т Когда он вышел, в руке у него был черный плащ w и треуголка, украшенная узкими, торчащими вверх я коричневыми и белыми перьями. | J — Выбирайте, что вам больше понравится! — Макс передал костюм в ближайшие руки.
Ближе всего к нему оказался Петъкин приятель. Увидев перед своим носом покачивающиеся перья, Серый отклонился, но уходить было некуда — за его спиной начиналась стена.
— Здесь плащи, шляпы, маски. — Макс одарил Серого галантной улыбкой и снова скрылся за ширмой. — Будет хорошо, если все немножечко перестанут узнавать себя.
Могучая троица возбужденно зашепталась. Синицын скептически разглядывал выданную ему треуголку с белой меховой окантовкой. В другой руке у него был широкий золотистый шарф.
— А это куда? — растерянно спрашивал он по сторонам, но его никто не слушал. Все были увлечены своими нарядами.
— Откуда? — Семенова держала перед собой маску в виде большого позолоченного листа клена. Она была поражена. Вечно недовольная, постоянно ворчащая Катя удивленно распахнула глаза.
Хотя бы ради этого можно было устроить маскарад.
— Взял напрокат в театре. — Макс весело глянул на меня. — У вас очень интересный театр. У них скоро премьера.
— А чего, у нас в городе театр есть? — Синицын прикидывал на свою коротко стриженную голову шляпу.
— Zum Verleih? — одними губами прошептала я. — Опять?
Макс усмехнулся и перекинул на руки девчонкам охапку разноцветных плащей.
Малинина с кокетством крутилась перед зеркалом, выбирая маску, Семенова сзади застегивала ей широкий воротник Арлекина.
Чтобы было удобней переодеваться, включили верхний свет. Свет! Зачем? Макс ведь такой бледный.
Я повернулась к только что стоявшему рядом со мной Максу и... наткнулась взглядом на белую маску.
— Макс?
Маска целиком скрывала его лицо, на руку он надевал черную перчатку. Так вот для чего понадобился карнавал — чтобы все «немножечко перестали узнавать друг друга».
— У тебя очень красивое платье, — прошептал Макс. — Но будет лучше, если ты накинешь вот это.
Нежно-кремовый плащ с объемной вышивкой благородной тяжестью лег мне на плечи.
— Поиграю сегодня в вампира... — Макс крутанул в руках высокий ярко-синий цилиндр, рука исчезла под голубым плащом из тяжелой, плохо гнущейся ткани, украшенной золотой тесьмой. — Знаешь историю маскарада?
— Это праздник. В Венеции.
Я вертела в руках свою маску, и меня не покидало ощущение, что если я ее сейчас надену, то Маша Гурьева исчезнет. Маска была сделана из крепкого материала, расписана бежево-желтыми красками, по краю шла желтая тесьма. На лбу боль- шим красным камнем крепились невысокие розовые и белые перья. В отличие от маски любимого, эта скрывала только половину лица, оставляя свободными рот и подбородок.
— Да, праздник. Но праздник чего? — Голос Макса звучал приглушенно.
У его маски были черные губы, в блестках отражался свет лампочек. Через левый глаз проходила маленькая черная черточка, в конце заканчивающаяся черной же слезинкой. Голова была прикрыта черным шарфом, концы которого обвивались вокруг шеи.
— Стоит надеть маску, и тебя никто не узнает. Даже смерть. На карнавале никто не был сам собой. Меняешь внешность — и ты уже другой человек.
— Зачем столько сложностей?
Весело было наблюдать, как народ вертится перед зеркалом, как взлетают и опадают плащи, как шуршит ткань. Птица-Синица с Серым были в одинаковых черных плащах, золотых коротких масках, на шеи намотаны шитые золотом шарфы.
— Расслабься... — Макс надел мне на голову широкополую шляпу с бежевым пером. — Когда все похожи друг на друга, ты наконец перестаешь делить их на своих и чужих. Тебе надо учиться быть пограничником в наших делах. Это трудно, но возможно. Попробуешь?
— У меня есть варианты? — усмехнулась я.
Макс на мгновение сжал мою руку. Знакомо хрустнула перчатка. Да, будем сегодня веселиться.
Я поправила шляпу, провела пальцами по перу, и его мягкость, податливость передались мне. Надену маску, и Маша Гурьева исчезнет. Вместо нее появится какая-нибудь мадам де Ла Фер или мадемуазель Лавальер . Вот уж кого точно не волновало мнение других. Они всегда смело вели свою игру, добиваясь желаемого.
Я плотнее запахнулась в плащ. Игра начинается? Прекрасно.
Верхний свет погас, и в мастерской воцарилась мистическая полутьма.
— А чего это вы тут пол жемчугом усыпали? — Репина первая справилась со своим костюмом и в плаще Арлекина пробралась к столу. Ее подбородок тонул в пышном жабо. Черная тугая шапочка на голове совершенно изменила Галку. Обычно- то волосы у нее вихрились, выдавая всегда встряхнутые мысли.
Надо попробовать ее запомнить. Клетчатых плащей два. Один, с пышным жабо, — Репина. Золотисто-бежевая маска в виде развернутого листа клена с широким бежевым воротником и высоким голубым колпаком — Семенова. Голубая маска в большой голубой шляпе, со щедро намотанной воздушной тафтой вокруг тульи, и широким жабо — Малинина, если действовать методом исключения. А симпатичный ей костюмчик достался.
— Кто соберет жемчужин больше других, тому приз! — Макс снял с каминной полки бутылку шампанского.
В маске было не очень удобно смотреть — не хватало привычного бокового обзора, поэтому мне все время приходилось поворачивать голову, чтобы разглядеть кого-нибудь.
Хлопнула пробка.
— Я больше! Я! — Репина полезла под стол за жемчужинами.
Серый с Синицыным подступились к тарелкам и салатницам.
Белая маска шута целиком скрывала лицо Грегора, но никакой плащ не мог спрятать его массивной фигуры. На голове у него был высокий красный колпак с бубенчиками. Он махнул мне рукой и показал на работающий музыкальный центр. Я подняла вверх большие пальцы рук. Звучащая музыка мне действительно нравилась. Она была спокойная и ненавязчивая.
Малинина тут же скользнула ко мне.
— Он кто? — кивнула она в сторону Грегора.
— Друг Макса, басист. Это его музыка. Правда, хорошая?
Малинина стрельнула глазками в сторону вампира.
— Миленько, — согласилась Стешка. Кажется, у нее слабость к крупным мужчинам.
Синицын с другом нависли над столом. Треуголки у них съехали на затылки, шарфы сползли вниз.
— Позвольте первый тост за Машу и ее победу!
Синий цилиндр Макса возвышался над всеми.
Бокалы пошли по рукам. Я с улыбкой смотрела, как Макс шел ко мне. А в такой маске ему и не выпить. Вот и правильно. Зачем ему вино?
Холодное шампанское приятно обожгло небо. Праздник окончательно завладел мной.
Могучая троица сбилась в кучку, что-то обсуждая, дзюдоисты уничтожали еду на тарелках. Мне показалось, что под шторой около плинтуса блеснула белая горошина.
Я присела на корточки, протянула руку.
— Бусы порвала? Обидно.
Жемчужина убежала из-под пальцев в угол. Го- лубая маска, шуршащее жабо — надо мной склонилась Малинина.
— Помочь?
— Я сама!
Пришлось тянуться, в темноте ничего не было видно. Пальцами я выгнала жемчужину на свет. Стешка подняла ее, покатала по ладони и неожиданно уронила в свой бокал с шампанским.
— Ты с ним спишь? — склонилась она ко мне.
Малинина играла бокалом около губ, с улыбкой глядя на Грегора и Макса. Вампиры стояли около музыкального центра, придирчиво изучая коробки с дисками. Кажется, они не могли решить, какую композицию поставить следующей.
— Ты смотри не упусти. — Маска с голубыми звездочками, улыбка — в этом была вся Малинина. — Мужчину около женщины держит только секс.
Я покосилась на Синицына с приятелем. Разгоряченные едой, они уже в полный голос обсуждали что-то спортивное.
— Да, если больше ничего другого нет, — растерянно пробормотала я. Все уже было мною обдумано. Может, это случится сегодня, может, завтра, а может, через месяц. Мы сами решим.
— Ой, что в тебе еще может быть? — фыркнула Стешка. Бросила на меня оценивающий взгляд. — Уведут!
— Нам некуда торопиться. — Я залпом допила шампанское.
Надо ли объяснять Малининой, что у нас не те отношения, которые могут развалиться из-за косого взгляда или неправильно понятых слов?
— Торопиться всегда есть куда. — Малинина тоже допила вино, погоняла во рту жемчужину и выплюнула ее обратно в бокал. — Жизнь коротка. Надо все успеть.
— Каждому свое, — пробормотала я, пытаясь скрыть улыбку. — Мне кажется, я все успею.
Стешка подняла голову, в прорезях маски сверкнули раздраженные глаза.
— Спорим, к концу года он тебя бросит? — прошептала она. — Такие красавчики не бывают постоянными. Им всегда надо кого-нибудь побеждать. А ты... — Малинина покрутила пустой бокал, неприятно звякнула одинокая жемчужина. — Слишком легко взятая крепость.
Если бы все было так просто!
— Я не крепость, чтобы меня брать.
— Со стороны лучше видно, какими глазами ты на него смотришь!
— Какими?
— Собачьими. Словно ты куда угодно готова за ним бежать. А он снисходительно твое обожание принимает.
Я нашла глазами Макса. Крепость? Что-то не похоже. Просто все свои сто пятьдесят лет Макс искал только меня.
— Сказать тебе честно? — Я потянулась к Ма- лининой, и та с готовностью склонилась ко мне. — Мне плевать, как это выглядит со стороны.
Стешка отшатнулась, недовольно поджав губы.
— Что же он тебе обещает? Что женится и увезет в далекие края?
— Нет, пока разговоры были только о бессмертии, — как можно беспечней ответила я.
Малинина замерла. Жаль, что я сейчас не вижу Стешкиного лица. Надеюсь, я достаточно ее удивила.
— Слушай, подари мне что-нибудь, — вдруг попросила она.
— В смысле?
Какой неожиданный поворот в разговоре!
— Ну, какую-нибудь вещь. На память. Тоже хочу себе такую любовь. Чтобы с одного взгляда и навсегда.
— Бери, — кивнула я на бокал с жемчужиной. — Только все равно у каждого будет по-своему. Уж извини.
— На удачу! — Жемчужина выкатилась на ладонь.
— Пускай будет на удачу, — согласилась я.
В дверь позвонили. Я улыбнулась Стешке и пошла открывать.