— Вы так уверены, что мы все безумцы и неконтролируемые психи? — отвернувшись от тлеющих останков, отверженный с фигуркой фоссы посмотрел на него своими разноцветными глазами. — Или же вы просто надеетесь на это?
— Мне по настоящему искренне вас жаль, — уже более мягким голосом, ответил ему Всадник. — Мне жаль, что протекторы так с вами поступили. Ваша память, и то, что вы пережили на острове — это уже необратимо. Но поверь, я действительно надеюсь, что хоть кто-то из вас сохранил свой разум не разбитым.
Тихий, слегка прерывистый вздох, исходящий от пленника, прервал их разговор. Медленно поднимая голову, тот пытался осмотреться, привыкая глазами к окружающему. В его ушах звенело. Он был еще довольно слаб от оглушения инфразвуковыми волнами. И поэтому с трудом сейчас мог шевелить и двигать полноценно своим телом, которое по-прежнему покрывалось броней, то накрывая его полностью, то вновь отступая. Он еще не контролировал свою силу полностью.
— У нас не так много времени, пока он не пришел в себя окончательно, — Всадник обратился сразу ко всем оставшимся отверженным. — Фиксаторы и крепежи его не сдержат, когда он вернется в норму. На всякий случай подготовьте акустическую звуковую установку — если понадобится снова его оглушим.
Сфокусировав наконец свой взгляд на окружающем пространстве, пленник явно пытался осознать, что здесь происходит. Силился вспомнить, что с ним случилось и как он сюда попал. Взгляд его остановился на одном из ближайших к нему людей, и особенно на левой части лица этого человека.
— ВЫ?! — он хрипя выплюнул эти слова, едва ворочающим языком, уставившись на хорошо знакомую ему паутину шрамов. — Невозможно… Вы… Вас не должно быть…
— Похоже он изумлен, увидев нас здесь, а не в зоне вечного отчуждения. Думал, что мы вечно будем переживать один и тот же проклятый день, не в силах даже убить себя?
— Вы получили только то, что заслуживали, — не понимая происходящего вокруг, пленник попытался рывком встать, но закрепленные на нем фиксаторы не позволили этого сделать. — Вы были отвергнуты и изгнаны обществом, которое приговорило вас всех к Вечности. И должны находиться сейчас там, где вам и место.
— Протекторы это не всё общество, а лишь небольшая и даже незначительная его часть, но обладающая силой, и поэтому решающая за всех, что есть для них благо, — тем же спокойным и уверенным голосом обратился к нему Всадник войны, подойдя практически вплотную, и не обращая внимания на кровавую жижу под ногами. — Ты меня узнаешь, Титан?
Сидящий в кресле пленник, к которому обратился Всадник, резко откинулся назад, вонзившись своим холодным взглядом в подошедшего к нему человека. Что-то знакомое мелькало в этом лице, но никак не могло состыковаться в единое целое. Он не был одним из отверженных — все без исключения приговоренные к Вечности, получали свою метку на лицо. Но на этом старике ее не было. И тут нечто всколыхнулось в памяти…
— Ты один из предателей, сбежавших из Сферы. Вас ведь было четверо, верно? — всё в его голосе говорило о жуткой ненависти к стоящему перед ним. — Я не удивлен, что ты в обществе этих…тварей. Ты такой же изгой, как и они. Даже хуже.
— Честно говоря я и не думал, что ты узнаешь меня, после этих изменений, — Всадник слегка провел рукой по лицу. — Непредвиденная старость и немощь исказили нас до невозможности. Да мы уже старики, хотя были старше вас лишь на два десятка лет. А на твой вопрос про наших новых друзей, я отвечу так: мы их освободили из Вечности, потому что они уже достаточно там настрадались.
— А где трое других предателей? Тоже здесь, в этом времени?
— Так вы здесь не из-за нас? Я вижу, что ты действительно был удивлен, увидев меня и моих друзей здесь, в этом времени. Ну конечно, вы ведь не ожидали, что мы сумеем скрыться во времени. И при этом вытащить из заточения отверженных.
— Потому что это просто невозможно. Абсолютно все стабильные червоточины контролируются протекторами и стражами Сферы. И ни одного перехода через них не было зафиксировано после вашей измены и бегства из хранилища Сферы.
— И не могло быть. Мы ушли не через ваши контролируемые червоточины. А создали свою собственную временную линзу, для перехода на остров отверженных. А оттуда в это время.
— Что-то я не слышал, чтобы мы научились создавать червоточины в пространственно-временной ткани. Самое большее что вы могли сделать, так это стабилизировать одну из спонтанных червоточин и переместится через нее.
— А протекторы пока что и не умеют создавать переходы в пространственно-временной ткани. Просто нам оказали в этом помощь.
— Кто? — Титан даже слегка рассмеялся от этой мысли, что в мире, который контролируется только протекторами, кто-то за их спиной может создавать подобные технологии. — Никто не мог вам помочь в этом. Ты заразился безумием от своих же отверженных дружков.
— Протекторы так уверены в своем превосходстве и контроле надо всем. Но при этом абсолютно ничего не знают об окружающем их мире. Вы слишком наивны в своем убеждении о собственном всесилии. Но вы ничто по сравнению со Вселенной.
— Ты так говоришь, будто считаешь себя выше нас…
— А мы действительно лучше. Мы остались людьми. И вы когда-то ими были. Но став протекторами, и обретя какую-то мнимую силу и власть, вы возомнили себя Богами для всего человечества. Но кто вы такие, чтобы решать это?
— Мы лучшие представители человечества, избранные защищать этот мир от таких… как они, и как вы. Люди сами выбрали нас вести их за собой. Разве нет?
— Нет, это не дает вам право решать за всех. Протекторы всегда говорят, что всё решает общество и Сенат, а они лишь служат ему. Но при этом сами протекторы олицетворяют власть тирании. И я не хотел бы, чтобы такие люди решали судьбы всего человечества.
— Но кто-то же должен решать за них, что лучше. И тысячу лет назад протекторы стали этим решающим звеном, основываясь на справедливом кодексе, и неся на себе это бремя тяжелых решений, которые кому-то могут показаться несправедливыми, но они необходимы. Ты ведь и сам знаешь, чего мы достигли за это время, и добьемся еще больше. Потому что мы единая сила объединенного человечества, которой невозможно противостоять. Нет врагов, войн, сопротивления. Мы контроль и защита.
Броня уже практически полностью покрывала его серебристым покровом неизвестного сплава. Легкое оглушение еще оставалось, но силы уже постепенно возвращались. Еще немного этой болтовни, и он будет готов сорвать с себя эти цепи.
Титан знал кто перед ним стоит — он его прекрасно помнил, хотя тот и значительно постарел за такой короткий срок. Это было лет десять назад, когда один из восьми Высших протекторов — Mortem — неожиданно для всех разграбил Сферу предметов, унеся с собой двадцать различных фигурок зверей, в том числе ибиса, который являлся основным источником прогресса Объединенной Римской империи.
Mortem сбежал с еще тремя протекторами — Fames, Morbus и Prolio, который сейчас стоял перед закованным Титаном. Никто тогда не знал для чего всё это было организованно, но им удалось скрыться ото всех, покинув хранилище Сферы.
Конечно же в первую очередь всё внимание было брошено на червоточины, но ни одной из них, эти четверо ренегатов не воспользовались. Сенат и оставшиеся семь Верховных протекторов пришли к выводу, что беглецы скрылись где-то в космической системе, на отдаленных колониях или астероидах. Но за десять лет никаких следов обнаружить не удалось. И вот теперь они здесь, в Иудее, за две тысячи лет до своего бегства. Сейчас Титана не волновало, что именно они здесь делают — главное было их остановить.
— Вы считаете людей за ничтожества, которые не стоят вашего внимания, забывая что сами точно такие же люди. Вы говорите о прогрессе, кодексе, защите… Но сами же и плюете на всё это.
— Люди сами выбирают свой Сенат, и сами же контролируют свое общество. Мы всего лишь защита…
— Ложь. Протекторы создавались как защита. Но то, во что вы превратились сегодня… Неважен ни Сенат, ни народ, а только мнение нескольких людей с фигурками животных. Самый простой пример — остров отверженных в Вечности.
— Ты будешь их защищать? Только посмотри на них… Они угроза для общества и всех нормальных людей. И поэтому они были отвержены, и послужили только для стабилизации общества и ликвидации преступности. Мы принимаем жёсткие решения, но они идут только на благо и развитие всего человечества.
— Ты думаешь, что они преступники, которые заслуживают те страдания, на которые вы их обрекли? Вы сами сделали их такими, какие они сейчас перед тобой. Но они были обычными нормальными людьми, которых вы отправили в ад в устрашение и назидание для остальных.
— По твоему, это мы грешники? Вы еще назовите себя и этих тварей, спасителями человечества от нас, протекторов.
— Я прекрасно понимаю, что вас делают такими свои же. Я видел, как обычный человек, становясь протектором, начинает считать себя обладателем богоподобного превосходства над другими, и презирает тех, кем сам еще недавно был. И этому же он будет учить своих последователей, как учили его. Это замкнутый порочный круг, из которого не выбраться. Власть — это плащ, который мы находим слишком широким на чужих плечах и слишком тесным на своих собственных.
— Что бы ты не говорил, это ничего не изменит.
— Если бы ты был более внимателен, находясь в Иудее, то заметил бы, что события уже меняются. Мы создаем новую цепочку событий.
— Пару недель назад я пришел из того же мира, что и ты. И там не слышали ни о каких ваших изменениях, — Титан кивнул в сторону останков отверженного, делая нюхательные движения носом. — Воздух что ли у вас тут изменился? Так это ничего не меняет. Ты остаешься предателем, которого отправят в Вечность. А мир, который мы храним будет неизменным. Мы сила, против которой никому не выстоять. И я сейчас тебе это докажу.
— Я смотрю ты уже пришел в себя окончательно, Титан. Думаю наша беседа немного затянулась. Пора уже начинать.