– Куда ехать? – спросил он то ли пассажира, то ли Надю.
– В зоопарк, – ответили оба.
– Куда? – поразился Виктор, но Дед Мороз его не слышал.
– Внучка! – всплеснул он руками. – Надюшка! Ты, что ли, сегодня тут?
– Тут, дедушка, – ответила Надя, а Виктор снова обернулся назад. Пассажир не выглядел таким старым, чтобы у него была взрослая внучка. Убрать эту бороду, брови, смыть грим – и он окажется едва ли старше самого Виктора. Голова у него разболелась.
– Ты не думай так много, – неожиданно ласково произнес пассажир, остро глянув из-под бровей. – Голова-то спасибо не скажет. Мы с Надей раньше вместе работали. Я Дедом Морозом, а она Снегурочкой. Вот и привыкли так друг друга звать.
– А-а, – Виктору и впрямь полегчало настолько, что он решил не спрашивать даже, зачем ехать к зоопарку. Этому тоже наверняка было какое-то логичное объяснение.
Ему много раз приходилось возить людей до цирка или бара лишь потому, что они живут где-то рядом и объяснить адрес проще через местные достопримечательности. Вот и Мороз, без сомнений, жил где-то у зоопарка, который в любом случае сейчас был закрыт.
Он уже собирался ехать дальше, когда обнаружил, что пассажир забыл свой мешок. Выскочив из машины, Виктор успел как раз, чтобы увидеть, как Дед Мороз ловко перелезает через ограду зоопарка. Правда, обнаружив свидетеля своего трюка, сказочный бородач замер на ограде.
– Вы мешок забыли, – вежливо сообщил Виктор, который решил ничего не спрашивать. Меньше будет к нему вопросов у полиции, если этот чудак украдет удава или вынесет слона. Какие только мысли не лезут в голову!
– А, ничего, – махнул рукой Дед Мороз, непринужденно вися на ограде. – Я отработал уже, следующий раз только через год. Оставь мешок себе. Порадуй Артемку.
И кулем свалился по ту сторону ограды. Глухой звук был слышен даже стоявшему у автомобиля Виктору, и именно беспокойство за деда, а никак не праздное любопытство заставило его продолжать стоять и ждать чего-то. Удивительно было то, что он и впрямь дождался.
Правда, это не принесло ему никакой радости. Виктор сел обратно в остывшую машину и постучал пальцем по коммутатору.
– Твой Дед Мороз пробрался в зоопарк и улетел оттуда в каком-то корыте, запряженном лосем, – скорбно произнес он, обращаясь к диспетчеру.
– Это не корыто, а аккуратная повозка, – немедленно отозвалась Надя. – В небе из-за самолетов такой трафик, что на чем-то большом не разлетаешься. К тому же это олень, а не лось.
Они помолчали, а потом оба разом произнесли:
– А можно?..
– Ты первая, – галантно предложил Виктор.
– Можно мы сделаем вид, что ты ничего не видел? – неуверенно спросила Надя. – И мы ничего не обсуждали.
– Именно это я и хотел предложить, – с облегчением ответил Виктор, берясь за руль. Город наконец засыпал, и автомобилей на улицах стало куда меньше.
Не думать о трафике новогоднего неба было сложно, но Виктор справился и с этим, когда эта ночь подбросила ему еще одно непростое испытание.
«А не зря я надел колпак и бороду, не иначе как мифическая проверка существует», – вот какая первая мысль возникла у Виктора при виде его новой пассажирки.
Он даже думал сделать вид, что не узнал Ингу, но тотчас сообразил, что она уж точно знает номер и марку автомобиля. Хотя, судя по ее виду, сейчас она могла не заметить и слона на улице. Виктор даже устыдился своих мыслей о том, что Инга соврала о болезни, чтобы провести Новый год дома. Лицо у нее было бледное и одутловатое, синева под глазами была такой глубокой, словно девушка перепутала цвет теней и их расположение на лице. Сначала Виктор даже подумал было позвонить в скорую, но тут же сообразил, что Инга не чувствует себя настолько плохо – она просто не накрашенная. Хорошо быть женатым, столько женских уловок становятся понятными и простыми. Или это касалось только счастливо женатых, этого Виктор не знал. В любом случае Инна выглядела хуже, чем просто не выспавшаяся или мучимая похмельем женщина, поэтому он рискнул:
– Инга, тебе врачу бы показаться, – мягко произнес он. – Отвезти?
Конечно, он понимал, что в новогоднюю ночь и врачи хотят отдохнуть, но тут уж выбирать не приходилось.
Инга вздрогнула и уставилась на него так, словно только сейчас сообразила, что села в такси.
– Виктор? – узнавание откликнулось презрительным искривлением губ, но надолго Ингу не хватило и она устало опустила краешки рта. – А почему тут девочка? Дочку возишь во время смены?
– У меня сын, – сухо ответил Виктор, на всякий случай окидывая взглядом салон и не видя никого, кроме своей недовольной пассажирки. – Я говорил. Куда едем?
– Тридцать первая больница на Пекалина, семнадцать, – отозвался давно молчавший коммутатор голосом Нади. А Инга вздрогнула всем телом. Сначала Виктор решил было, что дело в Наде, кому приятно слышать другого на своем рабочем месте, но потом он сообразил, что это не так. А еще спустя пару минут – они едва успели выехать из двора – он тоже увидел девочку.
Она сидела рядом с Ингой, чинно сложив ручки на коленях и, казалось, совсем не мерзла в летнем платьице. А еще у нее был огромный бант. И если в остальном Виктор был готов убедить себя, что просто не заметил, как она села, то этот бант… Проще было не заметить лося в небе, даже если он олень.
– Не бросай меня, – попросила девочка так тихо, что Виктор даже не был уверен, что ему не показалось. – Я ведь буду похожа на тебя, ты видишь?
Виктор медленно вел машину, не поворачиваясь к Инге и девочке, ведь его это совсем не касалось. А девочка говорила. Совсем тихо, но Инге, похоже, и этого было чересчур. Она сидела, согнувшись и закрыв уши руками, ее лица Виктор не видел.
– А ты бы, Виктор? – вопрос Инги прозвучал так неожиданно, что Виктор не сразу понял, что она обращается к нему. Да и вопроса он не понял, что уж говорить.
– Что я? – осторожно уточнил он, с беспокойством разглядывая отражение Инги в зеркальце автомобиля. Ее сухие глаза покраснели, а лицо было еще бледнее, чем до этого. Ей определенно нужен был врач, но почему-то везти Ингу на Пекалина, семнадцать, не хотелось. Вот ни капельки. Да и Надя рассчитала совсем другой маршрут, больше похожий на то, что им предстояло проехать кругом и вернуться туда, откуда они выехали.
– У тебя есть дети? – спросила Инга отрывисто, уходя от ответа. Виктор поморщился. В этом была вся Инга. Они работали вместе уже четыре года, и он иногда упоминал про Артемку. Да и только что он говорил о нем, но Инга пропускала такие вещи мимо ушей.
– У меня есть сын, – тем не менее повторил он.
– А у меня никого нет, – растерянно ответила Инга, не заметив его холодного тона. – И как мне поступить? Я не справлюсь, и родители говорят, что не справлюсь, и мой… Он тоже говорит, что не справлюсь. А ты что думаешь?
Виктор понял, о чем она, и хотел бы ответить резко, но огромный бант отвлекал его внимание, и злиться не получалось.
– Тебе не нужно мое мнение, Инга, – ответил он, поворачивая снова в тот двор, откуда они выехали.
– Неправда, очень нужно! – запротестовала девушка, сжимая ладони вместе, словно собираясь молить, но продолжить Виктор ей не дал.
– Нет, – он покачал головой. – Сама подумай. Твои родители против, твой… Кем бы он ни был, против тоже, а ты ищешь чье-то еще мнение. Даже мое тебя тоже устроит. И знаешь почему?
– Почему? – шепотом спросила Инга, впиваясь в него взглядом. Виктор даже затылком почувствовал щекотку.
– Ты ищешь того, кто поддержит твое решение, – просто ответил он. – И оно отличается от того, что предлагают остальные. Но это твой выбор, а не мой. Понимаешь?
Инга лишь кивнула, выбираясь из автомобиля. Кажется, она даже не удивилась, обнаружив себя рядом с собственным домом. Девочки в машине больше не было, но в руках Инга рассеянно теребила большой красивый бант.
Не оглядываясь и не прощаясь, Инга двинулась к дому, и с каждым шагом ее походка становилась все увереннее.
– Вызывать врача не будем, – наконец вслух произнес Виктор. И все же автомобиль двинулся с места, лишь когда на третьем этаже в окне зажегся теплый свет.
– Калинина, пятнадцать, – голос у Нади был уже какой-то усталый. Совсем уморилась девчонка. Ну ничего, ее смена тоже подходит к концу. Виктор ехал аккуратно, лишь удивляясь тому, как светло из-за искрящегося под фонарями снега. Да еще гирлянды – на деревьях, витринах, и почти каждое второе окно тоже светится разноцветными огоньками елок. Дома тоже наверняка елка всю ночь горит огнями, ведь только так Дед Мороз ее увидит и через открытую форточку занесет подарки…
Виктор вздохнул. Как хотелось хоть на минуту поверить в чудо. Нет-нет, не в лося и небесный трафик, а в чудо.
«Калинина, пятнадцать, – пронзила его запоздалая мысль. – Это же мой дом. Неужели так рано утром кому-то нужно ехать оттуда?»
Он гнал от себя неприятные думы, в которые отлично вписывались его ссоры с Милой и его частые отлучки. Да, на работу, но женщине нужно внимание. И сыну.
Эта ночь была слишком длинной, и Виктор успел соскучиться.
«Следующий Новый год обязательно проведем вместе», – поклялся он мысленно, гоня прочь робкий страх, что следующего года может и не быть. Артемка станет старше, Мила…
– Вызов отменили, Виктор, – прервал его метания голос Нади. – Конец смены. Иди домой, Витя.
– Да, хорошо, – рассеянно ответил он, чувствуя, как тревоги неторопливо, словно нехотя, покидают его думы. – Счастливого Нового года, Надюш.
Коммутатор пискнул, отключаясь. Виктор вышел из автомобиля, хотел было бросить бороду в багажник, но помедлил. Новый год же. Пусть Мила улыбнется. Вместо этого достал с заднего сиденья мешок, который оставил тот чудак. Не хватает только красного тулупа или халата, но сгодится и так.
Лифт ехал медленно, с недовольным скрипом, и Виктор успел придумать с десяток слов, что можно сказать жене, чтобы помириться. Не про деньги. В этот раз не про них.
На лестничной площадке глухо слышалась музыка из-за закрытых дверей у соседей. Виктор поморщился. Похоже, эти решили гулять до последнего. Утро ведь уже! Может, они и вызывали такси, чтобы избавиться от засидевшихся гостей? Лишь бы музыка не помешала спать Миле и Артему…