Вспомнила интересную историю. Все знали о том, что господин Лужков пожертвовал на монастырь примерно 1,5 миллиона долларов в свое время. И вот господин Лужков со своей женой приезжают навестить батюшку Власия, заранее договорившись об аудиенции. И вы можете себе представить, незадолго до этого батюшка Власий убегает в свою келью, закрывается и говорит: «Все, я ушел в затвор, меня не беспокоить, ни еды, ни воды, ничего не надо». Лужков с супругой прождали его весь день. Конечно, их там развлекали, кормили и тра-та-та, и музыка играла, но, не получив абсолютно ничего, они уехали обратно. Вот такой был батюшка Власий.
В предпоследнюю нашу встречу он на меня накричал и выгнал из своей комнаты. Я ему бесконечно за это благодарна. Ругался он сильно, потому что я курила сигареты:
– Уходи отсюда и вообще не возвращайся, будешь курить – ко мне тебе дорога закрыта! Вон!
Он опять же знал, что делает. Именно «вон отсюда», «пошла вон», наверное, сыграло колоссальную роль. Это уже потом, в последнюю встречу, когда я приехала, бросив курить, он подарил мне икону и молитву.
Вскоре после этого батюшка Власий покинул Боровский монастырь и уехал на Афон совсем, в монастырь, где находился в затворе шесть лет, до конца своей жизни.
А мой учитель из Тибета Ринпоче Богдо-гэгэн IX, он со мной немножко по-другому общался в этом плане. Он говорил как-то так нежненько-нежненько, мудренько: «Ну, конечно, выпивать – это нехорошо, курить, конечно, это тоже нехорошо». Но вы знаете, эти слова Ринпоче как-то меня не пробивали. Вот интересно. Ведь батюшка Власий появился тогда, когда с Ринпоче мы уже заканчивали обучение, он практически уходил.
Я никогда не забуду, как какой-то батюшка, не старец Власий, конечно, кричал, визжал на меня: «Какие буддисты, они там такие-сякие, плохие, черти какие-то непонятные, с чем ты связалась, сатанизм!» Вы себе представить не можете ту гадость, которую я должна была выслушивать. Блин. Просто развернулась, улыбнулась и ушла. А когда я все-таки решила попросить посвящение у Далай-ламы, Его Святейшество посмотрел и сказал: «А зачем тебе нужно это посвящение? Будь самой лучшей на земле христианкой, и ты будешь наилучшей буддисткой. Иди спокойно отсюда». Ну вы понимаете? Просто охренеть можно. Это уже когда с очень серьезными сферами начинаешь общаться, приходит вот такое понимание. А еще мне Его Святейшество сказал: «Я вообще не понимаю, ко мне огромное количество евреев приезжает, и они все тоже просят посвящения, просто невероятно. Ну, конечно, я делаю посвящения. Но я им всегда говорю: „Почему вам обязательно это нужно? Ведь это же не религия – буддизм, это же философия. Оставайтесь замечательными последователями вашей религии, изучайте язык и философию. Почему нужно обязательно все заковать в какие-то понятия и размеры?“» Да… Это замечательно.
Каждое утро, когда я просыпаюсь, я вспоминаю батюшку Власия. Я его всегда вспоминаю, он всегда рядом со мной. И каждое мое утро начинается с молитвы, которую в конце этой книги я вам тоже подарю, как мне ее когда-то подарил батюшка Власий – святой чистый дух, великий дух, один из величайших старцев России.
Встреча с моим учителем Ринпоче Богдо-гэгэном IX случилась в 2002 году. Почему Богдо-гэгэн IX? Он признан девятой реинкарнацией одного из ближайших учеников Будды Шакьямуни, духовным учителем монгольского народа и его «императором».
Первая встреча случилась, когда Ринпоче приезжал в Москву. Я, конечно, не ожидала его появления в цивильной одежде, да еще такой красивой, элегантной. Дело в том, что в буддизме есть такой интересный момент. Ты можешь, как бы сказать, «выйти» из монашества, сделать ребенка и вернуться обратно. Так вот, у Ринпоче было семеро детей, я их всех знала. До единого. Один – Туксэй – тоже мой друг. Он затем стал возглавлять буддистскую коммуну в Австралии, остальные дети жили и работали в Тактен-хаусе – доме чистой земли. Я очень-очень ждала Ринпоче. Встреча должна была произойти на моем балконе. Я называю это балконом, но это был пентхаус, наверное самый обалденный в России, в Доме на набережной, с балконом в 150 метров. Конечно, вид такой… Прямо перед тобой Москва-река, храм Христа Спасителя, с левой стороны памятник Петру Великому, с правой стороны Кремль. Такая красота! Слезы льются даже сейчас, когда я об этом рассказываю.
А я была на встрече в чайном доме Бронислава Виногродского. Он один из крупнейших издателей и китаевед. Он первый перевел «Книгу перемен»[26]. В саду «Эрмитаж» Бронислав открыл Дом чайной культуры. Мы с ним дружили, я обожала этого очень образованного, начитаннейшего, красивого человека, который занимался гун-фу, цигуном, учил людей и т. д. Про себя я его с улыбкой называла «мой любимый китайский шпион». Я говорю ему:
– Слушай, у меня тут великий человек. Я не знаю, как его правильно угощать, может, сделаем для него китайскую чайную церемонию?
А он был шаман, Бронислав, человек, который работает с энергиями, абсолютный шаман. И он говорит: «Конечно, поехали». Он собирает свои чайники, удивительные кипятильники, чистейшую воду, которую ему везут только из специального источника, колодца за 300 километров от Москвы, и т. д. и т. п. Давайте не будем забывать, что чай был китайский, а мы едем к буддистскому лидеру.
Мы прыгаем в машину, мчимся по набережной. Я вижу уже свой балкон, знаю, что люди пришли, они там, а меня нет. Понимаете, «императрица» не готова, ее нет, бог ты мой. Я так переживаю. Я говорю Брониславу:
«Дипломатическое опоздание женщины – 11 минут, а я задерживаюсь, все неправильно». Подъезжаем к моему подъезду, мчимся наверх.
Я вижу безумной красоты человека, мужчину в фетровой дорогой шляпе, очень элегантном пальто. Одежду под пальто я не видела, но у него там внутри было монашеское одеяние.
Мы вышли на балкон. У него были глаза ребенка, от него исходила такая чистота, что вы себе даже представить не можете. Из-под купола его энергии не хотелось выходить никогда. Мы стояли на балконе. Нам не надо было разговаривать. Он, конечно, смотрел на красоту великого города Москвы, великой державы России, с которой всегда у Монголии были хорошие отношения.
А затем на балкон вышли все, сели на пол – там был ковер и были удобные подушки разложены. Мы подготовили чай, Бронислав разливал, все было крайне элегантно, в малюсеньких-малюсеньких китайских чашечках (надо все-таки понимать, что Китай завоевал Тибет, вышвырнул их с родной земли, откуда Ринпоче и шел пешком вместе с Его Святейшеством Далай-ламой и его людьми и дошел до севера Индии).
Мы поднимаем эти малюсенькие чашечки, и я говорю: «Ринпоче, вы знаете, этот чай такой дорогой, он в десятки тысяч раз дороже водки (которую я не пила)». Ринпоче пригубил, внимательно распробовал этот напиток, поставил его очень красиво на пол и сказал: «Он не просто дороже водки, он еще и крепче. Я, пожалуй, его больше не буду», – и улыбнулся опять своей детской улыбкой и чистыми глазами. Вот урок так урок. Блин, впоследствии я узнала, что тибетцы пьют только чай с молоком, но в то время я мало что понимала.
Это была наша первая встреча, полная загадок и удивления.
Вот ведь как интересно память устроена. Я сейчас про первую встречу, и тут же мне вспомнилось, что встреча в России была не одна. И Ринпоче приезжал, когда была закончена реставрация балкона и когда там был византийский, венецианский рай, когда там появились обитые шелком стены, когда там было так красиво, что просто невероятно. Я пригласила Ринпоче, и в первый раз он остался у меня ночевать. Мы с ним опять провели время, ели замечательную буддистскую еду и разговаривали, разговаривали.
Он оставался у меня еще несколько раз. Но это было, как бы сказать, перед его уходом. И именно в последний приезд Ринпоче обратился к нам с Катенькой. Катенька была его помощница, ассистентка, ворковала вокруг него. Изумительная была молодая девочка из Иркутска. Она не была буряткой, она была русская, и она была преданным человеком Ринпоче. Он обратился к нам и сказал: «Девочки, я скоро уйду, я покину эту землю. Я очень прошу вас – без привязанностей. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. У нас, у буддистов, нет привязанностей ни к чему». Ну конечно, как только он это произнес, две девочки, Наташа и Катя, заревели как сумасшедшие. Он говорит: «Ну вот как с вами разговаривать? Вы – женщины и женщины. Что реветь-то? Без привязанностей. Приду очень скоро, вернусь обратно».
Я сейчас перечитываю эту главу про Ринпоче, про его слова «без привязанностей», а вчера похоронила своего самого-самого преданного дружочка, который учил меня безусловной любви, радовался, когда меня видел, ничего не требуя взамен, – моего Тоби. Он уходил пять дней! Никакие учения не пришли на помощь. Он покинул свое физическое тело в 8 часов вечера. В этот момент остановился будильник, который стоял на столе в той комнате, где уходил Тоби. (Остановился на 15 минут, а потом опять пошел.) Я чувствую до сих пор запах Тоби. Я рыдала, я его не отпустила пока вообще. Знаю, что рыдания вместо помощи мешают душам уйти в свет, но ничего поделать с собой не могу. Я всегда говорила: «Собака приходит, забирает карму хозяина и уходит». И конечно, никакое «без привязанностей» не работает. Не работают пока никакие учения и навыки. Мы все забываем всё, когда происходит что-то с нашими близкими.
А в один из приездов Ринпоче нас накрыла компания НТВ. Вы же знаете, что такое компания НТВ? Они решили зафиксировать на камеру исторический момент. Я долго разговаривала с Ринпоче по этому поводу: «Будем этой гадостью заниматься? Или не будем этой гадостью заниматься?» А мы к этому времени были вместе уже лет 5 минимум. Он был моим учителем, моим другом, моим всем на свете. И он вдруг говорит: «Да почему бы и нет?»
Пришли люди с камерой. Он, по-моему, был в национальной одежде или в монашеском облачении. В юности он мечтал быть танцовщиком и артистом, может быть, поэтому мы с ним так срослись, так сблизились, и он очень любил, когда я танцевала. Я никогда не могла понять, почему в его доме в Дхарамсале рядом с фотографиями очень больших Ринпоче висела моя фотография с подписью. Извините, пожалуйста, как я могу находиться там, практически на иконостасе? Что-то он про меня такое знал, чего я не знала. И с моей стеснительностью я никогда, никогда не смогла его об этом спросить, я не смогла задать вопрос: «А как мы встречались, Ринпоче? Кто я была в прошлых жизнях, кто? Сестра, любимая женщина, жена, когда вы были императором, кто я была?» Не смогла. А он всегда очень хитро, по-детски улыбался и почему-то выполнял все мои желания. Это просто меня потрясало.