У Рейдера разболелась голова, он трясся от испуга. Он только что убил четверых человек! Он был осторожен, но вдруг он что-нибудь упустил, и полиция сможет выследить его? Он не ожидал, что опыт будет столь драматичным. Однако он не забывал об осторожности. Никаких ошибок. Следующим шагом должна была стать поездка в лес, чтобы сжечь подготовительные записи и рисунки, а также обрывки веревки. От них – это он понял после первого убийства – оказалось особенно трудно избавиться. Из книг тру-крайм он знал об ошибках, которые совершали другие убийцы, и не собирался вступать в их клуб. Он разобрался с уликами и был дома к возвращению жены с работы. Она не заметила в муже ничего необычного. Но он переступил важный порог и теперь находился на «пути смерти».
Стоило ему уединиться, и Рейдер записал все подробности убийства в своем дневнике, а еще придумал себе прозвище ВТК (Bind, Torture, Kill – связать, пытать, убить). У всех серийных убийц были прозвища. Он собирался стать не менее прославленным, чем лондонский Джек-потрошитель. «Когда ты это сделал, у тебя появляется собственное лицо».
Он не мог дождаться заметок в прессе о его преступлении. А что, если и про него напишут роман вроде «Хладнокровного убийства»? Для него это было бы «большим достижением». Позднее он признал, что фантазировал о том, как делает всех четверых жертв своими рабами в загробной жизни и у каждой есть своя роль в исполнении его сексуальных фантазий. Полицейским он даже описал эти роли: Джозеф Отеро – старший будет его телохранителем; Джулия будет его мыть и подавать пищу, а дети станут его сексуальными игрушками. Джозефину он обучит садомазохистским практикам.
Рассказывая о том, как его фантазии об убийствах, возникшие еще в детстве, воплощались в жизнь, Рейдер объяснял: «Правильно говорят – «незанятые руки ведут в объятия к дьяволу». Я не то чтобы проснулся однажды утром и решил: «Все, стану убийцей». Чтобы загорелся огонь, нужно три вещи: искра, топливо и воздух».
«Это стремление усилить сексуальную фантазию – что-то вроде погони мужчины за женщиной ради секса. Облегчение Большого G [оргазма]. Но тут еще и время, проведенное вместе, и последние темные воспоминания. Мне кажется, Фактор Х играл ту же роль, что и извращенный секс. Я не вспоминаю о них [жертвах] с любовью, но они все равно очень ясно стоят у меня в памяти. Как жених и невеста со свадьбы, ты хранишь какие-то мелочи, чтобы не забывать. Чтобы огонь горел, надо много топлива. У меня было много PJS [проектов], но не все попадания. Что нужно, чтобы оно [убийство] стало мощней, горячее? Больше воздуха.
Представим, что воздух – это возможность. Недавнее увольнение с работы, зима, одиночество дома, время на фантазии, время на то, чтобы придумывать уловки, время на охоту, время на удар. У меня были вечерние лекции, я мог заниматься по ночам. Воздух – это мое время в одиночестве. Фантазия – искра. Думаю, дело в преследовании и фантазиях. Ты фантазируешь, проигрываешь все у себя в голове, планируешь, выбираешь день и делаешь попытку. Ключ, я думаю, в настоящей искре, чтобы разжечь Большой Костер, – это незанятые руки. Времени сколько угодно, и другие проекты тоже осуществятся.
У Отеро Джозефина напомнила мне «Мышку Минни», о которой я столько фантазировал [речь о девочке-актрисе Анетт Фуничелло], как я ее буду связывать, как она будет беспомощна, как я буду контролировать ее жизнь – даже тогда, в конце 1950-х.
Мне было девять или десять, когда я увидел Анетт в «Клубе Микки-Мауса». Она подрастала и превращалась в старлетку с девичьей фигурой. Миллионы мальчишек моего возраста были влюблены в нее. Я тоже, до безумия. Ее голос, темные волосы, как у всех итальянок. Она стала моим первым объектом – ментальным. Позднее ее фильмы с пляжными вечеринками еще разожгли этот огонь. Много ночей я лежал в постели, фантазируя, что мы с ней в Калифорнии на маяке или в замке, в моем подвале «Смерть хорошеньким девочкам». Я вырезал из журналов ее фотографии. Моя мама купила журнал Современная романтика, Специальный номер – девочки-звезды. Фотографии оттуда положили начало моей грязной коллекции. Я не покупал их сам, потому что стеснялся, но потихоньку читал те, что были дома, и дожидался дня, когда мама отнесет их в подвал, чтобы они канули в моем мире.
Во многих смыслах Анетт поставила меня на тропу охоты за женщинами. Я превратился в оборотня, преследующего ее при полной луне, в Дракулу, кусающего ее, впиваясь зубами в восхитительную плоть грядущей женственности, в Мумию, заматывающую ее, беспомощную, в полной моей власти!»
Памятуя о том, как тяжело было задушить первых жертв, Рейдер купил резиновый мячик с надписью «Жизнь прекрасна», чтобы тренировать руки. «Я видел такой в фильме про Минотавра [серийный убийца], он помогает сделать руки сильнее. У меня были такие мячи на работе, дома, в машине, чтобы упражняться. У меня большие руки. Упражнения с мячиком разгоняют кровь и укрепляют мышцы.
Опасность возбуждала меня. Потом все случается, и вот ты уже думаешь, что лучше бы ничего не было. Ты словно идешь по зыбучим пескам. Тебе и страшно, и здорово, а вот ты уже увяз».
Размышления
Многие тру-крайм-писатели отмечают сходство между убийством семьи Отеро и убийством семьи Клаттер, описанным в классическом романе Трумана Капоте, основанном на реальных событиях, «Хладнокровное убийство». В романе говорится о двух бродягах, Дике Хикоке и Перри Смите, бывших заключенных, которые ночью 15 ноября 1959 года проникли в дом Клаттеров в Холкомбе, штат Канзас, в поисках денег. Они связали Херба Клаттера, его жену, сына и дочь и каждого застрелили в отдельной комнате. «Никаких свидетелей», – настаивал Хикок. Капоте рассказывает о том, как Смита и Хикока выследили, арестовали, судили и казнили.
На момент того преступления Рейдеру было четырнадцать лет. Он сидел в машине с девочкой, царившей в его подростковых фантазиях и ставшей объектом его вуайеризма. «Я сильно страдал. Я был в нее влюблен». По радио передавали новости – Холкомб находился в каких-то двухстах милях. То убийство вызвало немало шума, но больше всего Рейдера заинтриговали веревки, которыми связали жертв. «Я не мог перестать думать о них. Мне хотелось сделать то же самое с той девочкой». Годы спустя он обнаружит еще немало параллелей, но книга и фильм выйдут только в 1966 и 1967 году соответственно. Впервые фильм покажут по телевизору в 1972-м. Доунетт подтвердила мне, что его показывали еще раз незадолго до убийства Отеро.
«Наверное, я тогда его видел. Если помните, Хикок и Смит покупали веревки для связывания. Это меня впечатлило, и я купил несколько мотков скотча и бельевой веревки, а еще полиэтиленовые пакеты объемом один галлон. Так что в моем подсознании я размышлял об этом и покупал нужные вещи. Еще я купил четвертьдюймовую конопляную веревку и четвертьдюймовую хлопковую, бельевую. Я использовал их у Отеро. Помню новость об их [Хикока и Смита] казни [в 1965-м], я тогда подумал, что хочу, чтобы меня повесили, если поймают».
Хотя убийство Отеро во многом повторяло убийство Клаттеров, Рейдер не ожидал, что Джозеф-старший окажется дома. Однако шпионский чемоданчик у него был тот же: скотч, веревки, пистолет и карта (у Рейдера – ментальная). Он взял радиоприемник, как Хикок и Смит, но еще и часы, а также временно похитил машину Отеро. Рейдер сравнивал подвал в доме Клаттеров, где убили Херба и его сына, с подвалами пыток из своих фантазий. «В подвалах я занимался связыванием. В том числе в доме на Сенека-стрит [в доме его родителей]». Он отнес Джозефину в подвал, чтобы повторилось возбуждение, которое он получал от самосвязывания. Он повесил ее на водосточной трубе, объяснив это так: «Трубы меня удовлетворяли, потому что они прочные».
Рейдер обратил внимание на связь преступления Хикока и Смита с цифрой три: «Их повесили в 1965-м: 9 и 6 делятся на три. Преступление было совершено в 1959-м. Их похоронили на участке 34, ряд 29, в Лэнсинге, штат Канзас».
Поскольку число три еще не раз будет упоминаться в книге, я приведу здесь комментарий Рейдера по поводу тройки: «Я впервые обратил внимание на влияние тройки на мою жизнь, когда мне было под тридцать. Но у меня всегда была тенденция объединять все в тройки. Я мог купить, например, трое брюк или три пары носков одинакового цвета. Может, это как-то связано с Библией: Отец, Сын и Святой Дух. Цифра три имеет для меня мистическое значение».
Он составил для меня длинный список разных троек, присутствовавших в его жизни: три подружки-девочки, трое друзей в классе, три влюбленности в колледже. Он родился в девятый день третьего месяца 1945-го и закончил школу в 1963-м. Три года спустя (1966) он пошел в армию, в военно-воздушные войска. Цифра три привлекала его внимание везде, и особенно в адресах и датах его потенциальных «проектов».
Для выявления Фактора Х 1945 год станет нашей отправной точкой.
2. Предвестники беды
Детские годы, мне кажется, определяют наше будущее – информация записывается, как на компьютерных чипах. Наш мозг программируется, но сами мы этого не осознаем. Грехи выбирают нас в зависимости от наших слабостей, а те передаются нам по наследству. Моими слабостями были эгоизм, секс и контроль.
В 1974 году люди мало что знали о серийных убийствах. Тед Банди уже начал убивать в окрестностях Сиэтла, но до преступлений Сына Сэма в Нью-Йорке оставалось еще два года. В 1964 году Альберт де Сальво прославился как Бостонский душитель, и тогда же Зодиак терроризировал Сан-Франциско. В начале 1970-х были обнаружены массовые захоронения рабочих-мигрантов, убитых Хуаном Короной в Калифорнии, а также трупы жертв Кэндимена – трио убийц, пытавших подростков-беспризорников на своих смертельных садомазохистских вечеринках. Фильм «Психо» (1960) Альфреда Хичкока познакомил публику с концепцией серийного убийцы, а в ФБР только-только начали читать курс психологии, из которого впоследствии вырастет Отдел поведенческого анализа.