У Фокс было очень красивое белье. Ее трусики я больше всего любил. У меня осталось кое-какое белье от Виан и одежда с проектов, которые не переросли в убийства. Я иногда о них вспоминал, и по мере приближения [годовщины] все чаще и чаще. На вечеринке в мотеле я мог надеть что-то из белья и связать себя, возрождая их ужас в своем мозгу, пока я себя связывал, затыкал рот кляпом, надевал на голову пакет и, в конце, достигал разрядки. Я фотографировался в их одежде и прятал фотографии в Тайниках. Когда «праздник» заканчивался, я все собирал и выкидывал. В каком-то смысле [было] лучше всего оставлять [эти вещи] сами по себе и лишь изредка возвращаться [в свои воспоминания]».
В 1983 году Брайан вступил в отряд бойскаутов, и Рейдер стал там вожатым. «Это было занятие Белой Шляпы», как и участие в церковной жизни вместе с Полой. Такая деятельность позволяла Рейдеру утверждаться в том, что он, по своей сути, хороший человек. «Только в 1984-м Фактор Х снова поднял голову».
9. Убийца по соседству
Необходимо достичь разрядки.
В 1984 году исполнилось десять лет со дня убийства Отеро, и детективы гадали, не мог ли ВТК быть арестован за другое преступление, уехать или умереть. Было общеизвестно, что серийные убийцы не перестают убивать просто так. Это казалось особенно верным в отношении ВТК. Новая следственная группа продолжала искать зацепки, которые упустила раньше, чтобы выследить его.
У мужчин собирали образцы крови; многих подозреваемых вычеркнули из списка. В октябре профайлеры ФБР изучили письма ВТК и места его преступлений, а затем составили его детальный портрет. Убийца – садист, склонный к контролю, очень наблюдательный. Он читает детективные журналы, любит порнографию, практикует садомазо с партнером и много разъезжает по округе. Он – волк-одиночка. Ездит на обычной машине. Ему около 35 лет. Живет в радиусе нескольких миль от мест преступлений, мог быть лично знаком с кем-то из Отеро. Предпочитает такую работу, где нужно ходить в униформе, но часто меняет компании. Вероятно, служил в армии и интересовался службой в правоохранительных органах; может носить оружие. Знакомые могли заметить, что он критически настроен к полиции и следователям.
Этот профиль никак не помог полицейским – разве что напомнил, что при обыске, если появится подозреваемый, надо обращать внимание на детективные журналы.
Рейдер по-прежнему охотился и фантазировал о своих «проектах», но он был сильно занят и фантазиям предавался только наедине с собой, чтобы сдерживать навязчивые импульсы. Он обдумывал несколько убийств, но ни одного не совершил.
Рейдер выбросил пистолет, из которого стрелял в Кевина Брайта, в ручей, чтобы то преступление не связали с ним. Свои журналы и вырезки он перепрятал в другое место. Он уверял себя, что по-прежнему является тем темным «Минотавром», которым был, но ведет двойную жизнь. Он может подкармливать «монстра», не ставя под угрозу семью, если будет и дальше использовать «кьюбинг».
Однако искушения преследовали его.
Рейдер обратил внимание на соседку Марин Хедж – пятидесятитрехлетнюю женщину, которая жила на той же улице и «часто по-приятельски махала мне рукой». Она жила одна и была как раз подходящих размеров. «Я подумал, как будет выглядеть ее шея, если обмотать ее веревкой». У нее был приятель, мужчина, иногда заходивший в гости, но Рейдер не считал его угрозой. Он решил, что пора оживить свою тайную личность. «Прошло немало времени с тех пор, как Фактор Х вторгался в мою жизнь, – писал он, – и разрушал чью-то чужую».
Он знал, что нападение на человека, живущего по соседству, – это очень дерзкий шаг. Он шел вразрез с собственными правилами Рейдера о том, как быть успешным серийным убийцей. Но в то же время задача его вдохновляла. Он читал о том, как следователи предсказывают следующий шаг серийного убийцы, базируясь на его М.О. и привычках. Он решил изменить М.О., но обязательно сделать фотографии связанной обнаженной женщины. «Номер восьмой был непростым. Я максимально его спланировал. Но никогда не знаешь, что может пойти не так».
Дело № O5CR498
27 апреля 1987 года Марин Хедж, пятидесяти трех лет, не явилась на работу – в кафетерий медицинского центра Уэсли. Это было на нее совсем не похоже. Обеспокоенная коллега связалась с ее сыном, который поехал к матери домой, на 6254 Индепенденс в Парк-Сити. Ее машина отсутствовала. Пока что сын не заволновался. Однако на следующий день, когда мать так и не показалась ни на работе, ни дома, он позвонил в полицию. Детективы обнаружили, что телефонная линия в доме перерезана. Последним Марин видел ее приятель-мужчина: он сказал, что они ходили вместе ужинать 26 апреля, после чего, ближе к часу ночи, он привез ее домой.
2 мая пропавшую машину нашли, запертую, возле торгового центра на пересечении 21-й улицы и Вудлоун. Она стояла там с 27 апреля. Машина была грязная, но местами ее протерли. Внутри лежало два покрывала, фиолетовый плед, занавески золотистого цвета и электрическое одеяло. Сумочку Марин Хедж нашли на следующий день на пересечении 37-й и 143-й улиц. Наконец, ее тело было обнаружено в канаве близ улиц Уэбб и 53-й Северной, засыпанное травой, ветками и небольшим деревцем. Рядом валялся труп собаки и пара колготок, завязанных узлом. Марин Хедж задушили.
Несмотря на перерезанную телефонную линию, очевидной связи с ВТК не прослеживалось. Он оставлял жертв в доме, там же, где убил. Приятель Хедж стал главным подозреваемым.
Проект «Печенье»
До Рейдера доходили слухи насчет приятеля Хедж. «Я старался минимизировать подозрения на его счет», – говорил он. Но в действительности Рейдер наслаждался успехом. Уже в который раз.
«Я называл ее проект «Печенье» или «Цветы». Она была домоседкой и работала в кафетерии, отсюда «Печенье». А еще ее дом был похож на пряничный. В адресе имелась цифра 6 – то есть связь с тройкой. «Цветы» я выбрал из-за связи с ее клумбами и садом. Мы здоровались с ней, если проходили мимо. Ей нравилось работать в саду, как и мне, в общем, все как у любых соседей.
На стадии выслеживания и преследования я не сводил с нее глаз. Однажды вечером, уже ложась спать, я выглянул в окно и увидел, как она подъезжает к дому. В то время я еще не знал ее рабочего расписания. Я несколько ночей подглядывал за ней, прежде чем выяснил его. Я узнал, где она работает, чтобы представлять, сколько ей добираться до работы и обратно. Собаки у нее не было. Со стадией выслеживания я покончил. Началось преследование и планирование.
Когда я перерезал провод, полицейские должны были понять, что тут действовал ВТК, но они не поняли. А ведь это мой фирменный знак!
От нарушения собственных правил я как будто получил новый заряд адреналина. Я опять ходил по лезвию ножа, читал газеты, смотрел новости по телевизору, слушал, о чем говорят соседи. Я читал про другие случаи и понимал, что участвую в игре с большими ставками. На Хедж я потратил немало времени для планирования. В первый раз я использовал бойскаутов для прикрытия».
Вот как Рейдер описывает свое восьмое убийство. Наступил намеченный день, 26 апреля. Он поехал в скаутский лагерь, где обычно помогал расставлять палатки. «В тот день я припарковался у обочины на холме по дороге к лагерю, чтобы можно было уехать и вернуться незамеченным. Шпионский набор лежал у меня в сумке для боулинга, которую я купил на гаражной распродаже. Я хранил ее у себя в сарае».
Он сказал мальчикам и другим вожатым, что у него разболелась голова и он пораньше ляжет спать. Потом пошел к машине, отъехал, переоделся из скаутской формы в обычную одежду и подготовил «шпионский чемоданчик». Рейдер припарковался возле боулинга на пересечении Вудлоун и 21-й улицы, зашел внутрь и заказал пиво.
«В боулинге я притворился, что играю. В какой-то момент пришли люди из Парк-Сити, мне пришлось сесть так, чтобы они меня не заметили – они могли меня знать по церкви или скаутскому отряду. Я умело играл роли и быстро придумывал разные увертки.
Я приехал туда, чтобы притвориться, что играю. Я вызвал такси до Парк-Сити. Заказал пиво, прополоскал им рот и выплеснул немного на лицо, чтобы казалось, будто я слишком пьян, чтобы вести машину, – таксист учуял бы запах алкоголя. Когда мы подъехали к моему району, я попросил меня высадить, я хочу подышать воздухом, и пошел от такси в сторону ее дома. Я вылез на западной Парк-Вью, в одном квартале оттуда.
За моим домом 6220 на Индепенденс и ее домом был небольшой паркинг [для трейлеров]. Рядом тек ручей. Чтобы не проходить под освещенными воротами паркинга, я пробрался через двор родителей Полы. Они жили в нескольких домах к северу от нашего. Я собирался предаться сексуальным фантазиям и взял с собой шпионский чемоданчик, но тут оказалось, что ее машина стоит у дверей. Я насторожился, потому что ее не должно было быть дома. Внутри оказалось темно. Я не мог вернуться, потому что мне нужна была машина, чтобы доехать до боулинга, где я припарковал свою. У меня был запасной план – старый велосипед, чтобы добраться до боулинга, но пришлось бы долго ехать в темноте.
Поэтому я перерезал телефонную линию и очень осторожно проник в дом – прямо как грабитель. На это ушло некоторое время. Нельзя было, чтобы хоть одна ступенька скрипнула под ногами». Зная, что планировка в доме Хедж такая же, как у него, Рейдер не опасался ошибиться с расположением комнат.
«Когда я добрался до ее спальни и понял, что дома ее нет, до меня донесся звук с улицы – хлопнула дверца машины, – и голоса. У нее на входе висели занавески из бусин. Я проскользнул через них, они еще двигались, когда она с приятелем вошла внутрь. Я попытался остановить это колыхание, пока она не заметила, и спрятался в юго-восточной спальне/гостевой комнате в стенном шкафу. И затаился».
Мужчина побыл некоторое время, а потом ушел. Рейдер выдохнул с облегчением. «Они провели там, наверное, около часа. В общем, долго».