317
<… > Продумываешь возможные варианты — в какой уж раз:
<… > Вариант — из наиболее распространенных в нашем обществе: СССР выжидает, спешно усиливаясь, — перевооружаясь, подтягивая на необходимый уровень свои вооруженные силы. Ждем выступления США и, может быть, других стран. <… > Затем выступаем, чтобы общими силами сломить блок агрессоров. <… >
Положительные наши возможности: движение на Запад, присоединение Польши, Чехословакии, Карпатской Украины, отдельных частей на Балканах. Возможность решения проблемы проливов — проблемы тысячелетней важности. <… > Возможность серьезных перемен на Ближнем Востоке, в Средней Азии и пр. Сильное давление СССР, в случае разгрома Германии — в Европе. Советская (народная) Германия. Мы и Англия (с тылом США) лицом к лицу. Разделение сфер (слово не-разб.: влияния?). В перспективе, однако, новые войны — народная Европа и Азия против старого капиталистического мира: Англия — США. Воображение может увести далеко.
<… > Решит, вероятно, ближайшее лето…
Неизвестно — что желательнее: победа «оси» или англо-американское владычество, с новой цепью держав вдоль наших границ — от Атлантики до Тихого океана. Выбытие из строя одной из основных сторон (Германии или Англии) оставляет СССР наедине с врагом. <… > Поле будет расчищено от посторонних, мешающих. Возможны, конечно, и временные компромиссы: после войны, например, когда все будут утомлены, истощены. Но воспроизводство идет быстро. Сменится одно поколение: еще 20–25 лет, и вопрос может встать во весь рост. Это уже представляется решать нашим тт. внукам.<… >
Ночь на 10 февраля
В прошлый раз я пробовал наметить возможные варианты. <… > Наше выступление против Германии и «оси». <… > Движение на Запад, Проливы и пр. <… > Перспектива советизации некоторых стран (Польша, Чехо-Словакия, может быть, Балканы, частично <…>). Компромисс с Англией и США. Но — в отдалении неизбежность новых столкновений с капиталистическим миром…
Вариант наиблагоприятнейший. Мы пользуемся старым методом «разделяй и властвуй». Мы вне войны, кое-что платим за это, многое получаем. <…> Помогаем вести войну той же Германии, питая ее по «порциям», на минимуме. Не мешаем империалистам вести войну еще год, два. <…> Выжидаем их ослабления. Затем — выступаем в роли суперарбитра, «маклера» и т. п. Вмешательство, давление может быть и мирным, и вооруженным, — «под занавес». <… >
Вечер 3 марта
<… > Трудно предугадывать развитие событий. Но, вероятно, мы подождем, пока Гитлер серьезно увязнет в большой схватке на Западе. Всего скорее — в операции вторжения. Она потребует огромного напряжения немецких сил.<… > В этих условиях СССР сможет ударить Гитлера «по затылку». <… > С англо-американским миром — враги второй очереди — возможен компромисс, лет на 10–15. Это нужный нам срок для развертывания огромной экономической и оборонной мощи, постройки Великого флота и пр. <… >
Днем 9 апреля
<…> Чувствуешь, однако, — несколько выждав, взвесив, что еще не пришел час нашего вмешательства. Нам надо провести весенний сев, надо выполнять программу, вести учебу, работать, нажимать… <… > Как же сложатся события? <… > Пусть затянется дело до зимы, тогда скажется и оборона Англии, и мощное давление США. <… > Тогда придет наш час!
12 апреля, 5 ч. дня
Сейчас вернулся из Кремля: был у Ворошилова. <… > Перешел к теме Гитлера: человек оказался гораздо умнее и серьезнее, чем мы предполагали. Большой ум, сила. <… > Пусть упрекают: маньяк, некультурный, экспансивный и пр., но в своем деле — гений, сила… Повторил это. <…> Мы внимательно слушали. Трезвая оценка возможного врага. Это серьезное качество К. Е. <…>
14 апреля
Германский удар против нас и наш ответ (или превентивный удар) неминуемы. Идя на пакт, и мы планировали: пусть начнут драку, ослабят друг друга, вскроют свои сильные и слабые стороны, по возможности увязнут; мы их будем умело поощрять, сталкивать и пр., и при случае, по ленинской формуле, — сами перейдем в нападение… У нас будут резервы: народы оккупированных стран, где озлобление против немцев, тяга к миру, к освобождению неимоверная. <… > Правда вылезает наружу. Временное соглашение с Гитлером трещит по швам. <… >
13 мая
Военная речь Сталина в Кремле на выпуске академий. Речь огромного значения. Мы начинаем идеологическое и практическое наступление… Речь идет о мировой борьбе: Гитлер тут просчитывается. <… > В дело вступает Америка, ее готовность к 42-му году. И слово скажем и мы: нам до Европы, в частности до славян, ближе, чем кому бы то ни было. У нас есть свежесть, неизрасходованные силы, опыт… <… > Впереди — наш поход на Запад. Впереди возможности, о которых мы мечтали давно.
21 мая
<…> Что-то затевается крупное. Германия с ее 250 дивизиями не может терять времени, быть «в простое». Она выбирает направление…
За рубежом видят и понимают, что мы выигрываем, копим силы, <… > — и сможем стать, если те, воюющие, продлят кровопускание, суперарбитром в Европе и Азии. Гитлер понимает, что мы ведем дело к тому, чтобы дать ему по затылку, желательно при истощении Германии, этак в 1942 году…
Владимир Резун, суворовец Воронежского суворовского военного училища, 1960 г.
2-й взвод 6-й роты Калининского суворовского военного училища. В первом ряду третий справа Владимир Резун, 1964 г.
Владимир Резун, третий курс Киевского высшего общевойскового командного дважды Краснознаменного училища им. Фрунзе, 1966 г.
Владимир Резун, 66-я мотострелковая дивизия Прикарпатского военного округа, 1969 г.
Татьяна и Владимир Резуны, Разведотдел штаба Приволжского военного округа, 1971 г.
Владимир Резун, последняя фотография в погонах, сделанная в здании ЦК КПСС, Москва, Старая площадь, 6-й подъезд, 1971 г.
Татьяна Резун, 1971 г.
Владимир Резун вскоре после побега. Великобритания, 1978 г.
Татьяна с детьми Натальей и Александром. Майорка, 1984 г.
Татьяна, 1996 г.
Наталья и Александр, 1996 г.
Диплом с отличием Киевского высшего общевойскового командного дважды Краснознаменного училища им. Фрунзе, 1968 г.
Диплом Академии Советской Армии (Военно-дипломатической Академии), 1974 г.
Выписка из экзаменационных ведомостей к диплому Киевского высшего общевойскового командного дважды Краснознаменного училища им. Фрунзе, 1968 г.
Виктор Суворов рассказывает
Виктор Суворов рассказывает
Страница из русско-немецкого разговорника
Дед Владимира Резуна — Василий Андреевич Резунов в австрийском плену, 1917 г.
Письмо В.А. Резунова из австрийского плена своей семье в Екатеринослав (на обороте фотографической карточки), 1917 г.
<…> Передовые в «Красной звезде» — информация о мобилизации ряда классов запасных («сотни тысяч»). Печатается как статейка об учебе запасных. Скромно…
В ближайшие дни будет серия статей — о перерастании революционной политики Франции (Наполеон) в захватническую. Аналогия: Германия в 1939 г., борьба против Версаля, восстановление страны, перерастание войны в захватническую.
2 июня
Сосредоточение войск. Подготовка соответствующей литературы. В частях — антифашистские фильмы — «Мамлок», «Оппенгейм» и др. Чувствуются новые события.
21 июня
Я, взвешивая информацию, — думаю: а может быть, мы, ввиду отказа Германии от консультаций и т. п., с весны начали «тихий» нажим на Германию. <… > Наш нажим тормозит Германии возможность действий на Западе. Вот он, русский фронт, — только в потенции!
Одних дневников Вишневского было бы достаточно, чтобы снять всякие сомнения в правоте Виктора Суворова. Но вряд ли победа в научных спорах поможет ему в обозримом будущем исправить в глазах соотечественников свою репутацию предателя.
Времена, когда люди, в советское время открыто выступившие против советского режима, начнут пользоваться в России всеобщим уважением, таким, каким в Германии пользуются, например, участники покушения на Гитлера в 1944 году, — такие времена придут еще не скоро. Сам Суворов объясняет это тем, что «пуповина, связывающая нынешнюю Россию с бывшим режимом, — коммунистическая пуповина, — не отрезана… И пока эта кровная и духовная связь сохраняется, гниение будет продолжаться».
Чекисты, до конца выполнявшие свой профессиональный долг и не изменившие присяге, воспринимаются в России и через многие годы после развала СССР героями. Те же, кто помогал этому развалу, изменив присяге, данной советскому режиму, по-прежнему — предатели.
Парадоксальность этой ситуации легко увидеть, сравнив судьбу и репутацию Виктора Суворова с судьбой и репутацией его старшего коллеги по советской разведке полковника Артура Адамса.
Прежде чем стать разведчиком, Артур Адамс был инженером. Успешным и высокопоставленным. Он родился в 1885 году в Швеции в семье инженера-судостроителя. В 1890 году Адамсы переехали в Россию. Юный Адамс учился в школе при Минных классах Балтийского флота в Кронштадте, участвовал в забастовках, был сослан, бежал. В 1906 году уехал из России. Жил в Германии, Италии, Египте, Аргентине. Учился в Торонтском университете в Канаде. В 1913 году переехал в США, работал в разных фирмах инженером. В 1926 году был призван в американскую армию, дослужился до майора.
Потом происходит перелом. Уволившись из армии, Адамс начинает работать в неофициальном торговом представительстве РСФСР, а в 1920 году уезжает в Россию. Он быстро делает карьеру. В 1921 году — управляющий автомобильным заводом «АМО». Потом другие высокие посты в промышленности, частые командировки за границу. В 1934 году Адамс — помощник начальника Главного управления авиационной промышленности. И новый перелом — его переводят в военную разведку. В 1935 году Адамс становится нелегальным резидентом ГРУ в США под кличкой Ахилл. Он занимался военно-промышленным шпионажем. Получал от завербованных им агентов ценные сведения об американской радиотехнической промышленности, о разработке боевых отравляющих веществ.