– Ну, тащи свой стул, – вздохнула Олеся.
Девочка метнулась и исчезла в подъезде. Подойдя вплотную к дереву, Олеся стукнула по стволу. Котенок зашевелился, приоткрыл глаза и жалобно мяукнул. Кажется, он промерз так, что даже не мог ползти.
– Не спи, замерзнешь, – приказала Олеся и снова постучала, следя, чтобы серый комок не сорвался с ветки.
Стянув с себя куртку, она сделала что-то типа подстилки на снегу. Если котенок все-таки сорвется, то упадет не на замороженный снежный настил, а на куртку. Утешение, конечно, слабое, но все же лучше, чем ничего.
Дверь подъезда скрипнула, выпуская девочку. Тяжело сопя, малышка тащила деревянную табуретку. Олеся даже глаза протерла. До сегодняшнего дня она думала, что такие раритеты остались только на киностудиях для съемки исторических сериалов.
Установив табуретку под деревом, Олеся осторожно залезла. Котенок оказался почти рядом. Только протяни руку и снимай его с ветки. Но сделать это было не так-то просто. Табуретка опасно покачивалась при каждом движении. Казалось, что под снегом была не ровная земля, а руины Помпеи. Руки намертво вцепились в корявый ствол и никак не хотели отпускать его, чтобы взять котенка. Ну и что дальше? Она всю новогоднюю ночь так и простоит на табуретке? Надо на что-то решаться. Сделав усилие, Олеся оторвала руку от ствола и, вытянув, вцепилась в ветку. В этот момент табуретка предательски качнулась, сапоги на высоких каблуках поскользнулись, и Олеся почувствовала, как ноги взлетели вверх. А котенок, словно поняв, что улетает его последний шанс на спасение, прыгнул прямо ей в руки, добавив ускорения.
Вроде и небольшая высота, чтобы лететь с табуретки, но за это время Олеся успела зажмуриться, пожалеть себя и… оказаться в чьих-то руках. Уткнувшись во что-то мягкое, Олеся истерично втянула носом воздух. Воздух был теплый, с приятными нотками мужского парфюма.
– Испугалась, Снегурочка? – спросил незнакомый мужской голос.
Олеся распахнула глаза. Принц! Точно такой же, как в сказках. Глаза черные, как колодцы. Манят и затягивают. И улыбка такая добрая. Ну как есть принц. В руках что-то зашевелилось. Олеся перевела взгляд. Котенок. Живой. Маленькое существо отряхнулось и протопало прямо за пазуху к незнакомцу. Предатель! Она из-за него жизнью, можно сказать, рисковала, а он только мужика увидел – и к нему. Сто процентов – кошка. Забыв о предателе, Олеся, наконец, осознала свое положение. Ноги в черных штанах с начесом задраны, а на животе, словно вишенка под тортом, скомканная юбка Снегурочки в вате и мишуре. Господи! За что? У нее же есть очаровательное черное платье. И туфли на десятисантиметровом каблуке. Ну почему, когда в ее жизни появился принц, она выглядит, как дешевая Снегурочка из деревенского детсада?
– Из-за этого серого красавца вы в новогоднюю ночь по деревьям лазите? – засмеялся незнакомец, ставя ее на землю и доставая из-за пазухи непрошеного гостя. – Держите своего друга.
Мужчина протянул котенка девочке.
– Это не мой котенок, – улыбнулась та, покрепче прижимая к груди кошку. – Мы с Улей вышли погулять, а он на дереве плачет. Вот мы и позвали Снегурочку, чтобы она сделала чудо.
– А красавица-Снегурочка, значит, позвала чудовище, потому что сама не справилась, – захохотал незнакомец, рассматривая котенка в свете уличного фонаря. – Так ты, значит, ничейный. Ну что, серый, пойдешь жить ко мне? Красной икры на завтрак не обещаю, но кошачий корм гарантирую. Семья у нас маленькая, но дружная. Думаю, что с моей дочкой ты поладишь.
– Ой, как здорово, – захлопала в ладоши девочка. – Только не зовите его Серый. Давайте назовем его Лампочка. Меня так бабушка зовет.
– Ну что ж, Лампочка, значит Лампочка. – Мужчина снова засунул котенка за пазуху и улыбнулся. – С Новым годом вас, девчонки! Побыл бы с вами еще, но ждут меня дома… Вернее нас. Ждут. Бежать пора. Вас проводить, Снегурочка?
Олеся натянула куртку и гордо засунула руки в карманы. Вот еще! Она девушка порядочная и с женатыми мужчинами в новогоднюю ночь не провожается.
Махнув рукой, Принц исчез за поворотом. Олеся расстроенно вздохнула. А сказка была так близко. Всего пять минут – и все исчезло. И принц. И котенок. И снова она одна.
– Не грусти, Снегурочка, – донеслось откуда-то снизу. – Иди себе с Богом. Все будет хорошо.
Маленькая Лампочка смотрела на нее взрослыми, понимающими глазами. Махнув рукой, девочка исчезла в подъезде. А Олеся так и стояла с открытым ртом. «Иди себе с Богом!» Ни фига себе напутствие ребенка. Сколько же ей лет? Судя по виду, не больше шести-семи, а по глазам… Впрочем, наверное, малышку бабушка воспитывала.
Олеся медленно шла по тропинке, ведущей к дому. Прямо на тропинке мальчишки сделали скользанку. Олеся нерешительно остановилась. Прокатиться? Как в детстве. Хотя лучше не рисковать. Лимит на удачные падения она, пожалуй, сегодня уже использовала. Вряд ли в десять часов новогодней ночи придет еще один принц, чтобы подхватить ее в тяжелый момент. Осторожно обойдя опасное место, Олеся подняла глаза на свой дом. Все окна были освещены. Где-то светилась вся домашняя иллюминация и туда-сюда мелькали темные силуэты. Где-то загадочно сверкали лишь огоньки гирлянд. И только ее окна были пугающе темными. Никто ее не ждал. Даже елка.
– Петровна, – донесся сбоку жалобный мужской фальцет. – А говорила, что шальная императрица! Где пыл? Где жар? Ну-ка, соберись! Покажи всем, что ты горячая мексиканка, а не дешевый счетовод! Встала и пошла! От бедра!
Олеся остановилась и даже улыбнулась. Кажется, кому-то еще, кроме нее, в новогоднюю ночь тоже несладко. У подъезда метался худенький нескладный Дед Мороз, а на лавочке лежала… гора в синем кафтанчике.
– Петровна, – снова взвыл Дед Мороз, хлопая по щекам «внучку», – ну, давай вставай. Последний адрес. Ну это же нонсенс. Трезвый Дед Мороз – и Снегурочка в хлам. В лоскуты. Кто придумал последним ставить адрес главного инженера? Надо было Михалыча оставить напоследок. Вот и плясала бы у него фламенко хоть до утра. Петровна! Это же главный инженер. Мы почти у цели. Всего два этажа вверх. Пять минут позора – и домой. Петровна! Сволочь! Мы же без работы останемся.
Кажется, последний аргумент подействовал. Синяя горка покачнулась и, тяжело отдуваясь, приняла полувертикальное положение.
– Во-о-о, – радостно заулыбался Дед Мороз, помогая напарнице принять устойчивое положение сидя. – Пошла-пошла, родная. Еще одно усилие, Петровна! Ты можешь! Я в тебя верю!
– Я Снегур-р-рочка! – зарычала Петровна. – Я все могу!
К сожалению, на этом усилия Петровны по приведению собственного тела в адекватное состояние закончились, и она снова рухнула на скамейку.
Наверное, это была последняя капля, которая поддерживала в Деде Морозе надежду. Сев рядом со Снегурочкой, он стянул с головы шапку и долго вытирал вспотевший лоб. Из кармана красной шубы послышалась трель звонка. Дед Мороз вынул телефон, расстроенно посмотрел на номер, высветившийся на дисплее, и снова спрятал аппарат в карман.
– Помощь нужна? – спросила Олеся, подходя поближе.
Честно говоря, она и сама не поняла, что же заставило ее подойти. Пожалуй, только тот факт, что дома ее никто не ждал. А идти в темную пустую квартиру совсем расхотелось.
Кто бы мог подумать, что весь декабрь она мечтала именно так встретить Новый год: одна, без елки, без гостей, без всякой глупой атрибутики. А сейчас, за два часа до Нового года, Олесе вдруг до боли захотелось праздника. Подарков, мандаринок и приключений.
– Ага, – раздраженно буркнул Дед Мороз, не глядя на Олесю. – Нужно чудо, которое заменит… Вот это чудо, которое лежит тут, как… Куча…
– То есть нужна Снегурочка? – уточнила Олеся, снимая куртку. – Такая подойдет?
Дед Мороз наконец перевел взгляд на Олесю. Резко подскочив, парень вскинул руки к небу и заорал:
– Спасибо тебе, Господи! Проси все, что хочешь. Буду в этом году самым послушным мальчиком. – Затем, снова посмотрев на Олесю, вежливо представился: – Дед Мороз. В быту Егор. Вы правда поможете?
– Конечно, – кивнула Олеся. – Не тащить же к ребенку эту Снегурочку. Она же может спровоцировать психологическую травму на всю оставшуюся жизнь. Я в быту Олеся.
Поднимаясь по лестнице, Егор не закрывал рот. Олеся незаметно косилась на провожатого и старалась сдержать улыбку.
– Олеся, спасительница, – радостно шептал парень, семеня вслед за ней. – Вы даже не представляете, как вы меня выручили. Мы с Петровной поздравляем детей работников нашего завода. Вообще-то Вера Петровна очень хороший человек. Она прекрасная женщина. И бухгалтер высшей категории. Но излишне шальна оказалась императрица. Не выдержала новогодних возлияний. Моя вина. Не углядел. А у главного инженера дочка ждет. Олег Валерьевич мне уже три раза звонил, – ребенок не ложится спать. Хочет дождаться Деда Мороза и Снегурочку. Разве можно лишать человека праздника? Я бы, конечно, и один пошел, если бы там пацан был. Но ведь там девочка. Она Снегурочку ждет.
На двери квартиры главного инженера висел новогодний венок и красная ленточка с надписью: «Добро пожаловать, Дед Мороз и Снегурочка!». Егор поправил сползшую набок бороду, отряхнул шубу и вопросительно глянул на Олесю.
– Погоди, – прошептала она. – Отвернись. Снегурочка должна быть Снегурочкой, а не замерзшей воблой.
Стянув черные с начесом штаны, Олеся достала из пакета кремовые туфли на высоком каблуке. Надела, распушила примятые кусочки ваты на юбке и звонко похлопала себя по щекам. Готова. Егор медленно повернулся, оценил ее новый имидж и, важно кивнув, нажал на кнопку звонка.
– Они приехали! – раздался за дверью звонкий детский голос. – Они все-таки приехали!
Дверь распахнулась, и Олеся едва сдержала удивленный крик. В проеме стоял… принц. Тот самый. Из сказки. А глаза у него, оказывается, совсем и не черные, как ей показалось во дворе у Лампочки, а какие-то пронзительно синие. Ну, как и положено принцу.
Из-под ног принца прямо на нее кинулся котенок. А за ним выскочила девочка с белыми бантиками в тонких косичках. А котенок-то совсем не серый, а, как и говорила Лампочка, красивого жемчужного оттенка. И главное, узнал ее.