Ничего не зная о действиях полиции, Рейдер подготавливал куклу Ширли Виан и очередное послание. Ландвер приказал следственной группе установить за Рейдером круглосуточную слежку, пока они как следует не подготовятся к его аресту. Ордер на обыск в доме Рейдера, в его офисе и в церкви уже был получен.
25 февраля следователи дождались времени обеда; график Рейдера был им теперь хорошо известен. Он каждый день приезжал обедать домой. «Когда-то я отслеживал графики других людей, а теперь сам стал жертвой. Что-то подсказывало мне в тот день не ехать домой на обед. Может, если бы я так и сделал, то успел бы в последний раз увидеться с женой, возможно, попрощаться с ней. Тем утром я уже заезжал, завозил Поле чек с зарплатой. Я выпил кофе с булочкой, мой обычный пятничный ритуал. Мы поцеловались, и я сказал: «Увидимся за обедом». Это был последний раз, когда я видел ее».
В 12:15 двое детективов встретили Рейдера на выходе из машины; остальные члены группы подбежали к ним, повалили его на землю и надели наручники.
Целый автопарк полицейских машин, с опознавательными знаками и без, был расставлен по Вест-Парквью, когда я приехал домой. Дергаться было поздно – я попал в ловушку! Сначала, когда они пошли ко мне, я подумал, что проехал на знак «стоп».
Рейдера уложили на землю. Он не сопротивлялся, только попросил, чтобы кто-нибудь известил его жену. Когда его посадили в полицейскую машину к детективу Ландверу, Рейдер приветствовал того, как старого приятеля. «Я сделал как Сын Сэма, – сказал «Привет, мистер Ландвер».
Позднее он говорил, что, будь у него время среагировать, он открыл бы стрельбу и сбежал, как супергерой в кино.
Во время допроса Рейдер сознался не сразу. «Я знал, что все кончено, но играл в кошки-мышки, сколько мог [три часа]. Я беспокоился за Полу и детей. Могу представить, через что они прошли после моего ареста. Точно ничего хорошего. Я разбил их сердца. Это и по мне сильно ударило».
Следователи сказали ему, что его ДНК совпадает с обнаруженным на местах преступлений, а также установлена его связь с компьютерной дискетой. Эти новости совершенно его убили. Пытавшийся сначала изворачиваться, Рейдер признал наконец, что является ВТК. Но даже после нескольких часов обсуждения деталей он тем не менее намекал, что может быть не убийцей, а лишь поклонником, который много читал про ВТК. Полицейские на это заявили, что анализ ДНК изобличает его с головой.
«Не знаю, почему они не взяли образец ДНК Брайана. Может, он им отказал. И не знаю, откуда у них образец Керри. Правда, она несколько раз простужалась и обращалась в клинику колледжа – наверное, образец был оттуда. Когда они сравнили его с ДНК с убийств Отеро, Фокс и Вегерле, то вышли на меня. Три случая. 1–2–3. Анализ сделали, когда возобновили дело Вегерле. Но я надеялся, что они блефуют. Неужели спустя столько лет образцы еще сохранились? После того как по девятому номеру [Вегерле] возобновилось расследование, все дела ВТК попали на пересмотр к детективам. Они понятия не имели, что номер девять [Вегерле] была жертвой ВТК, пока я сам им не сказал. До тех пор ее убийцей считалось «неизвестное лицо мужского пола». Получается, я тогда совершил ошибку. Поверить не могу, что все вышло так просто! Они знали про компьютеры больше, чем я. К счастью для них и к несчастью для меня!»
После ареста Рейдер встретился с компьютерным специалистом, который помог изобличить его. Это был Рэнди Стоун, тот самый полицейский, который несколько месяцев ранее дал ему совет насчет переписки по электронной почте.
Детективы допрашивали Рейдера около тридцати часов в течение двух дней. Узнав, что ВТК использовал ксероксы в Уичитском университете в 1978 году, они предположили, что автор стихотворения «Смерть Нэнси» мог посещать лекции П. Р. Уайатт, которая включила популярную кантри-песню «О, смерть!» в свой учебный план. Эта предполагаемая связь вновь всплыла в 2004 году, когда Ландвер обратился за помощью к общественности. На допросе Рейдер сказал, что никогда не встречался с Уайатт, а буквы «П. Р.» в его головоломке обозначали проекты. Рейдера, писавшего с ошибками, позабавило предположение полиции о его связи с преподавательницей английской литературы. Он добавил, что письмо «Джеки» и послание к Фейджерам были лишь «раздуванием углей» и основывались на газетных статьях. Убийство в доме Фейджеров возбудило его, потому что девочек связали черным скотчем и утопили, а это довольно сексуально, по его представлениям. «Будь они голые, было бы еще лучше… Я и сам сделал бы так либо включил экспонаты с ними в свою коллекцию».
Рейдер признавал, что был «немного странноватым парнем, со склонностью к мечтаниям». Несколько раз он утверждал, что «болен». Он также сказал: «В целом я довольно приятный человек. Уж простите, но так и есть».
Когда его спросили, не рассказывал ли он кому о совершенных убийствах, Рейдер воскликнул: «О нет! Ни одной живой душе… В этом смысле я кремень. Ну, как шпионы».
Рейдер в подробностях описал следующее послание, которое собирался отправить, «бомбограмму». Куклу Ширли он хотел положить в коробку. «Она, конечно, была бы раздета, связана, с пакетом на голове и в чем-нибудь розовом». Он рассчитывал поставить следствие перед дилеммой: взорвать бомбу, чтобы не рисковать безопасностью сотрудников, либо попытаться вскрыть коробку и найти улики. «Я собирался протянуть через коробку четыре проводка… Еще я хотел вложить туда стихи про Виан, про Ширли. Я как раз нашел их и переделал так, как мне больше нравилось. Они превратились в краткое изложение того, что с ней произошло».
Рейдер добавил, что хотел написать смешную страницу. «Хотя бы в последней главе должна была быть смешная страница. Например, копирайт ВТК с небольшим рисунком – вроде того. Как в книгах. Или как в кино – в самом конце. Я привел бы список персонажей, с начала до конца, и подписался «BTK Production».
Тем временем было подтверждено совпадение ДНК-образцов.
«Я правда слишком много наговорил, но с тех самых пор, как меня поймали, я знал, что не предстану перед судом. Мне хотелось снять груз с души. В тот день мы проговорили допоздна, а потом мне принесли матрас и сковали кандалами, как рождественскую индейку. На следующий день допрос опять шел до самого вечера. [Разные команды сменяли друг друга в зависимости от того, о каком расследовании шла речь.] В субботу вечером меня отправили в одиночную камеру [в тюрьме] округа Седжвик. То ли вечером субботы, то ли в воскресенье [адвокат защиты] Ричард Ней пришел повидаться со мной. Он сказал держать рот на замке и больше не говорить с полицейскими. Когда они явились на очередной допрос, я ответил, что теперь у меня есть адвокат».
Ландвер вместе с агентом ФБР Бобом Мортоном убедили Рейдера открыть местонахождение его «тайников». В обмен на заверение в том, что полицейские не станут разбирать по камешку его дом, он согласился нарисовать карту, на которой будет показано, где хранятся вещественные доказательства. «Если бы я знал, что Пола в тот дом больше не вернется, я не стал бы рассказывать про Тайники. Они нашли не все. Просмотрели фальшстену, которую я соорудил у себя в сарае, не заглянули под дом, не покопались на чердаке. Когда я просматриваю списки улик, то вижу, скольких вещей там не хватает. Но у них хватило деталей, чтобы сложить свой пазл».
После долгого дня и бессонной ночи Рейдера сфотографировали для полицейского досье. «Я выглядел как настоящий маньяк – все из-за недостатка сна в одиночной камере. Мне не дали возможности умыться или причесаться. Не лучший мой снимок!»
При обыске были обнаружены фотографии некоторых жертв, а также самого Рейдера, связанного. (Он объяснил, что предпочел бы связать «кого-нибудь другого», но его сексуальное влечение было столь сильным, что приходилось соглашаться на кого угодно, поэтому он связывал себя и надевал женское белье, чтобы реализовать свои фантазии.) Полицейские нашли также вырезки из газет насчет преступлений ВТК, копии его посланий и пять подробных дневников с тошнотворными рисунками пыток. Детективы пришли в ужас, узнав об огромном количестве потенциальных жертв, которых Рейдер выслеживал за эти годы, – многие из них могли быть убиты.
У полиции имелось достаточно доказательств, чтобы предъявить Рейдеру обвинение в восьми убийствах, но ВТК преподнес им сюрприз: он признался в десяти и добавил, что едва не убил одиннадцатую женщину.
Рейдер оставался в окружной тюрьме Седжвика все время судебных слушаний.
Багаж
Ордер на обыск в офисе Рейдера в Парк-Сити – где он хранил то, что называл своим «багажом», – обеспечил полицейским доступ к его компьютеру и запертому сейфовому шкафу с документами. Всего они изъяли семь папок-скоросшивателей и двадцать две подвесных, где содержались записки, рисунки, каталожные карточки 3х5, книги, дискеты и конверты. Ко дну выдвижного ящика был скотчем приклеен конверт, содержавший десятки рисунков с женщинами, подвергаемых пыткам. В одной из папок хранились вырезки, посвященные убийствам ВТК. В «Главной папке» были еще вырезки, а также плакат «Разыскивается» с убийства Отеро. На дискетах хранились главы «Истории ВТК», которые он отправлял полиции по мере написания. Некоторые из этих глав были также распечатаны.
Наиболее ценными с точки зрения судебного процесса были физические улики: материалы, которые ВТК использовал при отправке посланий, а также график их отправки и описание «игры в кошки-мышки». Полиция нашла фотографии Вики Вегерле, оригинал ее водительских прав, головоломку, которую придумал Рейдер, рукописи стихов и рисунки, которые он отправлял полиции, рассказ про Джеки, поляроидные фото Рейдера, занимающегося самосвязыванием, уменьшенные копии его посланий на карточках 3х5 дюймов, запрос Рейдера по поводу безопасности использования дискет и копию объявления, подтверждавшего, что дискеты безопасны и он может продолжать. В другой папке хранилось тонкое золотое кольцо и вырезки об убийстве Марин Хедж, а также с десяток поляроидных снимков с ее мертвым телом в разных позах и предметы, связанные с Вики Вегерле, Долорес Дэвис и Анной Уильямс. Рейдер также хранил белье своих «проектов» и приспособления для бондажа. В числе улик была подробная карта, нарисованная от руки в четырех цветах, где Рейдер обозначил свои маршруты до и после преступлений, а также оригиналы письма и рисунка, отправленных Мэри Фейджер.