В остальном мире тем временем продолжалось расследование дел Отеро и Брайт. Но в обоих детективы зашли в тупик. ВТК не позвонил на тот телефонный номер, и в следующий год сообщений от него не поступало. Однако Рейдер не закончил убивать.
6. Возврат к прошлому
Ты изучаешь этих парней годами. И тоже хочешь так.
С июля 1976 по август 1977 года Нью-Йорк держал в страхе Убийца с 44-м калибром, который расстреливал случайных людей, преимущественно пары. Он напал на тринадцать человек в трех разных районах в течение одного года и убил шестерых. Он также писал письма в прессу и публичным персонам, называя себя Сыном Сэма и признавая, что он чудовище. В городе царила атмосфера паники, потому что убийца мог нанести удар в любое время и в любом месте, а потом просто раствориться. «Я люблю охотиться, – заявлял он в одном из писем. – Рыскать по улицам в поисках дичи – вкусного мяса».
Специальный агент Роберт Ресслер из Отдела поведенческих исследований ФБР (позднее он был переименован в Отдел поведенческого анализа) говорит, что этот случай был первым, когда правоохранительные органы официально использовали термин «серийный убийца». Двадцатичетырехлетний Дэвид Берковиц был арестован благодаря парковочному талону. Жалкий помощник полицейского быстро сознался, оправдываясь психическим заболеванием, – он утверждал, что соседская собака, одержимая демонами, приказывала ему убивать. Его сочли дееспособным, и он признал свою вину.
Рейдер следил за этими событиями. «В его М.О. было мало сходства с моим, но он использовал 357-й «магнум», как у меня, и считал, что демоны, или Фактор Х, толкают его на преступления. У него имелись также представления о загробной жизни, похожие на мои. Я тоже бывал в Нью-Йорке, так что преступления в этом городе меня интересовали».
Перед тем как Берковиц был пойман, Рейдер выслеживал жертву номер шесть (хотя это был его пятнадцатый «проект»). Пола снова забеременела, у Рейдера была стабильная работа в ADT, однако он по-прежнему не знал покоя. «Моя жена сидела с детьми, пока они не пошли в сад, поэтому она либо находилась дома, либо навещала родственников. Я ссылался на то, что иду в колледж или, во время каникул, занимаюсь в библиотеке».
Он закончил с «проектом 17-я» и «проектом С. Э.». На 17-й улице, где он когда-то с другом арендовал квартиру, Рейдер увидел женщину, которая жила одна. Когда ее не было дома, он перерезал телефонный провод и собирался войти, но она вернулась прежде, чем он забрался внутрь, поэтому Рейдер сбежал. На «проекте С. Э.» он тоже перерезал телефонный провод, но тут залаяла соседская собака и «спугнула меня».
11 августа 1976 года Рейдер оказался в совершенно неожиданной ситуации. «Я увидел трейлер «Коулмен», выставленный на продажу, и назвал свой проект «Трейлер». Когда-то я работал на «Коулмен», поэтому обратил на него внимание. У нее была пара ребятишек школьного возраста, но жила она одна. Я заговорил с ней и собирался посмотреть трейлер, как будто хочу его купить, – в качестве уловки. Но в тот же день в «Уичито Холидей Инн», совсем близко оттуда, кто-то устроил стрельбу, и вокруг было полно полицейских. Я ушел».
Дело № О5CR498
17 марта 1977-го полиция прибыла по адресу 1311 Южная Гидравлик-стрит. Соседка, к которой прибежали крайне встревоженные мальчики, увидела внутри женщину с пакетом на голове, которая казалась мертвой. Тело было обнажено, лежало на кровати лицом вниз, ногами к изголовью кровати, приставленной к дверям ванной. Пакет на голове был завязан розовой ночной сорочкой. Запястья и щиколотки были перемотаны черным скотчем, белая веревка связывала руки за спиной. Также веревкой была обмотана шея, четыре раза; веревка шла через все тело, к щиколоткам и запястьям. Жалюзи на окнах были опущены.
Погибшую звали Ширли Виан. Ее сыновья, шести и восьми лет, прибежали к соседке, и вскоре полиция узнала, что мальчики являлись свидетелями убийства – они сидели в запертой ванной. Дети описали белого мужчину с пистолетом и небольшим чемоданчиком на молнии. Он затолкал их и младшую сестру в ванную, а потом связал мать. Их в ванной он тоже связал. Стив, шестилетний, ранее видел этого мужчину на улице – он постучал к ним в дверь и показал фотографию женщины с ребенком. Он спрашивал, не знает ли Стив этих людей, и тот ответил, что не знает. Старший мальчик разбил окно в ванной, чтобы выбраться наружу.
Быстрое переключение
Рейдер выбрал март для следующего нападения, потому что «он связан с тройкой. Это третий месяц в году. К тому же у меня были весенние каникулы в университете и отпуск на работе».
Ширли Виан не была его первым вариантом в тот день. «Она подвернулась совершенно случайно. Напротив магазина «Диллонс» жила другая, которая могла стать потенциальной добычей, – а может, я путаю ее с девушкой из своих фантазий. Я называл ее проект «Грин», или «Гринвуд». Я познакомился с этой девушкой, Шерил или Черил, в университете и знал, где она живет, у нее в адресе [была] цифра 12. Еще один проект у меня был на Южной Гидравлик-стрит. В тот день я поехал в «Диллонс» и припарковался там, чтобы понаблюдать за тем домом, а потом вылез из машины и подошел к дверям. Я постучал, но никто не открыл. Я говорил [в других показаниях], что у меня был еще проект, «Блэкаут», по названию бара, где я встретился с девушкой, о которой подумывал. Но я просто нагонял туману. Это не был реальный проект.
Я был на взводе из-за того, что не попал в дом проекта «Грин», поэтому поехал, припарковался и начал ходить по району. На мне был «пиджак Джеймса Бонда», очень хороший, твидовый, и красивая обувь. У меня было достаточно проектов, над которыми я работал, для замены, так что я мог перейти к следующему. Я ходил по задним улочкам и знал, где кто живет. Тот район был хорош для проектов, потому что туда легко было подъехать и было где скрыться. Имелись и другие дома, за которыми я наблюдал, но я записывал только самые основные. Мне было удобно парковаться у «Диллонс» и искать проекты, приезжать и уезжать беспрепятственно. Еще я часто пользовался в «Диллонс» ксероксом и делал вид, что совершаю покупки, чтобы идти за людьми на улицу и до их домов. В «Диллонс» я покупал и тру-крайм-журналы.
Рядом проходило междугородное шоссе, по которому я легко добирался куда мне нужно. До него было всего девять-десять минут езды. Там располагались парки, где я перекусывал и наблюдал. Я ходил в походы по этим паркам, когда был ребенком и потом в старшей школе. Там стояли старые дома, 1920–1940-х годов, с узкими аллеями, пешеходными и проезжими, было много деревьев и разных мест, где я мог спрятаться. Этот район города считался дешевым, и тамошние обитатели вели привольную жизнь. У них были большие террасы на заднем дворе, скрытые от глаз соседей и проезжающих мимо машин. В общем, это было идеальное место, чтобы охотиться и выслеживать добычу. Также, по какой-то причине, мне нравился район, прилегающий к Гидравлик-стрит.
Забавный факт: после того как я прогулялся на север от «Сирз», я остановился купить батон хлеба, чтобы выглядело так, будто я сходил в магазин и возвращаюсь домой. Хлеб лежал в бумажном пакете. После прогулки мне надо было сесть назад в машину у торгового центра. Я бросил пакет с хлебом в почтовый ящик. Интересно, что почтальон подумал, когда открыл ящик.
Но пока я шел прочь от выбранного дома по Гидравлик-стрит, я увидел маленького мальчика, возвращающегося из «Диллонс». Я подумал, что его мать наверняка дома. У меня в бумажнике лежала фотография жены и ребенка, и я использовал ее как предлог – сказал, что разыскиваю их. Я спросил, не попадалась ли мальчику эта женщина с ребенком. Я знал, что он никогда их не видел. Он сказал нет, но я проследил, куда он пошел. Сейчас я жалею, что использовал фотографию моей семьи. (Что они подумают, если прочтут об этом или услышат?)
Потом я подошел к двери и постучал. Тот самый мальчик открыл мне вместе с братом. Я сказал им, что работаю частным детективом, и показал фотографию. У меня был при себе голубой чемоданчик, достаточно большой для моего шпионского набора (веревка, скотч, полиэтиленовые пакеты, пистолет), но не слишком громоздкий, чтобы бросаться в глаза, когда идешь с ним по улице, – я притворялся коммивояжером или бизнесменом. Кажется, потом я выкинул его, но я использовал его на других проектах, носил с собой все необходимое для возможного убийства.
Я представился школьным детективом, который разыскивает эту леди и ее сына. У меня было с собой школьное удостоверение. (Однажды, когда я искал работу, то заполнял анкеты на должность сотрудника управления образования № 259 и там взял визитную карточку. Я сфотографировался на «Поляроид» и приклеил фото на карточку. Кассеты для фотоаппарата были дорогие, и я украл их из «Диллонс».)
У меня был при себе 357-й «магнум», поэтому я ворвался к ним и пригрозил пистолетом. Миссис Виан вышла посмотреть, что там за шум. Она была в халате и ночной рубашке. Кажется, она болела.
Я сказал, что у меня проблема с сексуальными фантазиями и я хочу ее связать. Я опустил жалюзи и выключил телевизор. Я сказал, что сначала свяжу ее детей. С ними ничего не случится, если она будет слушаться меня. Она очень нервничала. Кажется, даже выкурила сигарету. Мы пошли с ней на террасу позади дома. Она сильно расстроилась. Я объяснил, что уже делал такое раньше. Я попытался связать одного из детей, но он начал кричать. Дети разволновались. Я сказал, что так не пойдет. Я был разочарован.
Я решил посадить детей в ванную и запереть дверь. Мы положили туда для них игрушки и одеяла. Миссис Виан помогала мне. Она сказала детям слушаться меня. Я закрыл дверь, но дети продолжали плакать. Она помогла мне придвинуть к двери кровать. Потом я связал ее.
Увлекаясь бондажом, я много фантазировал и рисовал обнаженных женщин на кроватях в викторианском стиле с кованым изголовьем, к которому удобно привязывать их. Когда я видел такую кровать, у меня наступало возбуждение. У моих дедушки и бабушки были такие кровати. Может, то было какое-то раннее сексуальное ощущение – спать в такой кровати? Я с ранних лет запомнил те кровати, в доме у Куков, где я спал в холод