— Но я же никогда не участвовала в приключениях. Чего же ты от меня хочешь? Откуда мне знать, как надо действовать?
Плохо соображая, что делает, она нетвердым шагом двинулась к гардеробу и, распахнув дверцы, принялась дрожащими руками перебирать и выхватывать какие-то шорты, футболки, сандалии. Джош молчал. Краем глаза она видела, что он не двинулся с места. Он был совершенно сбит с толку случайно увиденным и услышанным. Всей этой жуткой сценой, когда няня с его отцом чуть не вцепились друг другу в глотки.
— Нет, это не годится, — расхохотался Дэниел, отбирая у нее пару изящных босоножек на высоких каблуках и показывая их Джошу. Кэрис привезла их с собой из Англии и ни разу здесь не надевала. — Пираты не носят шпильки, верно, Джош?
— О… о…
Нет, только не это! Лицо ребенка покраснело, он силился выговорить что-то и — не мог! Кэрис боялась, что от горя у нее сейчас разорвется сердце.
— О-они носят серьги! — произнес, наконец, малыш.
Дэниел рассмеялся. Слабая, робкая улыбка тронула губы Джоша.
— Точно, Кэрис. Начни с этого. Обязательно возьми с собой серьги, не то тебя просто не примут в пираты.
— Джош! — раздался с веранды голос Шафран. — Лерой привел лодку!
— Лодка пришла! — внезапно оправившись, воскликнул Джош. — Давайте быстрее! — И он умчался, грохоча по дощатой веранде и вопя от восторга.
Кэрис прикрыла глаза, изо всех сил стараясь унять сумасшедшее сердцебиение. Все хорошо. Все будет как надо. Чувство облегчения окатило ее будто весенним дождем — успокаивая, освежая, снимая боль. Но, открыв глаза, она поняла, что хорошо уже никогда не будет. Глаза Дэниела глядели на нее сурово и безжалостно. Гнев, так тщательно скрываемый им от сына, обрушился теперь на нее ледяным ураганом.
— Пусть это послужит тебе уроком, — отчеканил он. — Никогда, слышишь, никогда больше не смей подвергать такому истязанию моего сына. Изволь на время поездки спрятать подальше все эмоции, кроме любви к Джошу. А не то лучше бы тебе не рождаться на свет.
Первым из маленькой рыбачьей лодки выпрыгнул на берег Джош. Инструктируемый Дэниелом, он привязывал лодку, пока отец заглушал мотор. Руки мальчишки дрожали от радостного возбуждения.
— Берегись, Джош! — крикнула Кэрис, видя, что он уже собирается пуститься в исследование острова. — Может, здесь прячутся драконы?
— Ты что, хочешь насмерть запугать его? — прошипел Дэниел, выгружавший вещи на причал.
— Драконы живут в горных пещерах, Кэри, а не на тропических островах, — снисходительно засмеялся Джош. — Давайте скорее, что вы там?
Кэрис в свою очередь одарила Дэниела легкой улыбкой превосходства. Она все еще лучше его разбиралась в характере Джоша.
— О'кей, намекаешь, что я ничего не смыслю, — пробормотал Дэниел сквозь зубы, мгновенно схватывая ее сигнал.
Он по-прежнему читает ее мысли. Может, ей попытаться использовать это в своих целях? Дать ему понять, что она сожалеет о случившемся, что любит его, а причиной ее утреннего безумия была неуверенность? Кэрис вздохнула. Нет, у нее недостанет хитроумия.
— Что ты вздыхаешь? Жалеешь, что приехала? Не говорить же ему правду!
— Здесь так красиво, — пробормотала она, жмурясь от ослепительного солнечного света. — Просто дух захватывает!
Дэниел засмеялся, но Кэрис не поняла, с издевкой или искренне.
— Ну, давайте! — торопил Джош.
Все трое двинулись по старенькому, прогибавшемуся под ногами дощатому настилу. Джош скакал между взрослыми и, добравшись до края пристани, спрыгнул далеко в белый песок.
— Да, красиво, — признал и Дэниел, тоже спустившись на песок и помогая сойти спутнице.
А Джош уже был перед старой, выцветшей от солнца и дождей хижиной, что стояла на невысоких сваях у границы пляжа.
— Берегись драконов и десятиногих чудовищ, Джош! И не только мифических!
— «Мифических»? А что это? — спросил подошедшего отца мальчик, опасливо косясь на запертую ветхую дверь и непроизвольно суя ладошку в большую отцовскую руку.
— Это просто твоя ма… Кэрис пытается так шутить, — ответил ему Дэниел.
Но шедшая следом Кэрис расслышала эти слова, и ее бросило в жар. Дэниел чуть не сказал «твоя мама». Он вовремя прикусил язык, и Джош ничего не заметил. Но она-то заметила! Дэниел в ту же секунду обернулся и, кажется, догадался об этом по ее лицу, потому что покраснел. На миг глаза их встретились, и Кэрис поняла, что он не имел в виду покойную жену. Кэрис и сама не знала как — просто поняла, и все. Крохотный огонек надежды затеплился в ней.
— Эх вы, трусы! — насмешливо воскликнула она, воспрянув духом. Обойдя своих спутников, она босой ногой толкнула дверь хижины и шагнула внутрь. Но уже через секунду обернулась и, устрашающе вскинув руки, издала леденящий душу вопль.
Завизжав от восторга, Джош кинулся ей на шею и повис — он хохотал как сумасшедший. Кэрис схватила его в охапку и закружила, а вцепившийся в нее Джош продолжал счастливо вопить и заходиться от смеха, пока не стал красный, как помидор. Кэрис остановилась и поставила мальчишку на землю. Дэниел обалдело взирал на них, держась за грудь обеими руками.
— Господи! От ваших выходок можно получить разрыв сердца.
— Мы всегда так делаем, — тяжело дыша, похвалился Джош. — Это называется «играть в привидение». Кэрис делает вид, будто она страшное чудовище, и хватает меня. И мы хохочем… Побегу принесу вещи. — Мальчик повернулся и бросился через пляж туда, где они оставили сумки.
Через час они уже полностью распаковались и успели дважды обойти остров, который и в самом деле был очень мал. Во время прогулки они насобирали для костра бревен, выброшенных морем на берег.
— Я буду спать здесь! — объявил Джош, запрыгивая на койку под маленьким окошком в дальнем углу хижины. Всего в лачуге было четыре таких койки, и на каждой находился тюфяк, набитый пальмовыми листьями. Шафран дала им с собой тонкие хлопчатобумажные одеяла, и Джош аккуратно застелил ими три койки, а на четвертую сложил одежду, полотенца и прочие вещи, привезенные с собой. Забравшись на свою постель, он откинул с окна сплетенную из травы штору.
— Тут так жарко.
Вообще-то из-за малых размеров и ровной поверхности остров неплохо продувался океанским бризом, и Дэниел уже успел отметить, как-де приятно после одуряющей духоты на несколько дней получить такую освежающую передышку.
— Ничего удивительного, — откликнулся Дэниел, роясь в ящике в поисках свечей, — если носиться на такой скорости, как ты, рискуя сломать шею!
— Я — мальчик! Мальчики должны носиться, — назидательно объяснил Джош, и Кэрис с Дэниелом не смогли удержаться от смеха.
Когда стемнело, они разожгли костер, и на обнаруженной в хижине большой сковороде Дэниел подогрел лепешки — шедевр кулинарного искусства Шафран. Сдобренное специями, кушанье отлично шло и в холодном виде, но Дэниел настаивал на том, что, во-первых, пираты не едят холодной пищи, а во-вторых, костер послужит другим пиратам сигналом, что остров занят, а следовательно, им нечего соваться сюда, коли жизнь дорога.
Уже совсем поздно вечером умаявшийся за день Джош лежал в постели и со слипающимися глазами внимал Дэниелу. Тот рассказывал сыну о Генри Моргане — самом отважном и удачливом пирате, когда-либо бороздившем воды Карибского моря, который в конце концов сумел добиться в Англии признания и уважения, был посвящен королем Карлом II в рыцари, а затем сделался губернатором острова Ямайка.
— Он что, был отцом Фиесты? — сонно спросил Джош. Но прежде, чем Дэниел успел что-либо ответить, мальчик уже крепко спал.
— Так был или нет? — с серьезным видом спросила Кэрис, когда Дэниел вышел на крыльцо хижины.
Он сел рядом, но не коснулся ее, не взял за руку. Оба босые и загорелые, они походили на туземцев. За несколько часов пребывания в этом первобытном раю обоих отпустило прежнее тягостное напряжение. Но еще не настолько, чтобы Дэниел заключил Кэрис в объятия, а та стала бы сконфуженно бормотать покаянные слова о том, что в действительности любит его, что лишнего наговорила под влиянием минуты… из-за ревности и чувства собственной незащищенности и прочего в том же роде. Быть может, это произойдет завтра. Или послезавтра. Нельзя вернуться на Левос как были — в ссоре, переполненными злостью и взаимной обидой.
— Он был любителем женщин.
— Кто, отец Фиесты?
— Генри Морган, дуреха, — рассмеялся Дэниел. Кэрис решила посчитать последнее выражение изъявлением нежности с его стороны.
— Он долго обхаживал одну красивую даму. Забросал ее дарами — серебром, дорогим хрусталем и фарфором. Всю награбленную добычу складывал к ее ногам.
Кэрис улыбнулась украдкой, подумав, что знает еще одного такого человека (пиршество под звездным небом с привлечением сокровищ Фиесты было незабываемо!).
— Но все было напрасно. Она упорно отвергала его ухаживания, — негромко продолжал рассказчик. — Говорила, что скорее умрет, чем испытает бесчестье в его объятиях.
— Первая феминистка, — как бы про себя обронила Кэрис. — И что же, удалось лысому разбойнику добиться расположения своей благочестивой красавицы?
Он осторожно взял ее за руку.
— Нет, не удалось. — В приглушенном тоне звучала скрытая добродушная усмешка. — Тогда он настолько обезумел, что посадил ее под замок, причем — совершенно голой.
Когда позже Кэрис — как была, в шортах и майке, — скользнула под одеяло и вытянулась на своей постели рядом с койкой Джоша, на губах ее все еще блуждала улыбка. Вверху, сквозь просвет в пальмовых листьях, виднелись звезды — те самые, в отношении которых Дэниел недавно заключал сделку с богами. А сам Дэниел сейчас, под теми же звездами, гасил последние красные угольки костра. Кэрис тоже с удовольствием уступила бы свою душу богам. Только не за звезды, а за то, чтобы Дэниел простил ее и любил, как прежде. За то, чтобы все уладилось завтра утром, в крайнем случае, днем.
— Давай же, давай, Джош, копай глубже. В карте сказано, что сокровище Моргана зарыто здесь, где сходятся тени от двух пальм.