Она стала для Рейдера наваждением. «Я стал собирать все необходимое для связывания, брал камеру и ездил на вершину холма, откуда был виден ее дом. Там я предавался фантазиям о ней со связыванием. Помню, вокруг были разноцветные заросли сумаха. Я сделал несколько фотографий, на которых вешал себя, связанного».
Во время слежки он однажды испугал кота Дэвис. «Я стоял возле окна ее спальни. И тут кошка стала царапать жалюзи. Я прижался к стене и некоторое время не шевелился, прислушиваясь к каждому звуку. По дороге ехали машины, и я боялся, чтобы кто-нибудь не заметил мой силуэт на фоне стены».
Но Дэвис была не единственным его проектом в тот период.
«После слежки я поехал в Огасту, штат Канзас, чтобы продолжить там. К северу от города жила проект «Плейн»; ее покойный муж ранее служил пилотом и посещал нашу церковь. Она была привлекательной. Временами я присматривался к ее дому.
В Фолл-Ривер у меня было Большое Связывание На Природе. Я один поехал туда на вылазку. Тогда я второй раз прокрался к дому Дэвис. Кажется, всякий раз, когда я лишался работы, то отдавался на волю злых сил».
Избрав наконец Дэвис в качестве окончательной мишени, Рейдер определился с датой в январе 1991 года.
«В тот день у меня были важные дела». Он снова собирался использовать поход со скаутами в качестве прикрытия: у них должен был состояться ежегодный «Праздник зимы» в лагере в Харви-Парк-Уэст.
«Я приехал заранее и все подготовил. [Когда приехали остальные] я придумал историю, что мне надо вернуться в город и кое-что забрать. Я поехал к родителям (они были в путешествии) и переоделся в шпионскую одежду у них в подвале. Я закрыл там окна, чтобы никто не увидел свет, а машину спрятал за гаражом. Я проверил свой шпионский чемоданчик и поехал к баптистской церкви на восточной 16-й улице в Парк-Сити. Там, в скаутском штабе, был склад, где хранились разные вещи, поэтому у меня был хороший предлог на случай неожиданной встречи. У меня на складе имелся собственный Тайник. В «День оладий на завтрак» я заночевал там, чтобы утром все накрыть, и занимался самосвязыванием в подвале, в классах воскресной школы. Оттуда я прямо поехал к ее дому».
Рейдер срезал дорогу через поля и кладбище и был у дома Дэвис около 23 часов. Он видел, что она у себя в спальне, читает. На холоде ему пришлось ждать, пока она ляжет в постель.
«Я хотел проникнуть в дом через подвал, но на это требовалось время, а холод заставлял меня спешить. Я нашел на заднем дворе бетонный блок. Не зная, как еще проникнуть внутрь, я решился на этот шаг, пусть и шумный. Я швырнул блоком в стеклянные раздвижные двери. Осколками стекла я порезал ветровку. Она выскочила из спальни – ей показалось, что я врезался к ней в дом на машине. Я использовал свою уловку. Сказал: «Нет, меня разыскивают. Полиция гонится за мной. Мне нужна ваша машина и деньги. Я вас свяжу и уеду. Я пробуду тут совсем недолго, мне просто надо согреться. Но я заберу у вас машину и какую-нибудь еду».
Тогда я в первый раз взял с собой клюшку – трубку длиной около полуметра со свинцовым грузилом вроде рыболовного. Когда она сказала мне убираться, я ответил: «Мэм, вам придется сотрудничать. У меня клюшка, у меня пистолет, у меня нож, так что лучше послушайтесь. Сами выбирайте, как вам поступить».
Она сказала, что к ней должен кто-то приехать. Я поверить не мог – опять не повезло! Вечно кто-то приезжал в самый неподходящий момент. Мне правда хотелось остаться с ней подольше, но я не знал, сколько времени у меня есть.
В спальне я надел на нее наручники. Она все время хныкала. Потом я выдернул телефон из розетки. Я говорил с ней, объяснял, что хочу взять немного еды, забрать ключи от машины и все такое. Я немного ее успокоил. Потом я пошел за дом и проверил, где стоит машина, притворился, что беру продукты из холодильника, кажется, выпил воды, как делал в каждом доме, то есть прикидывался, что сейчас уйду, а потом вернулся к ней. Я спросил про ее машину, и она сказала, что забыла там новые туфли, может, я оставлю их, прежде чем уезжать?
Я принес туфли ей в спальню. Моя уловка сработала. Она поверила, что я оставлю ее в покое и уеду. Но я связал ее чулками из комода, и она, кажется, поняла, что я собираюсь ее убить. Она лежала на животе, а я сидел сверху в перчатках. Мне показалось, что пот капал с меня на наволочку (поэтому я забрал ее с собой)».
Дэвис умоляла Рейдера не убивать ее, но он закрутил колготки вокруг ее шеи и задушил. «С ней было покончено. Я не сделал фотографий, потому что боялся, что этот человек сейчас приедет, мне нельзя было оставаться в доме. Надо было выбираться. Я положил ее на одеяло, дотащил до машины и затолкал в багажник. Это было не очень умно. Полиция могла связать ее с убийством Хедж. Я открыл двери гаража, сдал назад, закрыл их и поехал по Хиллсайд до пересечения с Северной 53-й улицей, а потом на запад по Гидравлик и на юг до Лейкс, где много раз рыбачил».
Тело Рейдер выбросил возле реки в кустах.
«Потом я поехал к Лютеранской церкви Христа, оставил машину за живой изгородью и спрятал свои вещи в хозяйственной пристройке. Тут я понял, что потерял мой 22-й калибр. Я не мог вспомнить, где его оставил. Я поехал к северо-западу от ее дома, чтобы избавиться от ее одеяла и простыней, выбросив их в дренажную трубу. Часть вещей я выкинул на 69-й улице – кажется, полиция их так и не нашла. Вернувшись к дому Дэвис, я припарковался на улице. Я прошел назад в дом и обнаружил, что выронил [пистолет], когда разбивал стекло. Он так и лежал на полу. Проблема была решена. Я волновался, что осколки стекла могли застрять у меня в подошвах. Их надо было вычистить, прежде чем садиться в свою машину.
Я быстро проверил машину жертвы и забросил ключи на крышу ее гаража. Ключ от зажигания и от багажника я оставил себе. Пока я шел к своей машине, я закопал их возле телефонного столба (чтобы легче было отыскать, если понадобится).
У нее была большая шкатулка с драгоценностями. Я взял ее целиком. Взял 35-миллиметровую камеру. Она стала моим сувениром. У меня и так была камера, но я хотел ворованную, чтобы делать фотографии проектов. Я забрал ее водительские права. В ту ночь я все это спрятал в канаве, а потом вернулся и перепрятал. Шкатулку я выбросил. У меня был [на уме] амбар, в котором я в ту ночь хотел сделать фотографии, но из-за тумана я не смог его отыскать. На улице было очень холодно.
Когда я подъезжал к Парк-Сити с востока, начался снегопад. Я подъехал к церкви [где припарковал машину] и внутри переоделся. Проверил, не застряли ли в подошвах осколки стекла. Уезжая, я волновался насчет следов от шин на парковке. Я поехал на юг по Гидравлик, к Лейкс, нашел труп и погрузил его в свой универсал. Внутри я расстелил лист полиэтилена, чтобы завернуть ее. Это было очень странное чувство – дышать воздухом, в котором лежит мертвое тело. Что, если меня остановят? Мне придется отстреливаться и бежать или просто сдаться, и дням ВТК придет конец! Я ехал очень осторожно по проселочным дорогам на север. Потом вырулил на старое шоссе к Седжвику. Амбар, который я заприметил, находился к северо-западу от Седжвика, на холме. Я наткнулся на него некоторое время назад и использовал в своих фантазиях. Там были ворота, в которые я мог въехать на машине, деревянные балки и прочие атрибуты. Но погода меня подвела. Снег и туман мешали продвигаться вперед и скрывали ориентиры. Я плюнул на амбар и поехал к мосту на 117-й Северной улице.
В каком-то тру-крайме или детективе Минотавр прятал трупы в дренажных трубах. Это было бы удобно. Надо только найти такую, достаточно короткую и широкую. Связать щиколотки, привязать груз, бросить его на другую сторону и протянуть тело внутрь.
Я перенес ее на берег, под мост, подальше от снега и ветра. Я думал еще вернуться и сделать фотографии, когда у меня будет время и погода наладится. Сейчас я был ограничен [во времени], и мне пора было возвращаться.
Я поехал назад в лагерь, избавляясь по пути от всего, связанного с преступлением. Часть вещей я бросил в канаву и прикрыл колючками. Там же я оставил свою обувь. Я был на подъеме, но все-таки сильно устал. Я проспал до завтрака, разжег костер и подождал остальных. После обеда я устроил себе дневной сон в универсале.
Если бы я сделал снимки в амбаре, то обязательно с повешением: завязал бы петлю на деревянной балке, перемотал бы труп (вероятно, скотчем) и надел на голову пакет. А сначала сфотографировал бы [ее] на одеяле или на полиэтиленовом листе в стойле.
На вторую ночь я сказал другому вожатому, что у меня болит голова и я съезжу в Ньютон или домой за таблетками. Я подобрал вещи, которые спрятал под колючками, и поехал сначала в Седжвик, чтобы проверить, нет ли новостей. Их не было, поэтому я поехал на заправку, чтобы сменить одежду и воспользоваться душевой.
Меня едва не поймали. На 19-й улице рано утром я взял вещи из церкви и притормозил купить газету. Потом остановился на заправке, чтобы переодеться. И тут патрульный подошел и сказал, что хочет со мной побеседовать. Я был в туалетной кабинке. Я запаниковал, в голове закружились разные предположения. Мне казалось, я хорошо замел все следы.
Кажется, при мне в кабинке был «магнум», но я решил, что он уже пробил номер моей машины и полиция знает, кто я. Смена одежды лежала на скамье возле душа. Я сказал офицеру, что выйду через минуту. Я вымыл руки и объяснил, что я скаутский вожатый и еду в лагерь «Траппер-Кэмп». Он ответил, что они останавливают и опрашивают всех, кто выглядит подозрительно, из-за недавнего преступления. Деталей он не сообщил. Он поверил в мое объяснение и пошел к своей машине. Я так и остался в скаутской форме.
Если бы он обыскал мой универсал, то нашел бы там шкатулку с драгоценностями, камеру и, кажется, фарфоровую маску. Меня могли поймать и арестовать. Эта мысль наводила на меня ужас, однако я придумал отличную историю. Возможно, «магнум» казался мне тузом в рукаве. Но вдруг полицейский оказался бы быстрее?
Я выехал с заправки и направился туда, где оставил миссис Дэвис. Я не сразу ее нашел из-за снегопада прошлой ночью. Я надел на нее маску, чтобы она выглядела более женственной, и сделал снимки. Маску я купил в Хейсе, Канзас, когда работал в бюро переписи.