Киса сообщает мне, что Арам и теща "разошлись". А на самом деле было так: жену Арама отправили из сумасшедшего дома на проверку к Араму. Тогда Арам говорит теще: "А теперь, Евгень Пална, ухаживайте за моей женой". "Чтобы я ухаживала за сумасшедшей?!" – взвыла теща, не выдержала этого и сбежала. А может быть, Арам ее просто выгнал.
Так или иначе, но, как только я позвонил Араму, он сразу же позвонил теще, а она моментально позвонила своей дочке. Это кодло дегенератов держится вместе, как мафия, как профсоюз. После этого моя Киса бесится еще больше. Я хочу ей помочь, а она уже учит Андрюшку: "Папа – гадкий! Папа – гадкий!"
Следующий номер цирковой программы: моя Киса заявляет, что она меня так ненавидит, что даже не хочет носить мою фамилию, а возьмет себе свою девичью фамилию – Майковская. А теща шипит, что это я ее дочку с ума свел, что это я во всем виноват. Это говорит ее нечистая совесть, вот она и валит все с больной головы на здоровую.
В 1970 году, когда вышла моя книжка "Князь мира сего", теща сразу звонит моей Кисе:
– Что это такое? Все знакомые говорят про Гришину книжку, а я сижу, как дура, и ничего не знаю. Пусть Гриша подарит мне эту книжку. И с хорошей надписью!
Гоголь писал, что в Киеве каждая торговка на базаре – ведьма. И моя теща тоже из Киева, и она тоже ведьма. К сожалению, я узнал это слишком поздно.
А моя Киса просит: "Гришенька, подари маме книжку!" Но я уже знаю, что моя теща ведьма, и говорю: "Эта книжка ей не понравится. Чего же я буду дарить ей книжку, да еще с хорошей надписью, чтобы она потом плевалась? Нет!"
А теща все трезвонит и трезвонит. Прямо телефон обрывает. А жена все просит и просит. Тогда я говорю:
– Если хочешь, то дари ей книжку сама. Сама и подписывай. Ведь теперь ты доктор русской литературы.
В конце концов жена так и сделала. Потом наступило долгое молчание. А я подтруниваю над женой:
– Чего ж это мама раньше телефон обрывала, а теперь молчит, как рыба?
Жене неудобно, она нажала на тещу, а та звонит и говорит:
– Гриша, я должна признаться, что ваша книжка мне страшно не понравилась. Ох как не понравилась! Я даже специально пошла к священнику Николаю Субботину, чтобы поругать ее совместно. А он мне и говорит: "Нет, голубушка, все оно так и есть, как написано!" Ну а раз так, то со священником я спорить не могу.
Реакция моей тещи довольно характерна. Так реагируют на мои книги все люди с нечистой совестью. Отсюда и произошло слово "нечисть".
15 мая 1978 года Андрюшке исполнилось 3 года, он уже бегает вовсю, катается шариком и лопочет по-русски. А я решил устроить у Кисы огород. Взял лопату и вскапываю участок для огорода. Андрюшка моментально побежал в дом, достал маленькую игрушечную лопатку и принялся копать землю рядом со мной. Боже, как этот ребенок подражает папе! Замечательный ребенок!
Чтобы очистить участок для огорода, я таскаю в сторону довольно тяжелые булыжники. И маленький Андрюшка тоже таскает булыжники. Парень такой, что любо-дорого смотреть!
В русских сказках почему-то дуракам всегда везет. Мне приходит в голову отрывок из сказки:
"У старинушки три сына, Старший умный был детина, Средний был и так и сяк, Младший был совсем дурак"…
Но именно этому дураку везло: он поймал жар-птицу и женился на царевне. Так получается и с моей Кисой: этой психически больной дурочке попался прекрасный ребенок. Но что будет дальше? Ведь она лишила ребенка отца, который приезжает только раз в месяц. Эх, терпи казак – атаманом будешь.
Рядом с огородом большая заброшенная клумба, обложенная кругом битыми кирпичами, а посередине растет какой-то бурьян. Я решил навести порядок и заменить битые кирпичи булыжниками из дикого камня, которые свалены в кучу рядом с гаражом. Работаем мы вдвоем с Андрюшкой. Он вовсю помогает папе и таскает булыжники, величиной с его голову. Работает всерьез. Потом приезжает мама, посмотрела на нашу работу и говорит:
– Мне это не нравится. Переделайте все так, как было. Мы с Андрюшкой работаем, а климаксная психопатка, кандидатка в дурдом, командует нами. И что интересно, ведь 20 лет она была как божья коровка, тихая, послушная. А теперь она хочет все наоборот: если я хочу так, она хочет этак. Потому богословы и говорят, что дьявол, в данном случае душевная болезнь, приходит неслышными шагами.
Угадайте, какая болезнь занимает большинство больничных коек в Америке? Сердечные болезни? Рак? Или старческие болезни? Простой человек никогда не угадает. На первом месте душевные болезни! Целые небоскребы желтого цвета! Целые кучи таких небоскребов! Вон, рядом с Трайборо Бридж такая куча. Их можно узнать по специальным окнам, из которых нельзя выпрыгнуть. Я в этих делах теперь специалист.
Вот вам несколько примеров из дурдомов. Когда Киса проходила докторскую программу в области русской литературы, ей преподавала доцент Зоя Юрьева, специалист по Достоевскому. Так эта Зоя уже несколько раз сидела в дурдоме, или, если хотите покультурнее, в психиатрической клинике. Она вдруг, ни с того ни с сего, выскакивала из ванной голая на улицу. Посидит 3-4 месяца в дурдоме, а потом опять преподает Достоевского, как ни в чем не бывало.
Кстати, эта Зоя Юрьева была секретарем редакции в "Новом журнале" у Романа Гуля, который работал на Радио "Свобода", где царствовал комплекс педерастии Ленина. А Роман Гуль в своих мемуарах признается, что его мать сошла с ума ("Конь рыжий", стр.275-6). И у создателя и первого редактора "Нового журнала" профессора Карповича, крупного эсера, жена тоже сошла с ума и даже померла в дурдоме.
Все как в романах Достоевского. Говорят, что у основателя "Нового русского слова" Марка Ефимовича Зейнбаума жена была полусумасшедшая, с которой трудно жить под одной крышей. Поэтому Марк Ефимович, даже достигнув пенсионного возраста, предпочитал проводить время не дома со своей женой, а до самой смерти отсиживался в редакции. Получается, что психические болезни это своего рода профессиональные болезни среди литераторов. А теперь вот и у моей Кисы в голове явный беспорядок.
Единственный внешний признак климактерического помешательства – это сильные приступы жара. Да такого жара, словно тебя черти в аду поджаривают. За грехи молодости.
Сижу я с Кисой вечерком в Си-Клифе. Хорошая прохладная погода. Слышно как потрескивают цикады. А Киса вдруг спрашивает:
– Тебе не жарко?
– Нет. А что?
– Да мне что-то жарко…
Я провел ладонью по ее голой руке, по плечу, по другой руке. Она вся покрыта липким потом, чего у нее раньше никогда не бывало. Даже в самые жаркие и душные дни она всегда была сухая. В такие дни я перебирался спать в гостиную под кондиционер, а она спокойно спала в душной спальне.
А теперь все наоборот. Ясно, что ее приступы жара в прохладную погоду – это симптом климактерического помешательства, или, как говорят, просто климакса. На следующий день я говорю ей как можно мягче:
– Киса, послушай… У тебя та же история, что и у жены Арама… Тебе надо сходить к психиатру… Скажи ему, что твой муж думает, что у тебя климактерическое помешательство…
– Это ты сам сумасшедший! – злобно кричит моя Киса, бывшая божья коровка. – Тебя посадят в сумасшедший дом, а я за тебя еще платить буду!
20 лет мы с Кисой ездили в Си-Клиф купаться. Теперь Киса живет в Си-Клифе, но на пляж она не ходит, так как черти мучают ее приступами жара, а на пляже еще жарче. Поэтому мы с Андрюшкой ездим на пляж вдвоем.
Так, однажды сидим мы с ним на пляже. Он играется в песке и в восторге подбрасывает песок в воздух. В результате он запорошил себе песком глаза, трет глаза ручонками и жалобно хныкает.
"Боже, так он испортит себе глаза! – думаю я. – Что делать?"
Я быстро хватаю его под левую руку, захожу по пояс в воду, зажимаю ему рот и нос правой рукой, чтобы он не захлебнулся, и опускаюсь вместе с ним в воду, промываю ему глаза. Поднимусь, дам ему подышать, – и опять в воду. Так несколько раз, пока я не вижу, что Андрюшка уже не хнычет, а опять счастливо улыбается. Значит, глаза в порядке! Слава Богу!
Сначала я испугался, а теперь я рад и даже немножко горжусь самим собой – хороший я папа, спас мальчику глаза. Да и мальчишка тоже хороший – опять дружески улыбается папе. Словно понимает, что папа его в беде не оставит.
Андрюшка – это забава для всего Си-Клифа. В него влюблены все девочки в возрасте от 3 до 8 лет. Иду я с ним по улице, подбегают две маленькие девчушки – "Андрюшка, давай играться!" – и они втроем уже катаются в куче опавших листьев. Или сижу я с ним дома, приходит 8-летняя Катенька Иордан и просит: "Дядя Гриша, можно поиграть с вашим Андрюшкой!?" И они уже моментально забавляются среди вороха игрушек. Дети растут быстро, и американцы сдают игрушки в церковь, где Киса покупает их за гроши и привозит домой целыми большими картонными коробками.
Вся гостиная завалена игрушками так, что можно упасть и сломать себе шею. К вечеру я говорю: "Андрюшка, сложи все игрушки в коробки!" И малыш послушно работает и складывает все игрушки в три огромные картонные коробки. А маме нравится все наоборот, когда в доме кавардак… Словно она хочет, чтобы я себе шею сломал.
Пошел я с Андрюшкой на детскую площадку для игр. Не успел оглянуться, как он уже подружился с какой-то трехлетней американкой и оживленно разговаривает с ней. Американская мама улыбается мне: "Ваш сын так легко заводит знакомства! Будет иметь успех у женщин". А я думаю: "На каком языке он болтает с этой маленькой американкой? Значит, он уже по-английски говорит! И это в 3 года!"
Но такая жизнь на два дома постепенно действует мне на нервы. Постоянная ругань жены и осознание собственной беспомощности. А тут еще и ребенок, которого я полюбил. Просыпаюсь я однажды у себя дома в Нью-Йорке, хожу утром по квартире и вдруг замечаю, что я как-то странно подпрыгиваю и сдержаться не могу. Чувствую себя как попрыгунчик. Какое-то неприятное ощущение. Никогда в жизни у меня ничего подобного не было. Вышел я на улицу, чтобы проветриться, но и на улице опять подпрыгиваю. Значит, что-то с нервами не в порядке.