, примчаться сюда по первому зову мистера Уилсоу.
– Когда речь идет о детях – да.
– Ладно. Я уже понял, что в этой семье не все в порядке…
Он замолчал, явно ожидая какой-то реакции от Анабель. Она пожала плечами и сказала:
– Любую неполную семья нельзя назвать нормальной.
– А как вы оцениваете детей?
– Послушные, развитые, умные, сообразительные…
– А с точки зрения человеческих качеств? Как вы можете охарактеризовать ваши с ними отношения?
– Мы очень привязались друг к другу. И я уверена, дети не захотели бы расстраивать меня. Они ведь понимают, как сильно я бы волновалась, если бы они вдруг сбежали.
– Так уж и понимают?
– Я ведь вам сказала, Фрэнк и Мэри-Энн очень умные, развитые дети. Они все прекрасно понимают. И если вы не хотите поверить, что они не могли сбежать, забыв о выходном, который отец обещал провести с ними, поверьте хотя бы в то, что они не сбежали бы ради меня.
– Две недели слишком маленький срок, вам не кажется?
– Не кажется, – отрезала Анабель. – Если я смогла привязаться к детям так сильно, что вы называете меня тигрицей, почему бы и им не испытывать такие же чувства?
Полицейский вздохнул.
– Ладно, мисс Лоуэлл… – Его голос и манера поведения вдруг резко изменились. Исчез хитроватый прищур, с лица стерлась ухмылочка, перед Анабель был не полицейский, а просто немолодой человек. – Ладно, мисс Лоуэлл, – повторил он. – Не сердитесь на меня, пожалуйста. Я должен был все проверить и убедиться. Мистер Уилсоу слишком хорошо владеет собой, тут вы правы, но от вас я узнал все, что мне нужно. Теперь давайте поговорим о том, как дети могли попасть в такую ловушку. Может быть, вы присядете?
Анабель тяжело вздохнула и упала в кресло.
– Почему именно со мной?
– Несмотря на то что вы здесь пробыли всего две недели, мне кажется, вы лучше всех понимаете их психологию. Итак, как, на ваш взгляд, происходило похищение?
– Очень просто. Во двор въехала машина, дети уже давно ждали, ведь мистер Уилсоу пообещал, что пришлет за ними машину. Они попрощались с Корнелией, а ей даже в голову не могло прийти, что машина не от хозяина. Думаю, она поговорила с водителем. Дети сели, и машина уехала. А через двадцать минут мистер Уилсоу позвонил…
Полицейский сделал какие-то пометки у себя в блокноте.
– Но почему дети сели в машину к незнакомому человеку? – спросил он, закончив писать.
– Я им много раз говорила, что нельзя даже подходить к незнакомым людям, и мне казалось, что они усвоили это. – Анабель тяжело вздохнула. – Наверное, я плохо объясняла…
– И все же почему?
– Да потому что они хотели к отцу! – воскликнула Анабель. – Из водителей они знают в лицо только Марка, но он повез меня к родителям. Откуда дети могли знать, что нужно перезвонить отцу и спросить, эту ли машину он прислал.
– А кухарка? Ведь она присматривала за детьми?
– Корнелия прекрасная женщина, но она слишком увлечена хлопотами на кухне. Уверена, она даже представить себе не могла, что кто-то попытается похитить детей! Думаю, она сейчас просто в ужасе.
– Да, к сожалению, от миссис Фидлер нам мало что удалось добиться, – тяжело вздохнул полицейский. – У нее нервный срыв, она только плачет, причитает и хватается за сердце. Надеюсь, ее не хватит удар. Она слишком ценный свидетель. Ладно, последний вопрос, мисс Лоуэлл. Как вы думаете, дети попытаются предпринять какие-то действия, чтобы сбежать, если вдруг у них появится такая возможность?
– Да, – тихо сказала Анабель.
– Ясно. – Сержант Россант захлопнул свой блокнот. – Значит, нам нужно поторопиться. Спасибо, мисс Лоуэлл, за беседу. Если что, мы к вам еще обратимся.
– Сержант, мне кажется, поиски нужно начать с автомобиля…
– Мисс Лоуэлл, я же не рассказываю вам, как воспитывать детей? Мы работаем, мисс Лоуэлл, напряженно работаем.
– Но что делать нам?
– Молиться. Будем надеяться, это поможет. Я дал инструкции мистеру Уилсоу, как нужно общаться с похитителями, ваши телефоны будут прослушиваться. Знаете что, мисс Лоуэлл, давайте договоримся, трубку брать будете вы, пусть мистер Уилсоу подходит к телефону не сразу. Так мы выиграем несколько секунд, и, может быть, нам удастся вычислить телефон, с которого преступники звонят…
Полицейский встал и пошел к двери. Анабель осталась сидеть в кресле.
– Постарайтесь найти силы. Самое трудное впереди, – сказал ей полицейский.
– Не слишком ободряюще, сержант Россант.
– Такова правда. – Он чуть виновато развел руками. – Я пока похожу по дому, поговорю… Мои ребята скоро прибудут с аппаратурой. Сообщите о нашей задумке мистеру Уилсоу, мисс Лоуэлл.
– Хорошо, сержант.
Полицейский вышел из кабинета. Анабель слышала, как его шаги гулко отзываются в коридоре, слышала, как он переговаривается с горничными, слышала, как во двор въехала машина, как в холле раздались мужские голоса. Но она все так же сидела в кресле, ощущая странную пустоту в голове. Где взять эти силы?
Дверь открылась, и в кабинет вошел Тед. Он как-то странно посмотрел на Анабель, но ничего не сказал и подошел к окну.
– Вот видите, Анабель, как все получается… – вдруг сказал он. – Вы, наверное, сердиты на меня? Оставили детей, а я не смог за ними присмотреть.
– Была сердита, – со вздохом призналась она. – Я хотела наброситься на вас с кулаками, расцарапать лицо…
– А сейчас?
– А сейчас мне очень жалко вас… – Анабель запнулась, но все же договорила: – Тед.
– Спасибо. Знаете, меня уже давно никто не жалел. И я почему-то всегда думал, что жалость унижает.
Он вновь замолчал, все так же глядя в окно. Анабель вдруг подумала, что он боится повернуться, боится показать свои слезы.
– Мисс Лоуэлл, вы перевернули жизнь этого дома всего-то за неполные две недели! И знаете, было бы правильно, если бы вы все же расцарапали мне лицо. Эта взбучка пошла бы мне на пользу. Я раньше даже представить не мог, как сильно дети любят меня и… и как они дороги мне. Слишком высока цена этого знания, Анабель…
Анабель встала и подошла к нему. Она не смотрела в лицо Теда, она просто стояла рядом, понимая, как сильно нужна ему эта поддержка.
Они не знали, как долго простояли вот так, плечом к плечу, подпитывая исчезающие силы друг друга. И могли бы так стоять еще дольше, если бы дверь кабинета не открылась и в него под предводительством сержанта Россанта не вошли трое плечистых мужчин в штатском.
– Мистер Уилсоу, мы тут немного похозяйничаем, – сообщил сержант.
– Нам уйти? – спросил Тед.
– Что вы, что вы! Я думаю, они скоро позвонят. Они не стали звонить вам сразу же после похищения, им нужно было вас немного попугать.
– Им это удалось, – с невеселой усмешкой сказал Тед.
– А теперь им нужно предупредить вас насчет полиции.
– Как-то все глупо… – пробормотала Анабель.
– Признаться, и мне кажется, что преступники не слишком умны, – согласился с ней сержант. – Иначе бы они ни за что не стали бы говорить с матушкой Ко, простите, с миссис Фидлер. Ладно, пока будем ждать, – заявил он, давая понять, что беседа окончена.
Молчаливые мужчины минут десять что-то делали с телефоном Теда, а на стол водрузили жутковатого вида ящик с присоединенным к нему ноутбуком.
Анабель безучастно наблюдала за этими приготовлениями. Может быть, в другой ситуации ее бы и заинтересовали действия полицейских, но сейчас ей и без того было о чем подумать.
Я была не права по отношению к Теду, упрекнула Анабель. Он вовсе не черствый, просто не умеет показывать свои чувства. Нужно разбить эту скорлупу, объяснить ему, что дети нуждаются в ласке, в объятиях и поцелуях, и в этом нет ничего зазорного. Да и с детьми нужно будет поговорить, объяснить им, почему Тед внешне так холоден… Господи, о чем я думаю! Неизвестно, чем закончится этот день…
Анабель вздрогнула и поёжилась.
Нет, и так думать нельзя. Все будет в порядке. Сержант Россант хорошо знает свое дело. Нужно довериться ему, тем более что мы сами бессильны.
Телефонный звонок прервал ее размышления. Тед бросился к трубке, но Анабель успела его опередить.
– Дом мистера Уилсоу, – холодным, не своим голосом сказала она.
– Будьте добры мистера Уилсоу.
– Как мне вас представить? – поинтересовалась Анабель.
Тед бешеными глазами смотрел на нее, а Анабель мысленно обругала себя за то, что так и не рассказала ему о плане Россанта.