— Вам нет нужды беспокоиться — ваш сын в хороших руках, — сказала она. — Он сейчас спит, а я вовсе не пялюсь на звезды от нечего делать. И отнюдь не пренебрегаю своими обязанностями… даже если кажусь кому-то нечесаной неряхой!
Он ошалело смотрел на нее, явно не поняв последних слов. Кэрис пришлось пояснить:
— Я ходила на виллу, чтобы поговорить с Фиестой, и случайно услышала ваш разговор. — Ее зеленые глаза сощурились. — Однако, когда речь пошла о незаконных детях, мне расхотелось слушать! — Одарив обидчика взглядом, исполненным бесконечного презрения, она повернулась и зашагала прочь. Он не стал ее догонять.
По возвращении у Кэрис хватило сил скрыть обиду и злость и отпустить Шафран домой, пообещав рассказать обо всем утром. Той ничего не оставалось, как удовлетвориться этим заверением.
Налив в стакан сока, Кэрис уселась на освещенной свечой веранде — чтобы успокоиться. Но злые слова Дэниела Кеннеди о том, что она плохо выполняет свою работу, все еще жгли ее. Подумать только: в кои-то веки сподобился навестить ребенка и…
— Я хочу видеть моего сына. — Словно призрак, он собственной персоной возник за перилами веранды.
Кэрис изумленно распахнула глаза. По крайней мере, хоть разрешения спрашивает, если, конечно, она верно истолковала его слова. Или все же это приказ?
— Джош сейчас спит, — сдержанно ответила она.
Он поднялся к ней на веранду, и при освещении, хотя и не слишком ярком, Кэрис смогла разглядеть его получше. Смуглый, черноволосый, с каким-то демоническим налетом в выражении лица и всей повадке, окруженный неуловимым ореолом тайны, он, несомненно, обладал обаянием — пусть даже и отрицательного свойства.
— Я не спрашивал вашего позволения. Я сказал, что хочу его видеть, — заявил Дэниел Кеннеди тоном, не допускающим возражений.
Поколебавшись, Кэрис медленно поднялась с места. Нет, не нравился ей этот человек. Впрочем, он не нравился ей еще до того, как она увидела его впервые. Он не умеет ладить с людьми, он скверно к ним относится. Еще не успев узнать ее, Дэниел Кеннеди уже наговорил о ней столько гадостей. Однако он отец Джоша, и этого, увы, нельзя отменить.
Да, с этим приходилось считаться, и, несмотря на поздний час, Кэрис взяла со стола свечу и через длинную веранду двинулась в дом.
Мужчина шел следом, она чувствовала, как черные глаза неприязненно сверлят ее обнаженную в вырезе платья спину. Где-то внизу позвоночника опять начало покалывать. Бесшумно и осторожно открыв дверь в спальню мальчика, Кэрис подняла свечу повыше и отступила на шаг — чтобы пропустить гостя. Но тот, к ее удивлению, взял свою проводницу за локоть и стал настойчиво подталкивать вперед. И уж окончательно сразил ее, пробормотав:
— Не хочу, чтобы он, проснувшись, увидел меня и испугался.
Страшноватое признание! Обуреваемая противоречивыми чувствами, Кэрис стояла рядом с ним в изножье детской кроватки. Какое темное прошлое связывало этих двоих — отца и сына? Связывало и разделяло… И все-таки желание Дэниела увидеть своего ребенка спящим, чтобы не напугать, свидетельствовало о некоторой деликатности этого человека.
Джош мирно спал, лежа на спине и повернув голову набок. Покрывавшая его простыня съехала до пояса. Спящий ребенок не подозревал, что за ним сейчас наблюдают двое: его няня — с любовью и живым участием — и отец… Какие чувства владели им?.. Женщина отважилась искоса взглянуть на Дэниела Кеннеди. Он сжимал медную перекладину кровати с такой же свирепостью, с какой утром поручень яхты. Взгляд тяжел и неподвижен. На непроницаемом лице не шевельнулся ни один мускул. Отец не рад видеть сына, вновь печально отметила Кэрис. Дэниел Кеннеди выполняет неприятную обязанность…
Джош вздохнул во сне, и в этот момент ресницы Дэниела дрогнули. Мимолетное движение, но сердце Кэрис неистово забилось — она уже страстно надеялась, что видит проявление, пусть слабой, родительской любви. Той любви, которой заслуживает каждый ребенок и которой так не хватает маленькому Джошу. Но вспыхнувшая искра мгновенно угасла. Отец мальчика бестрепетно отступил от кроватки. Отошла и Кэрис. Пламя свечи в ее руке качнулось — это он внезапно приблизился к ней почти вплотную.
— Вы хорошо о нем заботитесь, — промолвил Дэниел голосом глухим и хриплым, так что Кэрис с трудом разобрала слова. Что это — неужто комплимент? Она комплимента никак не ожидала. — Таково первое впечатление, — тут же поспешил добавить Дэниел столь гнусным тоном, что она опешила.
Выскользнув вслед за гостем на веранду, Кэрис прикрыла за собой дверь и только тут, поднеся свечу к его лицу, ответила вежливо, но твердо:
— Я полагаю, вы не будете разочарованы и впредь, мистер Кеннеди.
— Будем надеяться, — неприветливо обронил он. — Не хотелось бы начинать семейную жизнь с устранения того вреда, который мог быть нанесен вами ребенку за этот последний год.
И, не давая ей возможности ответить на подобный, ничем не оправданный выпад, Дэниел Кеннеди растворился в душной темноте ночи.
Кэрис стояла на веранде, бессмысленно пялясь в черноту зарослей. Семейная жизнь… Значит, он женат на той красивой женщине с резким, неприятным голосом, а это — их свадебное путешествие?
Ну а мать Джоша? Вполне возможно, что Дэниел с ней развелся и Симона — его вторая, а то и третья… четвертая жена. Как тяжело думать об этом! Бедный маленький Джош, он не заслужил такой доли!
Но все это не мое дело, уныло напомнила себе Кэрис. И продолжала предаваться мучительным размышлениям. Значит, они приехали, чтобы увезти Джоша с собой. Оба такие красивые и такие бездушные! Ни с того ни с сего она вдруг снова почувствовала укол зависти, как утром. Да, приходилось признать: она завидует этой красивой, холодной и малосимпатичной Симоне. Завидует тому, что, будучи женой отца мальчика, она имеет неоспоримые права на Джоша. Тому, что они вместе начинают новую жизнь и у них будет семья… то, чего так не хватало Кэрис. Но дальше этого ее зависть не простиралась. Напротив, на смену приходила жалость. Быть женой Дэниела Кеннеди — это, вероятно, все равно что повенчаться с самим сатаной. Не жизнь, а кромешный ад!
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Наклони голову, Джош. Отлично! — раздавался с прибрежных камней ободряющий голос Кэрис. Мальчишка стоял на нависавшем над ручьем каменном выступе чуть повыше. — Согни ноги в коленях. Так, молодец. А теперь прыгай!
На этот раз он не сдрейфил. Изготовившись как было велено, Джош совершил почти идеальный прыжок в теплую, прозрачную воду. Кэрис сама тут же бросилась в воду и, быстро работая руками, как заправская пловчиха, устремилась к своему питомцу.
— Получилось! Получилось! — радостно вопил Джош, шлепая по воде руками и ногами.
— Я знала, что у тебя получится, — рассмеялась Кэрис, хватая мальчишку и прижимая к себе. Потом отпустила и развернула — так, чтобы он мог усесться ей на спину. Джош уцепился за нее, хохоча от восторга, и они вместе поплыли к берегу.
Но не успели они выбраться из воды, как детский смех оборвался. Джош молча соскользнул на песок и застыл у нее за спиной. С камня, чуть поодаль, за ними наблюдал Дэниел. Глаза его опять были скрыты темными очками, и Кэрис не могла определить, какое впечатление произвело на него достижение сына.
Кэрис отодвинулась в сторону: нехорошо было прятать ребенка от отца. Но, прежде чем она успела взять мальчика за руку, чтобы подбодрить, тот сорвался с места и бегом помчался к дому, где Шафран осталась присматривать за Тэрой. Вздохнув, Кэрис подняла с земли свой саронг и начала обертывать его поверх мокрого купальника. А между тем краем глаза видела, что к ней приближается Дэниел.
Остановившись напротив, он сорвал с лица темные очки, и теперь стало ясно, что он хмурится. Впрочем, Кэрис не удивилась. Похоже было, что этот человек вообще не часто улыбался.
— Что это еще за представление? — жестко спросил он.
Кэрис молча завязывала на груди саронг. Узел приходился как раз в ложбинке посредине, и Кэрис неприятно удивило то, что взгляд мистера Кеннеди, по-прежнему хмурый, задержался на узле дольше, чем позволяли приличия. Горько усмехнувшись, она подумала, что этот новобрачный, видимо, еще не расстался с холостяцкими замашками. Явный ловелас, что, конечно, многое объясняло. Предположение Кэрис о его третьем или четвертом браке, вероятно, не лишено оснований — этот Дэниел Кеннеди менял жен как перчатки.
Кэрис вздернула подбородок и спросила с обезоруживающей прямотой:
— Вы имеете в виду прыжок в воду или бегство Джоша?
Ему определенно не понравилась ее ирония, и он ответил еще более грозным взглядом.
— Прыжки, конечно!
— Это я научила мальчика. Сегодня ему впервые удалось нырнуть по всем правилам. — Помолчав, она добавила: — Кстати, меня зовут Кэрис Пайпер. Вчера мы с вами забыли познакомиться. — Она постаралась изобразить теплую улыбку и ради Джоша быть с ним приветливой. Вчера Кэрис много размышляла над тем, как ей следует относиться к этому человеку. Он ей не нравился, и было ясно как Божий день, что едва ли понравится впредь. Но ее задача — сделать все возможное для Джоша. И если для этого требуется быть приветливой с его отцом, что ж — она будет приветливой. Кэрис даже дружелюбно протянула ему руку.
Он сделал ответный жест вежливости, и, против ожидания Кэрис, рука его оказалась теплой.
— Да, я слышал ваше имя, мисс Пайпер.
— Миссис, с вашего позволения, — решительно поправила Кэрис, обжигая его взглядом. — Моя дочь Тэра — отнюдь не плод незаконной любви, а я — не легкомысленный подросток, — жестко добавила она, напоминая ему вчерашнее. — Правильнее всего будет классифицировать меня как разочарованную вдову. Я-то надеялась, что уж к сегодняшнему дню вы навели у Фиесты справки о той, кому платите деньги за воспитание вашего сына.
И это называется «быть приветливой»! — внутренне обругала себя Кэрис. Но он тоже хорош! Попробуй-ка быть приветливой с таким типом!
В ответ он пронзил ее взглядом, точно клинком.