– Миссис Фидлер, вы хоть понимаете, как может травмировать детей это «приключение»? – Анабель вскочила с кресла и сжала кулаки. Она была готова наброситься на эту женщину.
Но на ее плечо легла тяжелая рука, и гнев тут же испарился. Без сил Анабель упала в кресло и закрыла глаза. В некоторой степени матушку Ко можно было понять: она пошла на преступление не ради себя, а ради своего ребенка.
– Прошу вас, не сердитесь на меня, мистер Уилсоу! Я ведь просто пыталась спасти сына. Он хороший мальчик! Просто попал в дурную компанию. Да и для вас двести тысяч не такая уж крупная сумма…
– Особенно если учесть, что ваш «хороший мальчик» потребовал полтора миллиона.
Матушка Ко охнула. Она просто не могла в это поверить! Ведь сынок сказал, что для его спасения нужно двести тысяч. Не будет же он лгать матери? Наверное, мистер Уилсоу что-то неправильно понял!
– Подождите, но ведь ко мне на работу устраивался не ваш сын.
– Это мой племянник, сын троюродной сестры. Он тоже очень хотел помочь моему мальчику. Родной ведь человек.
– Миссис Фидлер, вы должны были связываться с сыном? – спросил Билл.
– Нет, он боялся, вдруг меня поймают. Он беспокоится обо мне.
Билл удовлетворенно кивнул каким-то своим мыслям, но Тед прекрасно понял, о чем он думает. Конечно, матушка Ко могла и лгать, но почему-то в это не верилось.
– Наверное, мистер Уилсоу, вы что-то перепутали, – пробормотала она. – Он точно сказал: двести тысяч! Мой мальчик никогда не брал лишнего, только то, что нужно…
Ее истеричную речь прервал телефонный звонок. Билл в один миг оказался возле матушки K° и зажал ей рот ладонью. На всякий случай. Убедившись, что матушка Ко не сможет крикнуть, чтобы предупредить сына, Тед снял трубку.
– Алло?
– Деньги немечеными купюрами в дорожной сумке принесешь к телефону-автомату на пересечении Сто четвертой улицы и Амстердам-авеню ровно в шесть пятнадцать. Положишь в будку и сразу же уйдешь.
– А дети?
– Получишь, когда мы убедимся, что ты принес все полтора миллиона и купюры немеченые. И не дай бог за тобой будет хвост из копов. Ты же не хочешь, чтобы твоя маленькая девочка лишилась хорошенького носика, а мальчик – ушей?
Тед сглотнул.
– Не хочу, – ответил он твердым голосом. – Я хочу быть уверенным, что мои дети живы. Дайте мне услышать их.
– Много хочешь! Условия здесь ставлю я. Или полтора миллиона – или нос и уши. После этого ставка удвоится, ведь на кону будут более важные части тел…
Сын Корнелии Фидлер бросил трубку. Билл отпустил женщину и подошел к своей аппаратуре.
– Сопляк, – пренебрежительно бросил он. – Звонит с того же автомата. Я сейчас сообщу все новости сержанту Россанту.
Он вышел из комнаты, явно собираясь поговорить с начальником без свидетелей. Едва он закрыл дверь, как матушка Ко схватилась за сердце и начала оседать на пол.
Тед еле успел подхватить ее и растерянно пробормотал:
– Только этого нам не хватало.
«Скорая помощь» увезла матушку Ко с инфарктом под конвоем троих полицейских, о чем лично распорядился Россант. Тед и Анабель все так же сидели в кабинете, напряженно ожидая, как будут развиваться события. Тед уже отдал распоряжение в три банка, где у него были счета, и ему спешно готовили полтора миллиона наличными, ведь никто не знал, сможет ли Россант найти детей до указанного времени, а проверять, выполнит ли молодой Фидлер угрозу, никому не хотелось.
Без пяти минут пять Тед стоял в холле и держал в руках тяжелую дорожную сумку. Он растерянно смотрел то на Анабель, то на Билла.
– А если они заметят полицейских?
– Не заметят, – уверенно сказал Билл. – Сержант послал лучших. Чтобы вычислить их, нужно быть профессионалом. А эти любители только и могут, что пыль в глаза пускать.
– Вы думаете, детям ничего не угрожает? – спросила Анабель.
– Убить, ранить, изуродовать человека не так просто, как кажется, – серьезно сказал Билл. – А уж если перед тобой ребенок… На это способны законченные мерзавцы. Эти сопляки не смогут хладнокровно изуродовать детей. Вот если попадут в облаву, могут с перепугу и стрельнуть, а специально, ножом – нет. Но я бы рисковать не стал.
Анабель тяжело вздохнула. Уже давно она не чувствовала себя такой усталой и опустошенной. Если бы только можно было пойти вместе с Тедом, быть рядом с ним, поддержать, помочь. Но он должен был идти один.
Часы в холле пробили пять.
Тед посмотрел на Анабель и сказал:
– Ну я пошел…
Анабель понимала, что боится он не за себя. Если бы только было можно, они без разговоров поменялись бы с детьми. Лишь бы Фрэнк и Мэри-Энн были в безопасности, дома.
Повинуясь порыву, Анабель сделала шаг вперед, обняла Теда и прижалась губами к его губам.
За спиной Анабель выразительно хмыкнул Билл. Анабель отошла и смущенно пробормотала:
– На удачу.
Тед лишь кивнул и пошел к выходу. Если бы только хоть кто-нибудь знал, чего ему стоило сделать этот шаг!
Тед пришел к указанному месту вовремя. Он оглянулся, но не заметил ничего подозрительного: двое мужчин горячо спорили о чем-то, женщина катила закрытую коляску, молодой человек переводил через дорогу слепого с тросточкой: обычный вечер. Тед положил сумку, повернулся и пошел прочь. Он понимал, что незачем стоять тут столбом, полиция справится и без него.
Он не успел отойти и на двадцать шагов, как вокруг все завертелось: мужчины оставили спор, женщина – коляску, молодой человек – слепого, а слепой – палочку и черные очки. Тед успел лишь повернуться, а на асфальте возле телефонной будки уже лежал его новый водитель. Его руки крепко держал мнимый слепой и четыре пистолета смотрели в лицо.
– Сволочи! – зашипел водитель, за что сразу же получил ощутимый удар по ребрам.
Тед и сам с трудом сдерживал желание наброситься на этого подлеца и избить его до полусмерти. Усилием воли он заставил себя успокоиться, но на смену злобе пришло беспокойство. А что, если его подельник поймет, что дело нечисто, и попытается причинить вред детям?
– Все отлично, мистер Уилсоу! – Через дорогу к нему шел сержант Россант. – Дети уже дома под присмотром мисс Лоуэлл.
– Тогда я, наверное, поеду? – растерянно сказал Тед.
Он понимал, что не поверит, пока лично не убедится, что с Фрэнком и Мэри-Энн все в порядке.
– Конечно. Думаю дать вам завтра отдохнуть с семьей, а в понедельник вызову всех для допроса.
– Спасибо, сержант.
– Бросьте! Мне и самому не хочется тащиться на работу в воскресенье.
– Вы меня не поняли. – Тед смущенно улыбнулся. – Спасибо за детей.
От улыбки Россанта его шикарные усы встали дыбом.
– Это моя работа. До встречи, мистер Уилсоу.
– До встречи, сержант.
Тед повернулся и бегом бросился к машине. Он хлопнул Марка по плечу и сказал:
– Дети дома, поехали как можно быстрее.
Водитель улыбнулся и вдавил педаль газа в пол. Тед даже немного раскаялся в своих словах. Ему хотелось, чтобы этот вечер закончился хорошо.
Тед вихрем пронесся по дому, уронил подставку для зонтов, задел все столики, что попались на пути, словно в первый раз был в этом доме. Запыхавшийся, он ворвался в гостиную и чуть не упал.
Дети бросились ему на шею, то ли плача, то ли смеясь. Тед подхватил на руки Мэри-Энн, прижал к себе Фрэнка и вдруг почувствовал, что плачет.
Анабель стояла чуть в стороне и счастливо улыбалась. Они встретились взглядами, и губы их, словно сами по себе, сказали:
– Спасибо.
Она лишь махнула рукой и отвернулась к окну. Тед понимал – чтобы скрыть слезы.
Минут через десять страсти поутихли, дети удобно устроились на диване между отцом и Анабель и начали рассказывать о том, как их похитили, как привезли на заброшенный склад, где было холодно и сыро, как ворвалась полиция и арестовала похитителя, которого Фрэнк назвал таким словом, что Тед даже пообещал его выпороть. И где только услышал?
– Ну, теперь все закончилось, все дома, и все хорошо, – со вздохом облегчения сказал Тед.
Дети были испуганы, но не так сильно, как ему представлялось. Скоро этот день им и вовсе покажется забавным приключением.
– А где матушка Ко? – спросила вдруг Мэри-Энн.
Анабель и Тед переглянулись.
– Она заболела. И так тяжело, что ей больше нельзя работать, – сказала Анабель.
– Жалко… – протянула девочка.
Фрэнк посмотрел на отца и Анабель так, будто о чем-то догадывался. Но при сестре предпочел ни о чем не спрашивать.
– А мы поедем ее проведать? – продолжала Мэри-Энн.
– Посмотрим, – туманно ответила Анабель. – А сейчас нам всем нужно поужинать, принять душ и ложиться спать. Сегодня у нас был тяжелый день. Нужно набраться сил.
– Я не хочу спать! – заявил Фрэнк.
– Пока тебе предлагают поужинать, – осадил его Тед. – Я зверски голоден! Как тигр.
– Пап, а мы пойдем завтра в зоопарк? – спросила непоседливая Мэри-Энн.
– Если мисс Лоуэлл разрешит. Ей виднее, какой у вас должен быть режим.
Анабель укоризненно посмотрела на него. Опять ответственность перекладывается на ее плечи!
– Только при условии, что вы хорошо поужинаете, вымоетесь и ляжете спать без пререканий, – сказала она.
Дети бросились в кухню.
Тед немного задержался. Ему нужно было кое-что сказать Анабель, и именно сегодня. Он взял ее за руку и посмотрел в глаза.
– Мисс Лоуэлл, простите меня.
– Господи, за что?! – изумленно воскликнула Анабель.
– Я вел себя просто ужасно. И знаете, мне вдруг захотелось пойти в цветочный магазин и выбрать вам букет.
Анабель улыбнулась.
– Я рада, что вы кое-что поняли, мистер Уилсоу. А сейчас давайте отправимся в кухню, как бы чего не случилось.
– Знаете, весь день я хотел наказать детей за то, что они пошли с чужим человеком, но когда я их увидел… – Дыхание перехватило, и он замолчал. – Мне еще много нужно понять, дорогая мисс Лоуэлл. И я надеюсь, что вы мне поможете.
Странно, ее уже не раздражало это обращение. Наоборот, сейчас оно казалось каким-то интимным, что ли. Только для них двоих. Но слова Теда, его просьба! Ведь она здесь вовсе не для того, чтобы соединить семью, помочь Теду научиться любить детей. Она здесь, чтобы отомстить за сестру!