«Вседушно желаю, возлюбленный о Господе брат, — ответил он, — чтобы любвеобильная благодать Божия осеняла путь твой и сопутствовала с тобой, как Ангел Рафаил с Товиею!»30
ТРИ КЛЮЧА КО ВНУТРЕННЕЙ МОЛИТВЕННОЙ СОКРОВИЩНИЦЕ,обретенные в духовных богатствах святых отцов
В сердце моем скрых словеса Твоя (Пс. 118, 11).
Подобает уму тщатися всяцем ухищрением горе простертися (Катафигиота гл. 19).
Если каждый имеет свои особенные свойства, наклонности и способности, то и достижение одной и той же цели совершается по различным направлениям, разными способами, руководствующими к оному. Так и достижение цели внутренних молитвенных действий бывает посредством многих к тому путей, как читаем в наблюдениях святых отцов.
Одни из сих способов общи как для успеха в молитве, так и для успеха в жизни христианской, как-то: безусловное послушание, как говорит Симеон Новый Богослов; труды доброделания и подвижничества, как возглашает Церковь в своих песнопениях: «деяние обрел еси, богодухновенне, в видения восход» (Тропарь священномученикам); молитва наружная о внутренней молитве:Господи! научи нас молиться (Лк. 11, 1); особенные благодатные воздействия, как, например: Капсокаливит, однажды приложившись к иконе Божией Матери, после двухгодичных докучаний Ей в молитве, вдруг ощутил сладость и теплоту, впавшую в сердце; юноша Георгий при простой молитве внезапно узрел внутренний свет и приял непрестанно самодействующую молитву, и тому подобное.
Есть и другие существенные способы к внутренней молитве, как бы непосредственно к ней относящиеся. Таковых три, как находим у святых отцов.
1. Частость призывания имени Иисуса Христа;
2. Внимательность к этому призыванию;
3. Вхождение внутрь себя, или, как выражаются отцы Церкви, вхождение ума в сердце.
Так как эти способы преимущественно скорейшим и удобнейшим образом отверзают внутри нас Царствие Божие и обнаруживают сокровище внутренней духовной молитвы в сердце нашем, то
весьма прилично назвать их ключами к сему сокровенному ковчегу.
КЛЮЧ ПЕРВЫЙ
Если количество ведет к качеству, то и частое, почти беспрестанное призывание имени Иисуса Христа, хотя вначале и рассеянное, может привести ко вниманию и теплоте сердечной; поскольку натура человеческая способна усваивать известное настроение посредством частого употребления и привычки. Чтобы научиться что-либо делать хорошо, надобно делать оное гораздо чаще, сказал один духовный писатель, и святой Исихий говорит, что частость рождает навыкновение и обращается в натуру (гл. 7). Это, как видно из наблюдений опытных мужей, бывает в отношении ко внутренней молитве таковым образом: желающий достигнуть внутренней молитвы решается часто, почти беспрерывно призывать имя Божие, то есть устно произносить Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», иногда же сокращенно, то есть «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», как учит святой Григорий Синаит. Он же присовокупляет, что сокращенное призывание удобнее для новоначального, впрочем, не отрицает и того и другого, советуя только нечасто переменять молитвенные глаголы, дабы удобнее приобыкнуть к призыванию. А чтобы и еще более возбуждаться к беспрестанному творению молитвы, учащийся полагает себе в правило, смотря по времени, известное количество раз призывать, то есть столько-то сотен или тысяч молитв по четкам проговаривать в день и ночь, не спешно, а изречисто, напрягая язык и уста. По некотором времени уста и язык упражняющегося получают таковое навыкновение и как бы самодвижность, что уже без особого усилия сами собою будут двигаться с изречением имени Божия, даже и без голоса. Далее к этому движению языка станет прислушиваться ум и постепенно очищается от рассеяния и приходит во внимание к молитве. Наконец, может последовать и снисшествие ума в сердце, как выражаются отцы, то есть ум, возвратившись в сердце, согреет оное теплотой божественной любви, и уже само сердце будет без понуждения, свободно, с неизреченной сладостью призывать имя Иисуса Христа и изливаться с умилением пред Богом беспрерывно, по сказанному: я сплю, а сердце мое бодрствует (Песн. 5, 2). О плодотворности частого умного призывания имени Иисуса Христа прекрасно выразился святой Исихий: «Якоже бо дождь, елико множае на землю сходит, толико и землю умягчает, сице и землю сердца нашего имя Христово от нас призываемо радостно творит и веселит, елико частейше призывается».
Хотя показанный способ, основанный на опытах и наблюдениях святых отцов, и достаточен к удобному руководству, чтобы достичь желанной цели внутренней молитвы, однако ж есть и еще способы высшие, как-то: внимание и введение ума в сердце. Этот первый способ приличествует преимущественно тем, которые еще не приобучились ко вниманию и еще неспособны успешно трудиться над сердцем, или же он может быть введением и предпутием к последующим способам. Впрочем, по разности свойств и способностей, кому что удобнее, тот то да и избирает, как говорит Никифор монашествующий.
КЛЮЧ ВТОРОЙ
Внимание — это блюдение (хранение) ума, как выразился Никифор монашествующий, или внимание есть собрание ума к себе и углубление его в один какой-либо предмет, при оставлении всех посторонних мыслей и воображений. Сколь оное необходимо при занятии молитвою, о том уверяют святые Каллист и Игнатий, приводя слова преподобного Нила, что «внимание, ищущее молитву, непременно ее обрящет, ибо молитва вниманию последует скорее, нежели чему иному, о нем же тщатися подобает» («Добротолюбие», часть 2, гл. 24). Подобное этому пишет и святой Исихий: «Елико мысли крайне внемлеши, потолику с желанием Иисусу молитися будеши» (гл. 90); и еще: «Воздух сердечный радости и тишины исполняется от крайнего внимания» (гл. 91), которое «так необходимо для молитвы, как светильня для лампадного света» (гл. 102). Также и Никифор монашествующий, по изложении учения о внутренней молитве, наконец заключает, что если неудобно будет по показанному им образцу входить в сердце, то следует употребить всевозможное внимание при молитве, которое, без всякого сомнения, отверзет сердечный вход и разовьет внутреннюю молитву, что, как уверяет он, дознано из опыта. И Святое Писание подтверждает ту истину, что без внимания невозможно соединиться с Богом, говоря: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог.
Итак, желающий посредством внимания достигнуть внутренней молитвы должен держаться, насколько возможно, уединения, избегать бесед с людьми, молитву творить не поспешно и не помногу вдруг, а с некоторой расстановкой, углублять ум в молитвенные глаголы таким образом, как бывает при внимательном чтении книги, по возможности отгонять помыслы и всемерно внимать Иисусу, которого призывает, и Его умилостивлению, которого просит; иногда, сотворивши одну молитву, побезмолвствовать немного, как бы ожидая ответа Божия, стараться удерживать внимание и в случае рассеяния и всегда помнить, что ты решился для Господа пребывать в непрестанном внимании молитве, при очищении ума от помыслов.
КЛЮЧ ТРЕТИЙ
Третий ключ — это вхождение внутрь себя или в сердце. Не распространяясь об этом своим рассуждением, представим изображение и учение святых отцов о самоуглублении и вхождении в сердце, при способах, испытанных ими, как верных путе- вождях к истинной духовной внутренней молитве. Самые наставления о том святых отцов изложим здесь их собственными словами, разделив их для удобства на три ряда и расположив в следующем порядке:
Первый ряд составят отцы, оставившие нам полное наставление об Иисусовой молитве, как-то:
1) Симеон Новый Богослов,
2) Григорий Синаит,
3) Никифор монах и
4) иноки Каллист и Игнатий Ксантопулы.
Второй ряд — отцы, оставившие краткие изречения о внутренней молитве, каковы:
1) Исихий иерусалимский пресвитер,
2) Филофей Синайский,
3) Феолипт митрополит и
4) Варсонофий и Иоанн.
На третьем месте поставим душеспасительное сказание об авве Филимоне. Он весь путь подвижничества приводит на память.
СВЯТООТЕЧЕСКИЕ НАСТАВЛЕНИЯ О ВНУТРЕННЕЙ СЕРДЕЧНОЙ МОЛИТВЕ
РЯД ПЕРВЫЙ
1) Наставление святого Симеона Нового Богослова
Святой Симеон Новый Богослов излагает способ вхождения в сердце в изображении третьего образа молитвы в «Добротолюбии» в 68-м слове:
«Третий образ молитвы воистину дивен и неизъясним, и для тех, которые не знают его опытно, не только неудобопонятен, но кажется даже невероятным. И в самом деле, в наши времена сей образ молитвы встречается у немногих, между тем как им бывают уничтожаемы козни и хитрости, какие бы ни употребляли демоны, чтобы отвлечь ум к помыслам многим и разнообразным. Ибо тогда ум, будучи свободен от всего, имеет благовремение, без всякой помехи, исследовать наносимые демонами помыслы, и с великим удобством отгонять их, и чистым сердцем приносить молитвы свои Богу».
Изложив затем условия для успеха в этом образе молитвы, именно: совершенное послушание и блюдение совести своей чистой, и в отношении к Богу, и в отношении к людям, и в отношении к вещам, и внушив все делать так, как бы ты был пред лицом Бога, он продолжает:
«Действуя таким образом, ты уровняешь себе истинную и незаблудную стезю к третьему образу молитвы, который есть следующий: ум да хранит сердце в то время, как молится, и внутрь его да вращается неотходно и оттуда из глубины сердца да воссылает молитвы к Богу.
В этом все: трудись так, пока вкусишь Господа. Когда же, наконец, ум там, внутри сердца, вкусит и сердцем ощутит, как благ Господь (Пс. 33, 9), тогда не захочет уже отдаляться от места сердечного, тогда скажет и он, как святой Петр: хорошо нам здесь быть (Мф. 17, 4), и уже всегда станет взирать туда, внутрь сердца, и там неисходно вращаться, отгоняя все помыслы, всеваемые диаволом.
Для тех, которые никакого не имеют понятия об этом деле и не знают его, оно большей частью кажется трудноватым и утеснительным. Но те, которые вкусили сладости, какую оно имеет, и усладились ею в глубине сердца своего, взывают со святым Павлом и говорят: кто отлучит нас от любви Христовой и прочее (Рим. 8, 35). Почему святые отцы наши, слыша Господа, говорящего, что из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления и что это оскверняет человека (Мф. 15, 19-20), слыша также, что в другом месте Евангелия заповедуется нам очищать внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их (Мф. 23, 26), оставили всякое другое духовное дело и стали всецело подвизаться в этом одном делании, то есть в хранении сердца, будучи уверены, что вместе с этим деланием удобно стяжут всякую добродетель, а без него не могут успеть ни в одной. Они все в нем преимущественно упражнялись и писали о нем. Кто хочет, пусть читает их писания, пусть прочитает, что написал о том Марк Подвижник, что сказал Иоанн Лествичник, преподобный Исихий, Филофей Синайский, авва Исаия, Варсонофий Великий и другие.
Если желаешь научиться тому, как следует это делать (то есть входить в сердце и быть там), я скажу тебе об этом.
Три вещи надлежит тебе соблюсти прежде всего другого: беспопечение обо всем, даже благословном, а не только неблагословном и суетном, или иначе умирание всему, совесть чистую во всем, так чтобы она ни в чем не обличала тебя, и совершенное беспристрастие, чтоб помысл твой не клонился ни к какой вещи. Потом сядь в каком-либо особенном и безмолвном месте уединенно, затвори двери, отвлеки ум свой от всякой временной и суетной вещи, склонись к груди головой своей и таким образом стой вниманием внутри себя самого (не в голове, а в сердце), возвращая туда и ум свой и чувственные очи свои и приудерживая несколько дыхание свое. Там имея ум свой, стараясь всячески обрести его, где сердце, чтобы, обретя его, там уже всецело пребывал ум твой. Вначале найдешь ты там внутри тьму некую и жесткость, но после, если будешь продолжать это дело внимания непрестанно день и ночь, обретешь некую непрестанную радость. Ум, подвизаясь в этом, улучит место сердца и тогда тотчас увидит там внутри такие вещи, каких никогда не видывал и не знал. С этого момента, с какой бы стороны ни возник и ни показался какой-либо помысл, прежде чем войдет он внутрь и помыслится или вообразится, ум тотчас прогонит его оттуда и уничтожит именем Иисусовым, то есть «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя». Также с этого времени ум начнет иметь гнев на демонов, гнать их и поражать. Прочее же, что обыкновенно последует за этим деланием, с Божией помощью, сам из опыта узнаешь, храня внимание и держа Иисуса, то есть молитву Его: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!».
2) Наставление святого Григория Синаита
Святой Григорий Синаит излагает учение о внутренней в сердце молитве и о способе навыкновения ей в трех своих статьях о безмолвии и молитве, помещенных в «Добротолюбии» часть 1-я. Вот сокращенное извлечение из них.
Следовало бы нам, приняв духа жизни о Христе Иисусе, чистой в сердце молитвой, херувимски беседовать с Господом, но мы, не разумея величия, чести и славы благодати возрождения и не заботясь о том, чтобы возрасти духовно через исполнение заповедей и востечь до состояния умного созерцания, предаемся нерадению, через что впадаем в страстные навыки и низвергаемся в бездну нечувствия и мрака. Бывает и то, что мы даже мало помним, есть ли Бог, а каковы мы должны быть, как чада Божии по благодати, о том совсем не знаем. Веруем, но верой не действенной, и по обновлении духом в крещении не перестаем жить плотски. Если иногда, покаявшись, и начинаем исполнять заповеди, то исполняем их только внешне, а не духовно, и до того отвыкаем от духовной жизни, что проявления ее в других кажутся нам неправостями и заблуждениями. Так до самой смерти пребываем мы мертвыми духом, живя и действуя не во Христе, и не соответствуя тому определению, что рожденное от Духа должно быть духовно (ср. Ин. 3, 6).
Между тем принятое нами во святом крещении о Христе Иисусе не истребляется, а только зарывается, как некое сокровище в землю. А благоразумие и благодарность требуют позаботиться о том, чтоб открыть его и привести в явность. Как же это?
К этому ведут следующие два способа: во-первых, дар этот открывается многотрудным исполнением заповедей, так что насколько исполняем заповеди, настолько дар сей обнаруживает свою светлость и свой блеск; во-вторых, приходит он в явление и раскрывается непрестанным призыванием Господа Иисуса, или, что то же, непрестанной памятью о Боге. И первое средство могущественно, но второе могущественнее, так что и первое получает от него полную свою силу. Потому если искренно хотим раскрыть сокрытое в нас благодатное семя, то поспешим скорее навыкнуть этому последнему сердечному упражнению и иметь в сердце это одно дело молитвы, безвидно, невоображенно, пока оно согреет сердце наше и распалит его до неизреченной любви к Господу.
Действие этой молитвы в сердце бывает двояким образом. Иногда ум предваряет, прилепляясь к Господу в сердце непрестанной памятью, иногда действие молитвы, само подвигшись предварительно огнем веселия, привлекает ум в сердце и привязывает его к призыванию Господа Иисуса и к благоговейному пред Ним предстоянию. В первом случае действие молитвы начинает открываться по умалении страстей через исполнение заповедей, теплотой сердечной, вследствие усиленного призывания Господа Иисуса. Во втором — дух привлекает ум к сердцу и водружает его там в глубине, удерживая от обычного скитания. От этих двух видов молитвы и ум бывает то деятельным, то созерцательным: деянием он с помощью Божией побеждает страсти, а созерцанием зрит Бога, сколько это доступно человеку.
Деятельная умно-сердечная молитва совершается так: сядь на стульце до одной пяди вышиной, низведи ум свой из головы в сердце и придержи его там, и оттоле взывай умно-сердечно: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!». Удерживай при этом и дыхание, чтоб недерзостно дышать, потому что это может рассеивать мысли. Если увидишь, что возникают помыслы, не внимай им, хотя бы они были простые и добрые, а не только суетные и нечистые. Заключая ум в сердце и призывая Господа Иисуса часто и терпеливо, ты скоро сокрушишь такие помыслы и истребишь, поражая невидимо Божественным именем. Святой Лествичник говорит: «Иисусовым именем бей ратников, крепче этого оружия нет другого ни на небе, ни на земле».
Когда в таком труде изнеможет ум и возболезнуют тело и сердце от напряженного водружения частого призывания Господа Иисуса, тогда встань и пой, или упражняйся в размышлении о каком- либо месте Писания, или в памяти о смерти, или займись чтением, или рукоделием, или другим чем.
Когда возьмешься за это дело молитвы, тогда тебе прилично читать только такие книги, в которых излагаются учения о внутренней жизни, о трезвении и молитве, именно: Лествицу, слова Исаака Сирианина, аскетические книги Максима Исповедника, Симеона Нового Богослова, Исихия, Филофея Синайского и другие подобные писания. Все писания иного рода оставь до времени не ради того, чтоб они были нехороши, а ради того, что тебе неблаговременно заниматься ими при настоящем твоем настроении и стремлении: они могут отводить ум твой от молитвы.
Читай немного, но с углублением и усвоением.
Не оставляй и молитвословия. Иные держат большое молитвенное правило, иные совсем оставляют молитвенник, молясь Господу одной умной молитвой. Ты же избери середину: не набирай много молитв, ибо отсюда смущение, но и вовсе не оставляй их, на случай немощи и расслабления. Если видишь, что молитва действует в тебе и не перестает сама двигаться в сердце твоем, не оставляй ее и не берись за молитвенник. Это значило бы оставить Бога внутри, выйти оттуда и извне простирать к Нему беседу. Тем, которые еще не имеют действия молитвы, надо много молитвословить, и даже без меры, чтобы непрестанно быть в этом многомолитвии и разномолитвии, пока от такого приболезненного молитвенного труда разогреется сердце и начнется в нем действие молитвы. Кто же вкусит, наконец, этой благодати, тому надо молитвословить в меру, а больше пребывать в умной молитве, как заповедали отцы. В случае расслабления внутреннего, надо молитвословить или прочитывать отеческие писания. Употребление весел излишне, когда ветер надул паруса, они нужны тогда, когда падет ветер и ладья остановится.
Великое орудие имеет на врагов тот, кто в молитве держит плач сокрушенный, чтобы не впасть в самомнение от обрадования, подаваемого молитвой. Хранящий такую радосто-печаль избегнет всякого вреда. Настоящая, не прелестная внутренняя молитва есть та, в которой теплота, исходя от молитвы Иисусовой, влагает огонь в землю сердца и попаляет страсти, как терние. Она веселием и миром осеняет душу и приходит не от десной или шуей страны, ни даже свыше, но проторгается из сердца, как источник воды, от Животворящего Духа. Эту одну возлюби и возревнуй стяжать в сердце твоем, храня ум всегда не мечтательным. С ней не бойся ничего, ибо Тот, Кто сказал: ободритесь, это Я, не бойтесь (Мф. 14, 27; Мк. 6, 50; Ин. 6, 20), — Сам с нами.
3) Наставление Никифора монаха
Никифор монах свое наставление о вхождении в сердце излагает в своей статье о трезвении и хранении сердца («Добротолюбие», часть 2-я).
Вы, которые желаете восприять огнь небесный сердечно в чувстве и опытно познать, что есть Царствие Небесное, внутри вас сущее, придите, я поведаю вам науку небесного жития, или лучше искусство, которое без труда и пота вводит делателя своего в пристанище бесстрастия. Чрез падение мы вышли во вне, возвратимся же к себе, отвращаясь от внешнего. С Богом примирение и сроднение невозможно для нас, если мы наперед не возвратимся к себе и не войдем внутрь от вне. Только внутренняя жизнь есть истинно-христианская жизнь. Об этом свидетельствуют все отцы.
Так «...брат спросил авву Агафона, что важнее — телесный труд или хранение сердца?» Старец ответил: «Человек подобен дереву; труд телесный — листья, а хранение сердца — плод». Поскольку же, по Писанию, всякое древо, не приносящее доброго плода, бывает срубаемо и брошено в огонь (Мф. 3, 10; 7, 19; Лк. 3, 9), то очевидно, что вы должны все попечение свое обратить на плод, то есть на хранение сердца. Впрочем, для нас нужно и лиственное одеяние, то есть телесный труд.
Святой Лествичник говорит: «Заключай дверь кельи для тела, дверь уст для языка и внутреннюю дверь для лукавых духов. Сидя на высоте (то есть утвердив внимание над сердцем), наблюдай, если ты искусен, какие и в каком числе подходят тати, чтобы войти в виноградник сердца твоего и покрасть грозды. Утрудившись, надзиратель (то есть внимающий сердцу), встав, помолится, потом опять садится и мужественно берется за то же дело (то есть внимание сердцу и молитве)».
Святой Макарий Великий учит: «Главное дело подвижника состоит в том, чтобы, вошедши в свое сердце, сотворить там брань с сатаною и, противоборствуя помыслам его, ратовать против него».
Святой Исаак Сирианин пишет: «Потрудись войти во внутреннюю сокровищницу твою и узришь сокровище небесное. Лествица в Царствие Небесное сокрыта внутри тебя, то есть в сердце твоем. Итак, омой себя от греха и соберись в сердце твое: там обретешь ты степени, по которым можешь восходить в горнее».
Вот изречение Карпафия: «Многий подвиг и труд потребен в молитвах, чтобы обрести несмущенное состояние мыслей, — сие другое небо сердечное, где живет Христос, как говорит апостол: разве не знаете, что Христос живет в вас (1 Кор. 3, 16)».
Вот слова святого Симеона Нового Богослова: «С тех пор как человек изгнан из рая и отдалился от Бога, диавол с бесами получил свободу день и ночь невидимо колебать мысленную силу всякого человека. Оградиться от этого уму не иначе возможно, как всегдашней памятью о Боге. У кого впечатлится память о Боге, тот может удерживать от брожения и свою мысленную силу».
Так учат и все святые отцы. Это самое великое из всех делание все почти перенимают от других через научение. Очень редкие не наученно получали и получают его прямо от Бога, теплоты ради веры их. Итак, потребно искать наставника, знающего дело. Если же нет такого наставника, то, призвав Бога на помощь в сокрушении сердца и слезах, делай, что я тебе скажу.
Известно, что дыхание, которым дышим, через легкие проводит воздух до сердца. Итак сядь и, собрав ум свой, вводи его этим путем дыхания внутрь, понуди его вместе с вдыхаемым воздухом низойти в самое сердце и держи его там, не давая ему свободы выйти, как бы ему хотелось. Держа же его там, не оставляй его праздным, но дай ему следующие священные слова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!» И пусть он повторяет их день и ночь. Постарайся навыкнуть такому внутрь-пребыванию с означенной молитвой и блюди, чтоб ум твой нескоро выходил оттуда, ибо вначале он будет очень унывать от такого стеснительного заключения внутрь. Зато, когда навыкнет, ему там будет весело и радостно пребывать, и он сам захочет остаться там. Как человек, возвратившийся с чужой стороны в свой дом, сам себя не помнит от радости, увидев опять жену и детей, так ум, когда соединится с сердцем, исполняется неизреченной радости и веселия.
Если ты успеешь войти в сердце тем путем, который я тебе показал, воздай благодарение Богу и держись этого делания всегда: оно научит тебя тому, о чем ты и не думал. Если же, и много потрудившись, ты не сможешь войти в страны сердца тем способом, который я тебе показал, то делай, что я тебе еще скажу, и с Божией помощью найдешь искомое. Известно, что словесность человека (внутреннее слово, слово, каким беседует с собою) есть в персях, ибо там, внутри персей, когда молчат уста, говорим мы с собой и совещаемся, там молитвы творим (когда на память мысленно читаем их), и псалмопение там ведем и всякую другую беседу с собой. Этой-то словесности, отняв от нее всякий помысл, и дай говорить непрестанно: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» — и понуди себя вместо всякой иной речи это одно вопить внутри. Продержись терпеливо в этом делании только несколько времени, и тебе откроется через это вход в сердце, без всякого сомнения, как и мы сами опытом это дознали.
Вместе с таковым многожелательным и радостным внитием в сердце и стражем его — вниманием, и придет к тебе весь лик добродетелей: любовь, радость, мир, долготерпение, кротость и прочее.
4) Наставление Игнатия и Каллиста
Иноки Каллист и Игнатий Ксантопулы изображают свои уроки о внутреннем делании сердца в целых ста главах, помещенных в «Добротолюбии» (часть 2). Вот главное из них для нас нужное.
Начало жизни по Богу есть ревность и все- усердное тщание жить по спасительным заповедям Христовым; конец же — явление в совершенстве того, что воображено в нас божественной благодатью в крещении, или, что то же, отложить ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, и облечься в нового духовного (Еф. 4, 22-24), то есть в Господа Иисуса Христа, как говорит божественный Павел: дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос (Гал. 4, 19).
«Когда мы крещаемся, — говорит святой Златоуст, — тогда душа наша паче солнца сияет, очищаемая Святым Духом. Как серебро чистое, лежащее против солнечных лучей, и само лучи испускает, не по естеству своему, но по причине осияния его солнцем, так и душа, очищаемая в крещении, принимает лучи от славы Духа и сама внутренне является славною. Но, увы! Слава сия, неизреченная и страшная, только один или два дня пребывает в нас, а потом мы погашаем ее, наводя бурю житейских попечений и страстных дел».
В Божественных ложеснах, то есть во святой купели, втуне принимаем мы совершенную Божественную благодать. Если после этого мы скрываем ее под тьмой житейских попечений и страстей, то можем опять восстановить ее и возочистить покаянием и исполнением Божественных заповедей, и узреть ее преестественную светлость. Это бывает по мере веры каждого и жара усердия жить по вере, наиболее же по благословению Господа Иисуса Христа. Святой Марк говорит: «Христос, совершен Бог, совершенную даровал крестившимся благодать Святого Духа, которая никакого приложения от нас не требует; открывается же она в нас и явною творится по мере исполнения заповедей, пока достигнем в меру полного возраста Христово (Еф. 4, 13)».
Итак, поскольку начало и корень спасительного действия есть то, чтобы жить по заповедям Господа, а конец и плод, — чтобы восстановить дарованную нам исперва крещением совершенную благодать Духа, которая в нас есть, но погребена страстями и снова открывается исполнением Божиих заповедей, то подобает нам возревновать об этом исполнении заповедей, чтобы сущее в нас дарование Духа возочистить и узреть яснее. Наперсник Господа, Иоанн, говорит, что соблюдающий заповеди Господни с Господом пребывает и Господь с ним. Сам же Господь еще полнее это излагает, говоря: кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам. Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14, 21-23).
Это точное исполнение спасительных заповедей невозможно для нас без Господа Иисуса Христа, как Он Сам говорит: без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5), и как исповедал апостол, что нет ни в ком ином спасения (Деян. 4, И). Он для нас путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6). Потому-то славные наставники наши и учители, с живущим в них Всесвятым Духом, премудро поучают нас прежде всякого другого дела Господу молиться и от Него без сомнения просить себе милости, и все- святое и сладчайшее имя Его непрестанно иметь и носить всегда в сердце, и в уме, и в устах, с ним непрестанно жить, и спать, бодрствовать, ходить, есть и пить. Ибо как в то время, когда нет в нас такого призывания, стекается в нас все худое и пагубное, так и в то время, когда оно в нас есть, все супротивное отгоняется, ничто благое не оскудевает и ничего не бывает, чего не могли бы мы исполнить, как Сам Господь сказал: кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода (Ин. 15, 5).
Итак, сознавши немощь свою и все упование свое возложив на Господа, заповеди же возлюбив до готовности скорее положить живот, чем нарушить какую-либо из них, все тщание свое обратим на то, чтобы навыкнуть и утвердиться в этом непрестанном призывании спасительного имени Господня, разрушительного для всякого зла и созидательного для всякого добра. Чтобы успособить этот труд, святые отцы указали особое некое делание, назвав его художеством и даже художеством художеств. Предлагаем здесь предивного Никифора естественное художество, как входить внутрь сердца путем дыхания, много способствующее к собранию мыслей.
Правило его есть следующее: «Сядь в уединенном месте и, собрав ум, введи его путем дыхания в сердце и, остановившись там вниманием, взывай непрестанно: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!». Так делай до тех пор, пока к сердцу привьется это призывание и станет непрерывным».
Так учили все святые отцы. Святой Златоуст говорит: «Молю вас, братие, никогда не переставать исполнять правило молитвы сей». В другом месте: «Должно всякому, ест ли он, и пьет ли, сидит ли, служит ли, путешествует ли, или другое что делает, непрестанно вопить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», да имя Господа Иисуса Христа, сходя в глубину сердечную, смирит змия пагубного, душу же спасет и оживотворит. Пребудь же непрестанно в призывании имени Господа Иисуса, чтобы сердце поглотило Господа и Господь — сердце, и стали сии два воедино».
И еще: «Не отлучайте сердца вашего от Бога, но храните в нем всегда память Господа нашего Иисуса Христа, пока имя Господа водрузится внутрь сердца, и ни о чем другом не помышляйте, как только о том, чтоб возвеличился в вас Христос». Святой Лествичник говорит: «Иисусова память да соединится с дыханием твоим». И святой Исихий пишет: «Если хочешь покрывать стыдом чужие помыслы и непрестанно трезвиться сердцем, молитва к Господу Иисусу да прилепится к дыханию твоему, и в немного дней увидишь желание свое исполненным».
Пусть будет известно, что если мы научим ум свой вместе с дыханием сходить в сердце, то заметим также, что, сходя туда, он бывает единичен и наг, держась одной памяти и призывания Господа нашего Иисуса Христа. Напротив, исходя оттуда и простираясь на внешние предметы, нехотя разделяется на многие представления и воспоминания. Для сохранения этой-то простоты и единичности ума и заповедано опытными в том деле отцами, чтобы тот, кто возревновал приобрести навык трезвиться умом в сердце, сидел в безмолвном и несветлом месте, особенно в начале этого доброго подвига. Ибо видение внешних предметов естественно бывает причиной рассеяния мыслей. Когда же безмолвная и темная храмина скрывает от нас внешнее, мысль перестает развлекаться и удобнее собирается в себя, как говорит Василий Великий: «Ум, непростираемый чувствами на мир, к себе возвращается».
Заметь тщательно, что существо этого подвига состоит в единомысленном, сердечном, чистом и непарительном призывании с верою Господа нашего Иисуса Христа, а не в этом одном схождении до сердца путем дыхания и сидения в безмолвном и темном месте. Все это и подобное изобретено отцами не для другого чего, как ради того, что в этом они видели некое пособие к собиранию мыслей и возвращению их к себе от обычного парения. От навыка же быть собранным и внимать себе рождается уже и навык чисто и непарительно молиться умом в сердце.
Ведай и то, что все такие приспособительные положения тела предписываются, определяются подробными правилами и считаются нужными, пока не стяжется чистая и непарительная в сердце молитва. Когда же благоволением и благодатью Господа нашего Иисуса Христа достигнешь этого, тогда, оставив многие и различные делания, пребудешь паче слова соединенным с единым Господом в чистой и непарительной молитве сердечной, не нуждаясь в тех приспособлениях.
Итак, хочешь ли самым делом сподобиться жизни о Христе Иисусе, постарайся достигнуть того, чтобы во всякое время и во всякий час, и при всяком деле чисто и непарительно молиться Господу в сердце, чтобы таким образом с возраста младенца смог ты доспеть в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф. 4, 13). Не забудь притом, что ты, когда по временам будет приходить тебе самоохотная чистая молитва, ни под каким видом не должен разорять ее своими молитвословными правилами.
Так учит Филимон: «Ночью ли, днем ли сподобит тебя Господь чистую и непарительную ощутить молитву, оставь тогда правила свои и сколько сил есть простирайся прилепляться к Господу Богу, и Он просветит сердце твое в делании духовном».
Когда же сподобишься неотходного пребывания молитвы в сердце, тогда, как говорит Исаак Сирианин, достиг ты конца всех добродетелей и стал жилищем Духа Святого; тогда не перестанет молитва, сидишь ли, или ходишь, ешь, или пьешь, или другое что делаешь; даже в глубоком сне молитвенные благоухания будут восходить из сердца без труда; если и умолкнет она во сне, но внутри тайно всегда священнодействоваться будет, не прерываясь.