Бокалов какое-то время смотрел на отключившуюся трубку, потом поднял глаза на Алана и протянул ему мобильник.
– Лев Иванович, вам тут никто не мешает? – спросил неслышно подошедший Варравин.
– А? Что? – словно очнувшись, посмотрел на него Бокалов. – Кто мешает?
– Вам тут, Лев Иванович, никто не мешает? А то, может быть, попросить кое-кого на воздух прогуляться?
– Ты мне здесь мешаешь, Алексей Геннадьевич! – мрачно взглянул на своего помощника генерал Бокалов. – Ты! А больше никто! И будь любезен, прогуляйся со своими ребятками к выходу. И подождите меня там, на воздухе!
Варравин непонимающе посмотрел на шефа. Открыл было рот, но, наткнувшись на его взгляд, ничего не спросил, повернулся и, махнув рукой своим бойцам, направился к выходу из ресторана.
– Что ж, разрешите и мне откланяться… – произнес Лев Иванович, обводя взглядом всех присутствующих. – Обстоятельства неожиданно изменились. Надеюсь, никто из присутствующих не в претензии? – он посмотрел на Алана.
– Ну, что вы, все мы лишь выполняем приказы своих маршалов. Какие же могут быть претензии? – вежливо отозвался Левандовски.
– Всем желаю удачи! – коротко кивнул Бокалов, повернулся на месте через левое плечо и твердым шагом направился к зеркальным дверям, ведущим на дебаркадер.
Олег Петрович и Алан проводили взглядами его внушительную фигуру, одновременно шагнули вперед, отодвинули стулья и сели за столик.
– Прошу извинить за вмешательство, но ваш прибор не должен был попасть случайным людям. – сказал Алан, обращаясь к Беседину. – Он должен быть в других руках.
– В чьих? – спросил Анатолий Петрович.
– В чьих положено! – строго взглянул на инженера Кондрашов. – Вам, надеюсь, это понятно?
– Понятно. – кивнул Анатолий Петрович. – Только это не настоящий прибор.
– А что же это? – спросил Олег Петрович у Беседина и вопросительно посмотрел на Алана.
– Макет. – ответил Анатолий Петрович. – Игрушка.
– А где, в таком случае, находится не макет, а настоящий информационно-аналоговый проектор? – спросил Кондрашов.
– Нигде не находится. Его просто не существует. И никогда не существовало. – пожав плечами, ответил инженер.
– Как не существовало?… – вздернул брови над своими бесцветными глазами Левандовски. – Но в Москве, в лаборатории профессора Любавина вы же демонстрировали его работу? В присутствии нескольких опытных специалистов. – он пристально посмотрел на инженера. – Взрывали на расстоянии в десять метров пороховой заряд… Заставляли работать не присоединенный к сети электромотор? Разве нет?
– Нет. – качнул головой инженер. – Это был фокус. Представление… В пороховой капсуле был спрятан миниатюрный радиоуправляемый взрыватель. А силовой кабеля, ведущий к электромотору, был просто хорошо замаскирован в подставке, на которой двигатель стоял. Вот и все…
– Так что же, это была мистификация? Но зачем? – бесцветные глаза Алана потемнели.
– Причина стара, как сама наука… Финансирование. Нам необходимо было получить денежный грант от Фонда научных исследований при Международном агентстве по контролю за производством энергии… Мы с Любавиным занимались проблемой беспроводной передачи энергии на расстояние, но положительных результатов так и не достигли… Получив грант от фонда, мы хотели продолжить наши исследования… Вот так на самом деле обстоят дела… А эта игрушка не способна поджечь не то, что коробок спичек на расстоянии, но и одну спичку… Даже, если попытаться воспламенить эту спичку трением о ее корпус… А уж тем более заставить работать электродвигатель.
– Но, как вы могли? – возмущенно произнес Олег Петрович. – Вы! В прошлом преподаватель высшего учебного заведения!
– Мне стыдно во всем этом признаваться… – опустил карие глаза Беседин. – Может быть, меня частично оправдывает лишь то, что этот обман мы с Любавиным затеяли не в целях личной наживы, а ради познания мира… Да нет, я понимаю, – замахал он рукой в сторону Алана, заметив, как тот хочет что-то сказать, – обман – есть обман! Но, что было, то было… Я очень сожалею. Но, что я могу теперь исправить?… Только честно признаться во всем. Меня утешает лишь то, что мы никому не успели причинить финансового ущерба… Ведь пока грант мы не получили… А теперь, как я понимаю, уже и не получим… – вздохнул Анатолий Павлович.
Над столиком повисло молчание.
– Но… все-таки я должен забрать этот муляж… информационно-аналогового проектора… – наконец сказал Алан.
– Да. Заберем! – категорическим тоном заверил полковник Кондрашов.
– Да, я понимаю… – поднял голову Анатолий Петрович. – Конечно, берите!
Он взял пластмассовую коробочку и протянул ее Алану.
– А… могу ли я быть уверен, что это… именно тот прибор, который вы демонстрировали в Москве? – медленно проговорил Левандовски, беря плоскую коробку у Беседина.
– Конечно, можете… – заверил инженер.
– То есть вы гарантируете, что больше ни один такой… муляж не выплывет где-нибудь, когда-нибудь на свет?
– Да ни боже мой!… Никогда…
– А как я могу быть в этом уверен? – спросил Левандовски, рассматривая Беседина.
– Вы можете в этом быть совершенно уверены в силу того простого факта, что информационно-аналоговый проектор принципиально не возможен с точки зрения законов природы. – извиняющим тоном произнес бывший преподаватель радио-техники в политехническом университете.
– Вы так считаете? – бесцветным голосом осведомился Алан.
– Наука так считает! – внушительным тоном заявил Беседин. – Если бы такой прибор существовал, нарушался бы закон сохранения энергии… А это невозможно… Следовательно, с точки зрения науки, информационно-аналоговый проектор невозможен!
– Так это с точки зрения науки, а не с точки зрения самой материи… Есть мнение, что эти точки зрения имеют мало общего друг с другом… – задумчиво произнес Левандовски.
– Как, как, вы сказали? Я не понял? – с искренним интересом заблестел карими глазами Анатолий Петрович.
– Да это, собственно, не я сказал… Это до меня один очень умный человек сказал… «Чудо противоречит не законам природы, а представлению людей о законах природы…» Блаженный Августин его звали. Он давно жил. Полторы тысячи лет назад.
Алан засунул прибор во внутренний карман летнего костюма.
– Вы позволите осмотреть вашу лабораторию? – вежливо осведомился он.
– Конечно! Буду только рад. Хоть сейчас! – с непонятным облегчением произнес изобретатель.
– Господин подполковник… Аркадий Михайлович… – повернулся к Стеклову Алан. – А вы также считаете, что информационно-аналоговый проектор не существует? Как утверждает уважаемый Олег Петрович, – Алан сделал короткий поклон в сторону Кондрашова, – по его поручения вы внимательно изучали эту проблему, так?
– Так. Изучал. – степенно кивнул Аркадий. – И могу ответственно утверждать следующее. По-крайней мере, в Каланчевке ничего похожего на информационно-аналоговый проектор нет, и никогда не было… Я могу полностью подтвердить все, что сказал гражданин Беседин. Информационно-аналоговый проектор – это мистификация. Фантазия, созданная Бесединым вместе с профессором Московского технического университета Любавиным исключительно с целью получения денежных грантов на продолжение своих исследовательских работ… Это реальный факт. Все остальное – вымысел!
– Значит, вы считаете, никакого открытия особого способа управления материей слабым электромагнитным излучением не было? – внимательно рассматривая Аркадия спросил Левандовски.
– Поверьте мне, человеку внимательно разбиравшемуся с этим делом – никакого открытия информационно-аналогового принципа управления материей не было. Это – миф. Вымысел. Блеф! – уверенным тоном произнес подполковник Стеклов.
Левандовски задумчиво посмотрел в пространство над головой Аркадия.
– Господин подполковник, я все понял, но хочу задать вам еще один вопрос… Вы позволите, господин полковник? – обернулся Алан в сторону Кондрашова.
– Пожалуйста! – важно кивнул Олег Петрович, до-вольный тем почтением, с которым к нему относился представитель солидной международной организации, связанный с самым высоким начальством в Москве.
– Я хочу вас спросить, – заинтересованно обратился Алан к Аркадию, – вот это блюдо, от которого мы оторвали нашего уважаемого коллегу – это и есть знаменитый борщ?
– Да. Непревзойденная вещь. – ответил Аркадий.
– Как жаль, что мне не удастся его попробовать…
– Отчего же не удастся? Все в наших силах, господин Левандовски…
– Дело в том, что мне еще очень многое нужно сделать, как вы, наверное, понимаете… Включая посещение лаборатории, куда меня любезно пригласил присутствующий здесь коллега… – Алан кивнул в сторону откинувшегося на спинку стула Беседина. – А завтра, то есть уже сегодня, – он взглянул на «Ролекс» в платиновом корпусе, – я обязательно должен быть в Вене… Обстоятельства… Дела, не терпящие отлагательств…
– Дела есть дела! – вежливо заметил Аркадий.
– Так что, очень жаль, но, видимо, мне не удастся попробовать настоящий борщ… В русских ресторанах в Европе – это просто какая-то сладкая свекольная похлебка… Я поверю вам на слово, Аркадий Михайлович, что это действительно, замечательная вещь. Я чувствую, вы – настоящий знаток хорошей кухни.
– О-о-о! Он у нас еще какой знаток! – весело похлопал Кондрашов подчиненного по плечу.
Острым чутьем аппаратчика он безошибочно ощутил, что ситуация почему-то перестала быть напряженно-опасной и испытывал приятное облегчение.
Маленький оркестрик на эстраде затянул какую-то грустную мелодию…
Аркадий вслушался. Это был старый романс на слова одного непонятного поэта:
«Выхожу один я на дорогу… Сквозь туман кремнистый путь блестит…»
А за спинами музыкантов подполковник увидел красивую женщину, похожую на цыганку. Ее голова была повязана цветным платком, по-пиратски туго обтягивающим лоб. Она смотрела на беседующую компанию. На ее лице играло непонятное выражение. Его можно было принять и за легкую одобрительной улыбку, но можно было – и за насмешку. Аркадий узнал эту женщину. Он уже встречал ее этой ночью.