— Не робей, студент! — заорали слева.
— Докажи, сибиряк! — советовали справа.
— И докажу! — Слон хлопнул «москвичкой» о лед. Начал расстегивать вельветовую куртку.
— Перестань, — предупредил Борис, — это может плохо кончиться...
— Плевать! — Пуговицы сыпались на лед из-под пальцев Слона. — Ничего не боюсь!
— Не волнуйтесь, ребята, — успокаивала Люся. — Кто афиширует, тот не сделает.
— Давай, давай!
— Где ему — слабо!
— Кишка тонка!
— Стюденты!
— Размах толковый, удар хреновый!
Скоро крики слились в рев. Игорь смотрел вокруг себя и вспоминал ту очередь за хлебом... Кто кого перекричит! Ни здравомыслия, ни порядка. Интересно, как поведет себя широкий Слон?
И Слон испугался. Он раздумчиво поглядел на воду и начал вдруг застегивать пуговицы.
— Что ты пасуешь перед ними? — сильным шепотом сказал Игорь. — Раз начал, то держись!
— А может, я просто так, чтоб попугать, — ответил Слон и хихикнул.
— Надо знать, кого пугать и когда! — повысил голос Игорь.
— Ну и лезь, если такой принципиальный! — Слон выдохнул на Игоря белый пахучий пар.
— Улю-лю-лю!
— Ага-га-га!
— Струсили!
— Студенты прохладной жизни!..
Игорь сбросил свое полупальто на руки Жене, который оттирал толпу.
— Не хватало, — затянул Борис, — одного только отговорили, теперь второй...
— Не второй, а первый, — отозвался Игорь, срывая пуговицы.
— А может, не надо, а, Игореха?— сказал Женя, отводя глаза. — Покричат и разойдутся... Никто нас не знает здесь...
— Проявить гибкость? — спросил Игорь с усмешкой.
Женя вздохнул и грустно уставился на черную воду.
— Этот парень серьезный, — комментировала Люся Игорево раздевание. — Но вообще-то, Игорь, дважды два заработать пневмонию, ревматизм...
— Хуже, если воспаление совести, — ответил Игорь и пошел к краю льда мелкими шажками.
— Приветствую! — отозвалась Люся. — Вы настоящий мужчина, Игорь!
Никто больше не останавливал, кроме мороза. Пятки жгло, ступни сворачивало, как сало на раскаленной плите. Но возвращаться было поздно. Сзади толкала тишина. Наконец-то заставил он смолкнуть этих горлопанов. Одним поступком заткнуть столько ртов! Это стоило ревматизма и воспаления легких.
— Я чо ж, — забормотал сзади Слон. — В таком разе и я... Игорь, подожди!
— Холодно ждать, — насмешливо отозвался Игорь.
Он подошел к самому краю льда, изъеденного водой.
— Игорь!
Под ногами треснуло. И повалился он в льдистую воду, расплескав отраженье фонарей.
— О-ох!
Сдавило грудь. Руки словно обрубило. Хорошо, течение не дало камнем пойти на дно. Подхватила его Ангара и понесла. Ожил, стал дышать. Зашевелил руками и ногами. Вода вроде потеплела.
— Вот как надо-о-о! — вырвался вопль из глотки.
Чуть отплыл от берега, сильно буровя воду. И тут сзади словно ударили одновременно по сухожилиям ног. Стянуло икры. «Судорога» — вспомнилось страшное слово. Слишком быстро нельзя махать в холодной воде.
— Ребя.. — выдохнул Игорь, поворачивая к берегу одними руками.
Совсем рядом была ледяная кромка, просеченная огнями. По льду бежали люди. Протягивали шарфы. Но как ухватиться, когда еле держишься на поверхности.
— Ноги! — крикнул Игорь. — Судорога, кажется!
И тут сразу двое прыгнули к нему.
— Держись! — выкрикнул Женя, отфыркиваясь.
— Только, паря, не цепляйся! — предупредил Слон. — Вместе на дно уйдем!
Они подхватили его под руки и толкнули к кромке. Прямо в руки Бориса и Люси.
Они накинулись с колючими шарфами. Незнакомые люди тоже обступили их. Одни растирали, другие одевали, третьи поднесли бутылку водки.
Пришлось пить из горлышка. Ни горечи, ни запаха не ощущалось.
— Вот это да!
— Настоящие студенты!
— Молодцы!
— Сибиряки!
— Доказали!
— В такси их!
— Давай сюда машину!
Их понесли на руках к машине с зеленым глазком. И шофер даже не противился, когда вместо четырех к нему село пятеро. Он только зябко повел плечами, обтянутыми пилотской меховой курткой.
— Куда вас? — спросил он. — В нормальную больницу или в дурдом?
— В общежитие горного института! — попросил Борис.
— А воспаление не схватите, граждане интеллигенция? — спросил шофер и передернулся.
— Не схватим, — отстучал Слон зубную дробь, — м-мы не интеллигенция, а студенты!
— Купались по спору или из чистого интереса? — спросил шофер, включая скорость.
— Зачет один сдавали, — сказал Игорь.
— Какой зачет? — удивился шофер.
— По дружбе, — ответил Женя.
— Такой тоже есть?
— Есть, — ответил Слон. — Очень важный...
— Ну и как? — поинтересовался шофер.
— Хорошо, — сказал Борис. — Водой не разольешь.
15
Игорь думал, что ледяная купель не пройдет им даром. Но никто не слег, обошлось даже без насморка.
Крепкие ребята оказались его друзья-однокашники.
К весне выяснилось окончательно, что Борис и Слон едут с Журкиным на Урал, не ожидая куликовского приглашения. Один Женя упорствовал, не поддаваясь ни на какие уговоры друзей.
— За одну стипендию вкалывать — для меня слишком большая роскошь, — твердил он свое. — Хочу на Витим!
У Игоря после таких разговоров надолго портилось настроение. И Куликов не отвечал ни да ни нет насчет практики, вселяя в Женю надежду.
Прошел на Ангаре лед. Старые улицы помолодели от свежей листвы тополей. Чем сильней припекало солнце, тем меньше оставалось в общежитии народу. А Куликов молчал. Может, он и одного места не мог предоставить? «Своего-то Матвей Андреевич не должен подвести, — думал Игорь. — Я же ему не обуза, а верный помощник».
Это парни увлекались всякими любимыми делами: Борис занимался комсомольской работой, Слон не пропускал танцев, а Женя заболел художественной самодеятельностью. Только Игорь оставался на основном фронте. Сдал Борису двадцать копеек взносов, и вся общественная нагрузка! Чтобы стать хорошим специалистом, нужно лекции прорабатывать, конспектировать первоисточники, рыться в учебниках. И на мелкую общественную работу лучше начхать. Есть дело главнее общественного, а к нему ведут только тернистые тропы науки. Времени на ученье отпущено немного, а наука геология огромная, сложная, со всякими прикладными специальностями. Так просто к золоту не подберешься! Думать надо сейчас уже, как лучше подойти к коренным залежам, планировать надо будущую удачу, нацелить себя на открытие со студенческой скамьи. Эту задачу не решишь ни горячкой, ни верхоглядством, ни суетой. Случай может подвернуться. Но что-то он даже Митьку Шмеля обходит, этот золотой фарт. И можно случай прождать всю жизнь. Хотя совмещать науку и случай, наверно, можно. Так он и будет пока тянуть эту линию в Витимске.
С такими мыслями Игорь собирал Слона в Рудногорск, когда заныли древние шарниры двери их комнаты и просунулась рука с письмом. Конверт белой бабочкой полетел на пол, и дверь захлопнулась. Слон с Игорем не удивились: так в общежитии разносили письма.
Слон был ближе к двери, он и подобрал конверт.
— Тебе, — сказал Слон, пробежав адрес глазами. — Однако, вызов, паря!
Он подал конверт Игорю.
— Наконец-то! — Игорь впился глазами в обратный адрес конверта.
Там стоял штамп: «Витимское приисковое управление».
Игорь торопливо надорвал конверт и вынул письмо.
«Игорь! Выслал вызов от своего имени в ваш деканат. Но обстоятельства складываются так, что предоставить на поисках вашему институту в этом году я смог лишь одно место. Большой Проект еще не вошел в силу, и предложить рабочие места твоим товарищам пока не представляется возможным. Имеющееся скромное штатное расписание заполнилось местными кадрами. Расширить список я смогу только после того, как обнаружим рудопроявление золота. Если нам повезет в этот сезон, на следующий год пойдем в гору. Тогда можно будет пригласить к нам на практику всех твоих товарищей. А пока жду тебя одного.
С приветом Куликов М. А.».
Игорь молча протянул письмо Слону. Тот прочитал вслух.
— Надо Женьку предупредить, паря, — сказал Слон, — пока мы не уехали без него.
— Ладно, я схожу, — откликнулся Игорь. — Дай мне его адрес.
Слон в отличие от Игоря был несколько раз у Жени в Нахаловке. И сейчас он прямо на конверте набросал схему, как добраться до Женькиного дома. От автобусной остановки «Иркутный мост» надо было идти не меньше двух километров, до самой окраины города.
— Ничего, пройдусь ради такого случая. — Игорь свернул письмо и спрятал его в задний карман спортивных брюк. Потом сорвал с крючка форменную фуражку, нахлобучил ее на давно не стриженную шевелюру и выбежал из комнаты. — Только сначала Журкина предупрежу, чтобы на Женьку не тянул...
Быстрым шагом он пересек двор общежития, главную улицу, уютные дворики в квартале позеленевших от времени особнячков и сквер — это был кратчайший путь к институту. Игорь нигде не останавливался — ни возле книжного киоска, где любил рассматривать книги, ни возле теннисного корта — тут он иногда задерживался поболеть, ни возле палатки «Пиво-воды» — здесь уже начали торговать шипучим квасом, ни около объявлений и молний в гулком вестибюле института, где останавливался каждый студент. Он уловил еще в коридоре слабый запах «Золотого руна» и сразу распахнул дверь кабинета общей геологии. Здесь он был уже своим.
Журкин стоял посреди кабинета и задумчиво окуривал драгоценные минералы и окаменелости.
Игорь, ни слова не говоря, протянул ему письмо Куликова.
Доцент помел бородой по строчкам.
— Вот у вас будет и третий помощник, Илларион Борисович, — сказал Игорь. — Таких ребят, как Женя Солонцов, надо поискать.
Журкин вернул письмо, почесал свой взбухший висок трубкой и сказал:
— И вам небесполезно было бы с ними попрактиковаться, Игорь Петрович.
— У меня своя тема, — ответил Игорь, — родная!
— Я боюсь, вы слишком прямо идете к той цели, — заметил Журкин. — А открытия в нашем деле случались, как правило, на извилистых тропах...