Когда-то, давным-давно, когда мне было 10 лет, в 20-х годах в СССР показывали в кино американские фильмы с участием таких звезд экрана, как Дуглас Фэрбенкс и Мэри Пикфорд. Это были идеалы мужчины и женщины, вроде Адама и Евы, на них молились. А знаете, что говорит моя картотека? Божественная Мэри Пикфорд была бесплодной смоковницей и имела двоих приемных детей. Она умерла в возрасте 86 лет, оставив после себя 9 миллионов долларов. Но своим двум приемным детям она бросила жалкие гроши – по 50 тысяч долларов ("Наша страна", 27.07.79). Видимо, детки были такие, что мама на них плюнула.
Киса и Лиля Кудашева поехали в детский приют святого Кристофера в Си-Клифе, но там только помесь негров с евреями, причем большинство из них дефективные. На пляже в Си-Клифе бегает такой полунегритенок по имени Давидка, который тоже дефективный.
А если вам надоели негритята, вот вам пример из классической литературы. Возьмите знаменитый роман Гюго "Собор Парижской Богоматери". Главный герой – Квазимодо – горбун и страшный урод, ведь он был подкидышем. Тоже приемный ребенок.
Или вот картинка из нашего родного Нью-Йорка. Массовый убийца Дэвид Берковиц, или "сын Сэма", который убил более 10 женщин. Он тоже был приемным ребеночком. В 1976 году он по суду был признан невменяемым, то есть сумасшедшим.
В России тоже не лучше. Лейтенант Виктор Ильин, который в 1969 году стрелял в генсека Брежнева, был приемным ребенком. У него была мания реформаторства, и потом он 18 лет сидел в сумасшедшем доме (НРС – 05.11.90).
Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Обыскав всю Америку и не найдя ничего подходящего, моя Киса начала шарить по всему белу свету – ищет мне сыночка. И чего она только не выдумывает:
– Гришенька, ведь ты жил в Германии и знаешь немок. Полети в Германию и сделай ребеночка от немки. А я этого ребеночка усыновлю.
– Нет, – говорю я. – Эта комбинация мне не подходит.
В конце концов, после многих трудностей, неприятностей и скандалов, о которых я вспоминать не хочу, Киса купила за 5000 долларов 5-месячного арабчонка из Бейрута в Ливане. По американским и также ливанским законам купля-продажа детей строго запрещается. Но законы для того и существуют, чтобы их обходить. И даже от меня Киса скрывала, что она этого арабчонка купила. Делается это так: приходит мать с ребенком на руках, ее отец и местный священник. Мальчишки стоят от 3 до 10 тысяч, а девчонку можно купить по дешевке – за 500 долларов. Потом сделка оформляется легально в церковном управлении, конечно, без упоминания о деньгах. Со всеми документами и печатями. Все шито-крыто.
Кладет Киса завернутого 5-месячного ребенка мне на постель и говорит:
– Посмотри!
– Чего смотреть? – говорю я. – Это увидишь, только когда он вырастет.
У арабчонка документов больше, чем у меня. Прекрасный ливанский паспорт с красивым ливанским кедром на обложке. От рождения он был Ибрагим Далун. Но его родители, во-первых, неизвестны, а во-вторых, они умерли.
Это делается специально, чтобы избежать осложнений в будущем, если мама передумает и захочет ребенка назад. А теперь маленький Ибрагимка по американским документам называется Андрей Климов. Так я обзавелся сынишкой по имени Андрюшка.
Киса поставила в нашей спальне специальную детскую кроватку с высокими стенками. Ну, теперь не будет покоя по ночам, думаю я, будет ребенок плакать, придется перебраться на кушетку в гостиной. Проходит неделя, проходит другая, но Андрюшка даже ни разу не пикнул. И плакать он не собирается, только улыбается. И так целый месяц.
Однажды утром смотрю я на арабчонка, а арабчонок смотрит на меня и дружески улыбается. Протянул я ему палец, а он уцепился мне за палец и смеется. Протягиваю я ему второй палец и вижу, что ему хочется со мной поиграться. И смеется так, словно я настоящий папа. Такой маленький зародыш и уже что-то соображает!
У Кисы вся работа – 2 дня в неделю по 4 часа. Эти 2 дня я заменяю маму: кормлю Андрюшку и меняю ему пеленки. Еда у него такая: на первое – теплое молоко из бутылочки с соской, на второе "формула", это какая-то американская кашка для маленьких детей. Потом Андрюшка облизнется и улыбается мне так, словно благодарит за еду.
Кожа у него светлее, чем у меня. Головка хорошей формы – и опять как у меня. Тельце чистенькое. В общем, ребенок, похоже, здоровенький. И все время дружески улыбается. Солнечный ребенок. Киса говорит: "Он мне так заулыбался… И протягивает ко мне руки… Потому я его и взяла". Ладно, посмотрим, что из этого получится. Терпи казак, атаманом будешь!
Прошло три месяца. Как-то мне нужно было сменить Андрюшке простынку. Вынул я его из кроватки с высокими стенками и положил рядом на нашу двухспальную кровать. Пока я возился с простынкой, слышу у меня за спиной: бу-у-ум! Оборачиваюсь, вижу, Андрюшка лежит на полу – и не шевелится. Свалился с постели! Боже, думаю, убился ребенок – у меня просто сердце оборвалось. Взял я мертвого ребенка, прижал к груди, хожу по квартире и не знаю, что делать.
И тут вдруг "мертвый" ребенок ожил и заплакал. Боже, как я обрадовался: значит, он был просто оглушен при падении. А Андрюшка уже не плачет, а опять улыбается как ни в чем не бывало. Я был так счастлив, что расцеловал его в обе щеки. Так маленький арабчонок завоевал сердце своего нового папы.
Я думал, что, получив ребенка, Киса успокоится и будет мне немножко благодарна, что я согласился на приемного ребенка, да еще какого-то арабчонка. Как арабская сказка! Но вместо этого начались всякие странности, где даже не поймешь, что это такое.
Возим мы Андрюшку в коляске на прогулку. Какая-то американская дамочка заглянула в коляску и говорит: "О-о, он так похож на папу!". И тут моя Киса учудила: вместо того, чтобы поблагодарить за комплимент, она вдруг возбужденно кричит: "Это не его ребенок! Это мой ребенок!". Американка испуганно посмотрела на Кису, как на сумасшедшую, и поспешно ушла.
Незаметно начались и всякие другие странности. Однажды Киса устроила глупый спор из-за какой-то чепухи, а потом истерически кричит мне:
– Ах ты проклятый человек…
– Киса, тише на поворотах, – говорю я. – Это не меня, а тебя проклял твой отец перед смертью. Публично. Он проклял твою мать и всех ее детей. А мне все это потом рассказывают. Ты думаешь, мне это очень приятно?
А Андрюшка смотрит на нас и улыбается.
Летом 1976 года Киса с ребенком уехала в Си-Клиф на дачу, а я приезжаю туда по уик-эндам. День рождения Андрюшки 15 мая 1975 года. В возрасте 13 месяцев он начал ходить, крепко уцепился за мой палец и делает первые шаги. Еще через месяц он начал говорить, сначала "мама", а немножко позже и "папа". А я смотрю, как быстро растет зародыш, и мне очень приятно и весело.
Слава Богу, мои опасения не оправдались. Ребенок, кажется, нормальный и хороший. А вот с Кисой наоборот какие-то осложнения. Теперь она работает не только свои 8 часов в Колумбии, но еще немножко в Ревлоне. Это крупная косметическая фирма, которая пытается торговать с Москвой, и Киса там в качестве переводчика. Крутится она там среди всякого начальства. Однажды идем мы втроем по Си-Клифу, Киса о чем-то думает-думает, а потом мечтательно говорит:
– Жена Джана разошлась с Джаном и вышла замуж за миллионера…
– Ах вот ты о чем мечтаешь, – говорю я. – Андрюшка, твоя мама глупая.
Но Киса не только говорит, но и делает глупости. Она вдруг начала отказывать мне в сексе, делает вид, что это ей неприятно. И не поймешь, что с ней такое. Словно ей вожжа под хвост попала. А ведь в 20 лет была очень хорошим человеком.
Есть такой анекдот. Один грузин просит своего опытного приятеля: "Слушай, найди мне такую жену, чтобы на улице она выглядела, как барыня, чтобы дома была хорошая хозяйка, а в постели – как проститутка." Встречаются они через год и грузин говорит: "Кацо, ты все перепутал. Моя жена на улице ведет себя, как проститутка. Дома как барыня – ничего не делает. А в кровати как хозяйка: хочет – даст, хочет – не даст".
Рассказал я этот анекдот моей Кисе и спрашиваю:
– Слушай, что с тобой?
Киса развалилась в кресле, как барыня, и заявляет:
– Я хочу трех приемных детей!
– А почему ты мне раньше об этом не говорила, когда выпрашивала одного ребенка?
– Аппетит приходит во время еды, – нахально заявляет она.
Это было в августе. В сентябре Киса вернулась домой в Нью-Йорк. Вскоре везем мы Андрюшку в коляске, и Киса жалуется:
– Я уже целый месяц не могу спать по ночам.
– Чего это?
– Да я хочу Андрюшку отдать…
– Кому отдать?
– Да каким-нибудь арабам. Их тут много кругом.
– А почему?
– Да он подрастает и становится похож на араба или пуэрториканца.
– А что ты думала, когда брала арабчонка? Что он будет похож на эскимоса? Кстати, он похож на меня. И никому я его не отдам. Так что, забудь об этом.
Я смотрю на ребенка в коляске и говорю: "Андрюшка, мы твою маму куда-нибудь отдадим. И будем жить вместе. Хочешь?"
Андрюшка улыбается, словно соглашаясь со мною.
Сначала я боялся, что 5-месячный Андрюшка не будет давать мне спать. Но теперь не ребенок, а Киса не дает мне спать. Несколько раз за ночь она будит меня: "Гриша, ты храпишь! Перевернись на другой бок". И всю ночь я кручусь во все стороны. 20 лет ничего подобного не было. А теперь что-то новое… И опять я ничего не понимаю.
Киса крестила Андрюшку в церкви о. Митрофана в Си-Клифе. А Лилю Кудашеву Киса сделала крестной матерью Андрюшки, то есть моей кумой. Только эта кума на меня как-то странно косится. Как только у меня начались трения с женой, кума Лиля стала на сторону Кисы. Но не будем отвлекаться от нашей арабской сказки.
Андрюшка растет себе да растет, уже бегает вовсю по нашей квартире, с ним никаких проблем нет. Зато с Кисой все новые проблемы: она мне вдруг заявляет, что она меня уже 10 лет ненавидит и хочет со мной разводиться. И это ей советует кума Лиля.