– А, где же он спрятался, а? Мне-то уж ты можешь сказать? Даже должен. Я ж все-таки тебя спас! – сказал Костя. – Ты ж понимаешь, уж я-то ему ничего плохого не сделаю! Наоборот, защитить смогу! А?
– Да, вот те нате! – вздохнул водопроводчик. Ну, не знаю я! Ну, Константин Пантелеевич, ну, если бы я знал, ну разве ж я тебе бы вам не сказал!
– Неужели не знаешь, где твой друг-приятель спрятаться мог? Не поверю!. – покачал головой хозяин гостиницы.
– Он не знает. – сказал Аркадий. – Поверь мне, Костя.
– Да? – с сомнение в голосе произнес Шторм.
– Да. – твердо заверил подполковник.
– Ну, ладно. Не знает, так не знает. – сказал Костя и отвернулся.
– Ребята! – блестя глазами, предложил Паша. – Я предлагаю зайти ко мне и немного за удачное дело принять, а? Как?
– Я бы рад, но не могу! У меня тут одно срочное дело нарисовалось… – взялся за руль Костя. – А вы тяпните по стопочке…
– Мы, правда, с Костей все тефтели уже уговорили… – признался Папас. – Но Ольга сказала, что она курицу приготовила и в холодильник положила… У нее курица очень прилично выходит! – завлекающе произнес он. – Так, как?
– Идем, конечно. – сказал Аркадий и они вчетвером покинули уютный, пахнущей хорошей мужской парфюмерией салон автомобиля.
– Ты помнишь про наш договор, Аркадий? – крикнул ему в открытое окно Костя.
– Не беспокойся! – заверил его Аркадий. – Все будет, как договорились.
Он обманывал товарища своего детства. Но совесть его не мучила. Удачливый авторитет поселкового масштаба и владелец гостиницы «Мечта» даже не подозревал в какую страшную игру он решил поиграть. И, если бы Аркадий, действительно, выполнил джентльменский договор о присвоении ими якобы изобретенного Толей Эдисоном оружия, единственное, что могло ожидать Костю Шторма, была бы пуля в голову.
Костя напутственно поднял ладонь. Тяжелый внедорожник, взвизгнув шинами, сорвался с места и его рубиновые огоньки исчезли в густой и пряной, как сироп, летней сибирской ночи.
30. Кальварский меняет координаты
В Доме специалистов горели только окна в квартире Кальварского.
Они поднялись на лестничную площадку второго этажа, куда выходили двери квартир Паши Папаса и Ивана Алексеевича. Площадка, выложенная черно-белыми плитками в виде шахматной доски, была ярко освещена двухсотваттной лампой.
Паша пошел к себе готовить стол, а Аркадий, Николай и Соня встали перед обитой черным дермантином дверью, за которой обитал конструктор Кальварский. Аркадий нажал кнопку дверного замка. Никакого движения в квартире они не услышали, и дверь не открылась.
– Заснул, что ли, дед?… – предположил Коля Саяпин. В его голосе звучало удивление. Иван Алексеевич был не из сонливых, да и он, конечно, должен был дождаться своих посланцев, отправленных на второй уровень башни к укрывшемуся там Анатолию Петровичу Беседину.
– Ну, устал, восьмой десяток человеку пошел все-таки… – успокаивая себя и спутников сказала Соня.
Николай надавил кнопку звонка еще раз, с настойчивостью. Они почти приклеили ушные раковины к зернистой обивке двери.
Тишина.
– Ой, у меня же ключ есть… – всплеснула руками племянница Кальварского. – И что я за дура такая…
Соня вытащила из карманчика платья ключ от врезного замка, сунула его в скважину и дважды повернула. Ключ легко, без скрипа и сопротивления сделал два оборота, и дверь сама, без толчка руками отошла внутрь.
В прихожей горел свет.
– Иван Алексеевич!… Дядя Ваня-я-я… – позвала Соня. – Вы где?… Вы есть…?
Им никто не ответил.
Они вошли в комнату с круглым столом. В песочном абажуре горела лампа. Но Кальварского не было и здесь.
В этот момент у Аркадия в кармане проснулся и начал писком привлекать к себе внимание телефон мобильной связи.
Подполковник вытащил трубку из кармана и нажал разговорную кнопку.
– Аркадий? – грозно спросила трубка голосом Олега Петровича Кондрашова.
– Подполковник Стеклов слушает. – сухо сообщил Аркадий.
– Вот и плохо! – заверила трубка.
– Плохо, что я до сих пор на ногах, а не в кровати? – осведомился Аркадий.
– Плохо, что ты не изучаешь приказы по организации оперативной работы! Приказом начальника управления номер триста десять еще в начале года запрещено упоминание специальных званий во время переговоров по проводной или эфирной связи.
– А вам не изменяет ли память, Олег Петрович? Не триста ли одиннадцатый это был приказ? – решил уточнить Аркадий.
– Нет. Именно, триста десятый! Именно! А в марте его требования к оперсоставу были еще раз продублированы приказом триста сорок.
– Спасибо, Олег, теперь я запомню! – поблагодарил Аркадий. – Ты только за этим звонишь?
– Нет не только. Это я из тебя попутно настоящего оперативного работника делаю… А, вообще, я хотел спросить… Ты с этим Левандовски из Агентства по контролю за использованием энергии раньше нигде не пересекался, а? По прежней работе?
– Да, нет. Впервые у тебя в кабинете увидел. – твердо заявил Аркадий.
– А что же он тебя хвалит?
– Как хвалит? – удивился подполковник.
– Говорит, что у тебя умное и интеллигентное лицо… Смешно, правда?
– Очень. Я сейчас как раз думал, над чем бы посмеяться. Хорошо, что ты позвонил.
– Нет, ну ты, Аркадий не обижайся, но, действительно, ты и интеллигентность… Согласись, это вещи несовместимые!… А, может быть, ты ему свой булатный кинжал подарил, а? Вот он и рассыпается?
– Ничего я ему не дарил! А кинжал в сейфе лежит. Можешь проверить. Ключ в верхнем ящике стола.
– Ну ладно, это я так, к слову… У меня к тебе есть два вопроса… Ты нашел этого Эдисона, который ядерные заряды может взрывать?
– Пока нет! Но напал на след… – решил обнадежить руководство Аркадий.
– Ладно, бог с ним, с этим доморощенным Эдисоном… Возможно, он тут на самом деле и не причем… А вот скажи мне, не известен ли тебе случайно некто Кальварский Иван Алексеевич? Проживает как раз в Каланчевке.
– Известен. Есть такой. Пенсионер.
– Это не ли бывший главный конструктор закрытого КБ «Спецрадиосвязь», а?
– Да, вроде так…
– Аркадий, дорогой, так это тебя случайно не наводит на мысль..
– О своей собственной пенсии?
– Причем тут твоя пенсия? Она от тебя не уйдет! О том, что этот Кальварский как раз и может быть настоящим создателем этого прибора для подрыва ядерных зарядов на расстоянии!… А? Не приходило в голову? Ведь его конструкторское бюро чем-то таким и занималось… Передачей командных сигналов беспроводным путем… Тебе это в голову не приходило?
– Нет. Не приходило… Да ему лет-то сколько? Он уж сто годов, как на пенсии…
– Плохо, что не приходило! А вот господину Левандовски почему-то пришло! – с упреком в голосе произнес Кондрашов.
– Мало ли, что кому в голову придет!
– Не кому-то! Не кому-то! А полномочному представителю МАКПЭ! Который прибыл сюда с санкции знаешь кого?
– Нет, не знаю!
– Правильно. Потому что про такой уровень тебе и знать не положено! Но, поверь мне, он прибыл к нам с санкции очень высоких людей. Очень! – голос Олега Петровича зазвучал только что не звоном Кремлевских курантов.
– Верю! – сказал подполковник Стеклов.
– А, где сейчас этот Кальварский, а?
– Ну, как где? Дома спит. Олег, ты на часы-то посмотри! Ночь на дворе, однако!
– Ты уверен, что он дома спит?
– Ну, как я могу быть уверен? Я что, с ним в одной кровати сплю? За кого ты меня принимаешь?
– С кем ты спишь, нам известно! Это тебе только кажется, что никто ничего не замечает! Все я про твои шашни с секретаршей из первой приемной знаю!.. Так вот, надо срочно выяснить, дома ли этот пенсионер? И, если нет, то установить, где он находится…
– Слушай, Олег, но время-то…
– Выяснить и незамедлительно доложить! Ясно?
– Так точно, товарищ главный маршал артиллерии! – торжественным голосом ответил Аркадий.
– Аркадий, ты все-таки думай над своими словами! – наполнился совсем не шуточным гневом голос начальника. – Не забывай, кто я и кто ты!
– Товарищ полковник, простите, ради бога! – затрепетал голосом Аркадий. – Я совсем не хотел вас обидеть. Но есть же приказ, о котором вы сами только что упоминали… Он предписывает оперсоставу употреблять в разговорах по телефонной связи не настоящие звания и должности, а такие, которые бы полностью дезориентировали ведущего прослушивание противника! Я только в этом смысле назвал вас ложным званием!
Кондрашов издал невнятный звук и отключился.
Аркадий окинул комнату взглядом.
Пенсионера Кальварского в ней не было.
И где он находился, неизвестно.
Аркадий постарался быть внимательным.
Как будто ничто не говорило о каких-либо происшедших здесь чрезвычайных событиях. Стол чист. Карты лежат на скатерти аккуратной колодой. Блюдо с бутербродами и чайной посудой убрано.
– И на кухне его нет… – раздался из-за стены голос Сони. – Куда ж он делся… Может быть, прогуляться вышел…
Ба-а-а… Бра-а-амс-с-с! – вдруг громко ударило прямо под ухом у Аркадия. Он даже вздрогнул.
Это били стоящие в углу напольные часы, похожие на деревянную модель британского Биг Бена.
Аркадий и Коля Саяпин вместе подошли к часам.
Все – как обычно. И все-таки что-то – не так. И Аркадий понял, что. На полированной поверхности еще полтора часа назад стояла фигура рыцаря в доспехах, опирающаяся руками на могучий меч. Фигура настолько тяжелая, что вряд ли станешь автоматически, не замечая, что делаешь, переставлять ее с места на место.
Теперь рыцаря на часах не было.
Аркадий окинул взглядом комнату в поисках железного бойца.
И почти сразу его увидел: рыцарь был внутри старого монументального буфета. За дверцей с толстым граненым стеклом. А рядом с нижним концом его меча стояла фарфоровая чашка с изображением вида на Московский кремль со стороны Спасской башни.
«Что бы это значило?… Московский кремль… Спасская башня?… – пытался понять увиденное Аркадий. – Башня?… Оборонительная башня… Что такое кремль?… Средневековая оборонительная крепость… Да, точно! Крепость! Конечно, ну, где же ему еще быть!»