Рассвет
22 октября, ближе к вечеру, курьер UPS забирал посылки из почтового ящика возле офисного здания «Омни-Сентер» на 200-й Северной Канзас-стрит. Он обнаружил среди них прозрачный пакет, в котором лежал конверт, подписанный «ВТК, телеграмма с полей». Внутри конверта оказалось восемь листов ксерокопий. Четыре страницы занимала очередная часть «Истории ВТК». Еще две – некая «Теория уно-дос-трес». На седьмой странице был список глав «Истории ВТК» с вычеркнутыми первой и восьмой главами («Рождение серийного убийцы» и «М.О. – удостоверения-уловки»). Последняя представляла собой фотомонтаж из ксерокопированных снимков детей. К снимкам были вручную пририсованы кляпы и веревки.
Теория «Уно-дос-трес» содержала набор триангулированных слов и фраз. «ВТК работает тройками, – говорилось там, – и основывается на Извечном Треугольнике». Там перечислялись примеры триангуляций, в частности Святая Троица, мужчина – женщина – секс, родители и ребенок, «психопат – серийный убийца – ВТК», «выслеживание – возбуждение – убийство» и «ВТК – жертва – полиция».
Вторая глава «Истории ВТК» под названием «Рассвет» содержала подробный рассказ о детстве серийного убийцы, его подростковом периоде и ранней молодости. Он писал: «Мама временами спала рядом со мной, ее запах, ощущения от ее белья, и она позволяла мне трогать ее волосы». Он говорил, что поскольку она работала с полной занятостью, о нем заботились бабушка с дедом. Упоминал о сестре и называл ее имя. В одном абзаце он приводил унизительное воспоминание. «Размышления о мастурбации: 10–11 лет», когда его мать нашла следы спермы и наказала его. Он отбивался. «Она держала меня за руки за спиной и хлестала мужским ремнем. Было больно, но Спарки это понравилось. Потом мать прекратила и сказала: «Боже, что я такое делаю!» Он сообщал также, что в молодости ходил к проституткам.
Автор послания утверждал, что родился в 1939 году. Он с детства любил подглядывать в чужие окна и воровал женское белье. Он служил в армии за границей и там проникал в дома. Он начал собирать фотографии и рисовать картинки, которые уничтожал всякий раз, когда его переводили на новое место. Он упоминал об убийцах, которыми восхищался: это были Тед Банди, Джек-потрошитель, Ричард Спек и Бостонский душитель. Себя он сравнивал с Джеком-потрошителем, потому что его не поймали.
Автор ссылался на проекты «Девочка с ключами» и «Бордуотер» (он рассчитывал, что к моменту отправки письма проект «Бордуотер» будет осуществлен). Вот как Рейдер излагает свои соображения насчет того послания. «К/М [коммуникации] продолжались. Я хотел больше рассказать о ранних фантазиях ВТК («Рассвет») и помешать угли с помощью [фотографий] детей. После «Рассвета» я поехал на стоянку Рейдеров на Вудсон-Лейк. Это было мое прикрытие, объяснение отсутствия дома. Если изучить северный край моего жизненного цикла, все будет связано. На Олд-Лоуренс-роуд и 45-й улице есть переезд на железной дороге, который я представлял в своих фантазиях с участием железнодорожного детектива «Реда». [После ареста Рейдер сказал полиции, что специально писал так, чтобы обвинить мать ВТК в том, что он вырос серийным убийцей. «Я пытался изобразить маму так, чтобы казалось, будто она сделала меня таким».]
«Я снова использовал Канзас [стрит], тот же участок, где уже приматывал скотчем К/М на углу Первой и Канзас. Туда было легко добраться по 135-му шоссе, моей самой удобной дороге до дома и до Северного Уичито. Я часто ездил по ней.
Если бы «Рассвет» действительно случился, это было бы ужасное убийство и для полиции, и для общества. Криминалисты обнаружили бы там горелую сперму, но тот, кто ее оставил, по-прежнему был бы «неизвестным». Полицейские вскоре провели бы связь между номером восьмым [Хедж] и номером десятым [Дэвис] и новым номером одиннадцатым. Треугольник, связь с тройкой. Они сосредоточились бы на этом участке, а мой дом находился неподалеку от номера восьмого (во многом поэтому я и решил закругляться)».
Объясняя теорию «Уно-дос-трес», Рейдер говорит: «Я замечал тройки постоянно и искал их. Чем больше я уделял им внимания, тем значимей они мне казались. Я прослеживал тройки в К/М с полицией Уичито, начиная со «Вселенной», «Большого Взрыва» и «Галактик», двигаясь по нисходящей. Бог сам задал эту тему со Святой Троицей, так что все в мире распределено по тройкам. Всегда есть третий фактор, мешающий парному, некий «катализатор», который привносит хаос. Например, сходятся двое друзей. Добавьте сюда третьего, и сохранят ли двое первых свою дружбу? С другой стороны, «Три мушкетера» остались близкими, бывают тройки из матери – отца – ребенка и т. п. Но третья сторона всегда привносит в пару затруднения.
У меня к тому времени мало что оставалось в Тайниках. Это письмо я использовал, как письмо про Джеки, чтобы разворошить угли. Они знали, что ВТК убил Отеро и, возможно, сделает это снова. Если бы я использовал личный компьютер, а не тот, что в церкви, то, может, до сих пор был бы на свободе! В тот момент времени я всерьез обдумывал свой проект, хорошо, что полиция меня поймала!»
Появление кукол
Рейдер пытался делать звонки, но понял, что люди на другом конце линии – включая нескольких человек в КАКЕ-ТВ, – не воспринимают его всерьез. Он звонил и в ювелирный магазин Хельцберга, где работала Нэнси Фокс. Восьмого декабря он сказал секретарю «Квик-Трип», что заложил бомбу на пересечении 9-й и Миннесота-стрит. Полицейские бомбу не нашли. Но они просмотрели пакет, который оставил для них ВТК. Пять дней спустя его нашел случайный прохожий. В пакете от декабря 2004 года лежала кукла с руками, связанными за спиной, несколько листов бумаги и водительские права Нэнси Фокс, привязанные к щиколотке куклы. На наклейке вместо адреса значилось «Куклограмма». В двухстраничном документе «Глава 9: Проект «Лисий хвост» описывались детали убийства Нэнси Фокс и говорилось, что ЗЧС означает «Звездный час Спарки», то есть эпизод, при котором он испытывал наибольшее возбуждение. В списке глав «Истории ВТК» были вычеркнуты номера 1, 2 и 8. Он также упоминал о провальном «проекте «Белл».
«В южной части 37-й Северной улицы и Гидравлик была бензоколонка самообслуживания с телефоном-автоматом. Я проверил, нет ли там видеокамеры, и позвонил из своей машины, надев перчатки. Во время звонков я всегда сильно нервничал. Я изобразил испанский акцент и говорил через платок. Сам того не заметив, я уронил там двадцатидолларовую купюру. Она была аккуратно сложена. Позднее я проверил свой бумажник – она пропала! Мне пришлось вернуться туда днем, уже не помню, на какой машине, и, к счастью, купюра лежала там. На ней могли найти мои отпечатки. Я надеялся, что полиция не следит за этим телефоном. Я специально позвонил не в правоохранительную организацию, чтобы звонок не могли быстро отследить.
Я оставил пакет в двойной упаковке возле дерева, на южной стороне, напротив угла. Если помните, проект «Олдмэнор» стоял на пересечении Девятой и Олд-Мэнор-стрит. Это было самое начало сворачивания деятельности ВТК. Потом, в номере присутствовали тройка и девятка. Оттуда легко было выехать на 135-е шоссе. Во время работы в ADT я иногда останавливался и перекусывал там в парке. Я также оставлял там машину, когда выслеживал номер пятый. И связку ключей Отеро я выкинул на девятой улице, к востоку от парка.
Я выбрал этот «Квик-Трип» из-за адреса: 3216, – и из-за приличного расстояния от полицейского участка. Народу там обычно было немного. Я знал, что они не оставят звонок без внимания. Потом я ходил туда делать ксерокопии.
Дата была в годовщину проекта «Лисий хвост». Я старался придерживаться этих годовщин. Первое письмо было в годовщину номера седьмого [Виан]. Посылку «Рассвет» я подбросил 21 октября. (Я забыл, что это была также годовщина первого письма насчет Отеро.)
Я купил несколько кукол типа Барби для К/М в «Уолмарте» и «Доллар Дженерал», надев солнечные очки и шляпу. Я платил наличными. Я использовал их еще и для мотельных вечеринок. Я связывал их и фотографировал повешенными. Больших кукол я клал на кровать, словно женщин, и использовал в садомазохистских ритуалах и при бондаже. Я делал фотографии и отрабатывал приемы. На куклах я использовал скотч и веревки того же цвета, что и на своих проектах, повторяя картины мест преступлений. Одной кукле я остриг волосы, и обрезки разлетелись повсюду, а мне пришлось их собирать. Я очень о них беспокоился. Еще я купил женские костюмы для Хеллоуина, парики, маски, черные перчатки – как для Женщины-кошки. Бомбограмму с куклой я решил посвятить памяти Виан.
Еще одной причиной, по которой я использовал [Мердок] парк, было то, что там жили чернокожие и кто-нибудь обязательно схватил бы мой пакет. Так и произошло. Его подобрал случайный человек, который позвонил в КАКЕ, а не в полицию. Наверняка они брали его не в перчатках. Потом карточка [из пакета] указала на меня, так что мой план сработал.
Я положил туда водительские права Нэнси Фокс, потому что хотел, чтобы полиция знала, что это дело рук ВТК. К тому же я избавлялся от улик.
Кодировка моих проектов основывалась на нескольких факторах: живет ли женщина одна, какую уловку можно использовать, вписывается ли она в мой график перемещений, где я могу припарковать машину, смогу ли уехать на ее автомобиле и потом пешком дойти до своего, стоит ли ее дом на углу или есть ли там крытая веранда, [близко ли] пути отхода и есть ли рядом торговые точки.
Я добавил в рассказ немного вымысла для полиции, чтобы получилось что-то вроде дешевого эротического романа или фильма категории «Х». Свой мужской орган я называл «Спарки» [англ. «искра»], потому что искра воспламеняет костер.
Рассказ был связан и с садистскими ощущениями. «С» – это суперконтроль над жизнью и смертью. Это также знак змеи, гадюки, а еще удовлетворения.
Я не знаю, почему упомянул там проект «Бордуотер».
Сейчас, оглядываясь назад, я временами стесняюсь того, что писал тогда полиции. Но такова уж жизнь в кубе».