– Ну, спуститесь, конечно… – без особого удовольствия согласился Костя.
Аркадий ухватил медсестру за локоть и утащил за зеленую занавеску.
Повернув толстую ручку, он открыл овальную корабельную дверь, пропустил Соню вперед, сам шагнул на ведущие вниз обитые резиной ступени и резко дернул за собой дверь, щелкнув замком. Но спускаться вниз не стал. Снова осторожно, теперь уже почти без щелчка, нажал ручку и приоткрыл дверь так, чтобы образовалась узкая щель. К щели он приблизил свое круглое собачье ухо.
– Проходи, Вадим… садись! Ты что такой взъерошенный? – услышал Аркадий Костин голос.
– Нефтяники, суки!… Бокалов с Варравиным ребят повязали и в ментовку сдали… – услышал Аркадий знакомый голос начальника юридического отдела «Бакин-банка» Вадима Вадимовича Горкина.
– Ты смотри, что делают, а! – посочувствовал Костя. – Коньяку налить? «Хенесси»!
– Ну, плесни, разговор легче пойдет… – недобрым голосом произнес гость. – А то ведь у меня к тебе тоже пара вопросов имеется!..
Послышался стеклянный звяк и бульканье.
– Какие же ко мне-то вопросы?… Я за Бокалова не ответчик… Хоть он и на моей территории безобразничает, но, сам понимаешь, с ним я ничего не сделаю… Не моего полета птица!.
– Не про Бокалова речь! Бокалов еще свое получит… – угрожающе проговорил юрист.
– Если, кто допрыгнет… – обронил Костя.
– Получит. Не сомневайся… Только тебе, Костя, сейчас не о Бокалове надо думать, а о себе. Как бы тебе солененького не получить!…
– Я то причем в ваших перетяжках?
– Ты тут, Костя, передо мной не прикидывайся! Не надо!… Мы к тебе от кого приехали?… Знаешь, а?
– Знаю, конечно.
– И знаешь, чем ты ему обязан? Кто тебе кредиты давал? – вкрадчивым голосом произнес Вадим Вадимович.
– По кредитам мы давно в расчете! – уверенно ответил Шторм.
– Это как считать!… Когда тебе позарез денег надо было, ты в «Бакин-банк» прибежал и мы тебе помогли… А могли и не помогать… Могли не помогать, так? – нажимал юрист.
– Могли…
– А вот, когда Гурген Тимурович к тебе обратился, ты помогать не хочешь! Не хорошо получается. Не по-людски!.. – с угрозой в голосе проговорил Вадим Вадимович.
– Помогаю, как могу… Всех бойцов разогнал, ищут, куда Эдисон делся… – примирительно сказал Константин Пантелеевич.
– Брось ты, ищут!… Ни хрена они не ищут!… Чтобы ты в этой деревне в десять дворов не мог человека найти? Ты же здесь с рождения живешь и будешь мне петь, что не знаешь, где этот интеллигент мог спрятаться!.. Ты за кого меня держишь, Костя? За лоха последнего? – тон голоса Вадима Вадимовича стал резко повышаться.
– Зря ты так… Это тебе после Москвы все деревней кажется… А тут знаешь, сколько щелей, куда залезть можно! – попытался притормозить этот подъем Костя.
– Да все эти щели за час можно облазить, если захотеть! Эту вашу Каланчевку из конца в конец видно… – продолжал наливаться злостью юрист.
– Да может он и не в Каланчевке вовсе, а в центр подался… – не принимая вызова, спокойно ответил Константин Пантелеевич.
– Вот я и чувствую, что ты мне, Костя, не помочь хочешь, а помешать!.. – Вадим Вадимович вдруг снова заговорил тихо, но угрозы в его голосе не стало меньше. – Никуда он не уезжал… Он даже дверь на своей башне не закрыл… Здесь он. Чувствую я – здесь!.. А может, ты к Бокалову переметнулся, а?… Купили они тебя?… Ну, говори, что же ты замолк? – вкрадчиво произнес начальник юридической службы «Бакин-банка».
– Ты базар-то, Вадим, фильтруй… А то и базарник можно запечатать!.. – внешне спокойно, но, тоже начиная закипать, произнес хозяин каюты.
– Мне запечатать?… Как бы у тебя кое-что сейчас запечатанным не оказалось! – с открытой злобой в голосе просипел Вадим Вадимович.
В каюте возникла какая-то непонятная пауза.
– Давай так, друг дорогой, – снова глухо зазвучал голос Вадима Вадимовича, – или ты мне сейчас говоришь, куда этот твой изобретатель залез… Или ты отсюда не выйдешь… Я в твоей башке маленькую дырочку сделаю!… Минуту даю подумать… Не надейся, что я тебя на испуг беру… Меня Гурген все равно вытащит… Жалко, ты об этом не узнаешь… Потому что не будет тебя уже в этой жизни! Вот так вот! И на помощь своих орлов не зови… Они все равно не успеют, да и толку с этой салажни никакого… А у тебя тогда и минуты не будет! Раньше попрощаемся!… Думай, время пошло!
«Ну и дела! – сказал себе Аркадий. – Придется выходить…»
Он распахнул дверь, отвел рукой закрывающую ее штору и шагнул на ковровое покрытие капитанской рубки.
Спиной к нему стоял Костя Шторм. А напротив него у лестничного провала – Вадим Вадимович с пистолетом в руке.
– Аркадий Михайлович! – удивился Вадим Вадимович. – А вы-то как здесь? Или тоже нашего героя пытаете, где инженер-рационализатор прячется? Вот он нам сейчас и скажет… Если успеет до того, как минута кончится.
– Он не знает. – сказал Аркадий и стал медленно продвигаться вперед.
– Все он зна-а-а-ет!… Не может не знать! – медленно проговорил юрист, перемещая взгляд от Кости на Аркадия и обратно.
– Он не знает. Я знаю. – сказал Аркадий.
– Ну? – удивленно поднял брови гость.
– Знаю! – кивнул головой Аркадий и поравнялся с Костей.
– Стоять на месте! – наставил на Аркадия пистолет юрист-биатлонист.
– Ну, Вадим Вадимович, мне-то вы можете верить… Мы же с вами союзники… У нас же с вами договоренность! – искренним тоном произнес Аркадий.
– Правильно!… Только все-таки пока подходить не надо… А то пуля может и ошибиться… Так, где вы говорите, ваш провинциальный Эдисон прячется, а? – перепрыгивая взглядом с Кости на Аркадия, проговорил Вадим Вадимович.
– В подвале Дома специалистов. – твердо сказал подполковник.
– Разве? – переспросил Вадим Вадимович.
– Точно. – заверил Аркадий.
– А вот это мы сейчас проверим… Ну-ка, отойдите оба туда, к столу… – повел пистолетом юрист. – Так! А теперь, Костя, ну-ка, позови сюда господина Кальварского! Только не надо опять херню молоть, что не знаешь, где он… Он же у тебя здесь, на судне! Я же видел, как вы все сюда шли!… Уж он-то нам точно скажет, где его дружок! Вот и проверим, кто из вас говорит правду! А то, может быть, все-таки придется кому-нибудь дырку во лбу сверлить? Ну, Костя, зови!
Константин Пантелеевич мрачно молчал, не сводя глаз с крохотной прицельной мушки на пистолетном стволе.
Внешне Аркадий был безразлично спокоен, но внутри представлял собой компьютер, лихорадочно перебирающий варианты. Нужного варианта не было.
– Считаю до трех! – сказал Вадим Вадимович.
И в этот момент из лестничного провала вынырнуло что-то темное, метнулась по полу, сзади врезалось вооруженному гостю в ноги, и он полетел на ковровое покрытие. Раздался оглушительный хлопок, каким бывает выстрел в небольшом помещении. В стекле окна за штурвалом образовалась окаймленное лучиками трещин круглое отверстие.
В следующее мгновение из лестничного провала вырвалась что-то огромное, сразу заполнившее собой всю рубку, и обрушилось сверху на лежащего юриста.
– Коля, ты где, копуша хреновая! Дай какой-нибудь конец, ручонки ему спутать надо! – зарычал майор Папас, сидящий на уткнувшимся лицом в пол банковском юристе.
Из его огромной лапы торчал самый кончик дула пистолета, несколько секунд назад наставленного на Костю с Аркадием. Коля Саяпин, сбивший Вадима Вадимовича своим броском в ноги, поднялся из угла каюты. Он сразу откатился туда, чтобы не препятствовать выдвижению основных боевых сил в лице Павла Сергеевича. Выдергивая на ходу ремень, он подбежал к Паше и набросил ременное кольцо на заломленные назад руки Вадим Вадимовича.
– Ну, вы, суки… – хрипел задавленный живой горой невежливый гость. – Вы получите хрен в очко… Гурген вас на куски порвет…
– Вряд ли. – сказал Паша. – Мы ж в Москву к нему не поедем… Дорого! А здесь я ему такую рвачку устрою, на туалетную бумагу до конца жизни смотреть не сможет!… Я же твоего начальника хорошо знаю! Он же, голуба, у меня в Барнаульской колонии общего режима сидел.
Упершись ногой в спину юристу, бывший сиделец Нижне-Тагильской колонии Коля Саяпин, пыхтя от натуги, затягивал узел на его запястьях.
– Здесь же Каланчевка, здесь надо быть вежливым! Не грубить… Не употреблять нецензурную брань… Ежедневно стирать носки… – по выработанной за годы службы привычке нудно загудел Павел Сергеевич. Каждое слово он сопровождал легким шлепком по затылку Вадима Вадимовича. От ласкового прикосновения этих кожаных подушек лицо банковского юриста периодически расплющивалось о ковровое покрытие и скоро приобрело веселый малиновый цвет.
– Да оставь ты его! – сказал Аркадий. – Чего ты над лежащим издеваешься!
– Да, Паша, хватит уже! – поддержала его появившаяся из-за шторы Соня. – Он же не сопротивляется!
– Я ничего и не делаю… Пусть лежит… Нужен он мне! – поднимаясь, пробурчал Павел Сергеевич.
Аркадий нагнулся к лежащему и поманил Колю.
– Николай, у тебя где-то ножичек был?
– Вот! – с готовностью протянул остро заточенное лезвие Костя. – Кончать будем фраера? – осведомился он.
– Тебе только бы кончать! – негромко проворчал Аркадий и разрезал крепко затянутый на руках Вадима Вадимовича узел.
– Аркадий Михайлович! Это ж мой ремень! – с неподдельным горем в голосе воскликнул Коля Саяпин.
– Утром я куплю тебе новый! – сказал Аркадий.
– Так то утром! А как мне до утра ходить? У меня штаны спадают! – недовольно оглядел себя Коля.
Константин Пантелеевич молча вытащил из своих светло-серых стильных брюк черный ремень хорошей кожи и протянул водопроводчику.
– Ну, что, теперь доволен? – спросил Аркадий.
– Добрый ремень… – рассматривая полученную вещь, оценил Коля.
– Вставайте, Вадим Вадимович! – сказал Аркадий, обращаясь к лежащему. – Вы свободны. Мы вас больше не задерживаем. Вы можете идти!
Вадим Вадимович поднялся, потирая запястья. Видимо, Коля хорошо постарался, затягивая ремень. Освобожденный юрист, не глядя на присутствующих, молча повернулся и шагнул к лестничному провалу.