- Я.
- Как? Наверняка ей нужен уход круглые сутки. И что бы сказала хозяйка квартиры, начни Юдит кричать по ночам? Штеффи, ты не можешь взять на себя ответственность за все.
Конечно, он был прав. Но Штеффи не могла забыть панику в глазах Юдит, когда та пыталась вырваться от санитаров. Не могла забыть страха в ее голосе и криков:
- Только не в больницу! Не в больницу! В больнице умирают!
- Не мучай себя, - сказал Свен. - Дня через два ты сможешь позвонить и узнать, как она. Навестишь ее. Если захочешь, я пойду с тобой. А сейчас иди сюда, я тебя поцелую.
Штеффи посмотрела на него. Свен прислонился к письменному столу, еще чуть-чуть - и высоченная стопка книг за его спиной полетит на пол. Сердце Штеффи защемило от любви к Свену. Однако где-то в глубине души шевелился крохотный червячок сомнения. Любит ли Свен ее? Любит ли так же сильно, как она его?
- Любимая, - сказал он. - Я так соскучился по тебе. Тебя так долго не было.
- Целую неделю.
- Бесконечно долгую неделю. Иди сюда.
Штеффи поднялась и подошла к нему. Свен обнял ее. Лицо к лицу, губы к губам, тело к телу.
- Я люблю тебя, - пробормотала она.
Может, Свен не расслышал? Во всяком случае, он ничего не ответил и только продолжал целовать ее. Штеффи вдохнула знакомый аромат его одеколона, выглаженной рубашки и теплого тела.
Некоторое время спустя, лежа в постели, Свен случайно зацепил ремешком часов серебряную цепочку на шее Штеффи. От неосторожного движения цепочка порвалась. На пол, звякнув, упал амулет.
- Пусть лежит.
Но Штеффи не хотела потерять подарок Свена. Она высвободилась из его объятий и свесилась с кровати.
Сначала она ничего не увидела. Должно быть, амулет закатился под кровать. Штеффи наклонилась еще ниже.
Вот он. Но под кроватью было что-то еще, красное. Штеффи протянула руку и подняла амулет.
- Нашла?
Штеффи не ответила. Она снова протянула руку и нащупала этот красный предмет. Пальцы прикоснулись к нежному шелку. Она достала кусок ткани. Чей-то шарф.
Красный шарф Ирене.
- Как он здесь оказался?
Свен наморщил лоб.
- Что это такое?
- Тебя надо спросить.
Голос Штеффи был ровным. Но сердце дрожало, словно неоперившийся птенец, выпавший из гнезда на землю.
- Кто-то потерял. Он мог здесь долго валяться. Ты же знаешь, я редко навожу порядок.
- Не ври, - оборвала его Штеффи. - На днях я видела этот шарф. На Ирене.
- Ирене?
Он удивился так, будто с трудом мог вспомнить, кто она.
- Да, Ирене. Когда мы отмечали день рождения Яна.
- Может, у нее несколько?
- Значит, это ее шарф?
- Понятия не имею.
Штеффи встала с кровати. Схватила белье и принялась одеваться.
- Что ты делаешь, Штеффи? Не драматизируй!
- Может, все-таки скажешь, как он тут оказался?
- Тогда перестань одеваться!
Штеффи остановилась, держа в руке нижнюю юбку.
- Да, это шарф Ирене.
- И зачем она его сняла?
- Ты сама все понимаешь.
- Когда это было?
- В тот же вечер.
Штеффи непонимающе посмотрела на него.
- В тот вечер, о котором ты говорила. После того, как ты уехала.
- Ты поехал с ней сюда? Сразу как я ушла?
- Может, два часа спустя. Но я ее сюда не приводил. Она сама захотела меня проводить. Я сильно напился. Ничего не соображал. Стефания, прости меня!
- Как ты мог?
В бессильном отчаянии Штеффи накинулась на него с кулаками.
- Как ты мог, как ты мог?
Свен перехватил ее руки.
- Успокойся! Это ничего не значит. Подумаешь, Ирене! Она уже со всеми переспала.
- Правда?
Штеффи так удивилась, что даже забыла про обиду.
- Со всеми. Даже с Яном.
Штеффи стало противно. Как можно говорить об измене таким легкомысленным тоном? Штеффи вспомнила жену Яна, Лиллемур, - она ждет ребенка.
Хватит, с нее достаточно. Торопливо натянув нижнюю юбку, Штеффи принялась надевать платье.
- Послушай, давай забудем обо всем? Это была ошибка. Я не помню, что произошло. Может, я даже отключился.
- Я ухожу.
Штеффи застегивала пуговицы.
- Стефания! Ты же не всерьез?
- Всерьез.
Взгляд Свена потемнел.
- Люблю - не люблю. Так - или эдак. Черное или белое. Для тебя все просто, Стефания. Но жизнь чаще всего окрашена в серые тона. Жизнь грязна и несовершенна. Ты требуешь от себя и других чего-то исключительного - это выше человеческих сил. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Штеффи пошла к двери. В мгновение ока Свен вскочил с постели и бросился в прихожую. Он стоял перед ней, голый, загораживая собой дверь.
- Не уходи.
- Пусти.
- Ты вернешься?
- Нет.
- Я люблю тебя, Стефания.
Наконец-то он это сказал. Но было поздно.
- Подвинься.
Свен сделал шаг в сторону, Штеффи нажала на дверную ручку, открыла дверь и вышла. Уходя, она не смотрела на него. Но в последний раз вдохнула запах, его запах.
На улице Штеффи стало плохо. Она зашла в кусты, окружавшие дом, и ее вырвало.
За два дня она потеряла двух близких людей: Юдит и Свена.
Осталась Май. Май выслушает ее, утешит и ни словом, ни взглядом не осудит: мол, а я что говорила?
Глава 35
- Письмо для Нелли!
По дороге в магазин Эльза заглянула на почту и теперь стояла на кухне, помахивая белым конвертиком.
- Что это может быть? - недоумевала тетя Альма.
Нелли не получала писем с тех пор, как два года назад перестали приходить вести от мамы с папой. Сама она, конечно, уже знала, что в конверте, а тетя Альма пусть попробует догадаться.
Интересно, чем вызвана тревога в голосе тети Альмы? Она боится получить сообщение о папиной смерти? Или, наоборот, испугалась, что он жив и приедет за Нелли?
Тетя Альма забрала у Эльзы конверт и внимательно изучила его. Увидев шведскую марку и почтовый штамп Гётеборга, она издала вздох облегчения.
- Вот, Нелли, - сказала тетя Альма, - держи.
Конверт был небольшой и изящный, с золотистой окантовкой. Никогда еще Нелли не получала таких элегантных писем.
«Фрекен Нелли Штайнер (Линдберг)».
Вместо «Нелли» следовало написать «Элеонора». Полное имя лучше бы сочеталось с золотой окантовкой.
Нелли попросила у тети Альмы нож и аккуратно вскрыла конверт. Тетя Альма сгорала от любопытства, но старалась не подавать виду.
На карточке золотыми буквами было написано:
«Имеем честь пригласить вас на вернисаж в субботу 1 сентября в 14:00. Предлагаются освежающие напитки».
А внизу - более крупным шрифтом:
«Мечты и кошмары Европы. Живопись и скульптура. Карита Борг».
В самом низу напечатаны адрес и название галереи в Гётеборге.
Нелли прочитала текст два раза. Потом протянула карточку тете Альме.
- Господи помилуй! - воскликнула тетя Альма. - Неужели она помнит, что обещала тебя пригласить!
Нелли обиделась. Почему Карита должна о ней забыть?
Тетя Альма продолжала охать:
- Что же ты наденешь, детка? Как ты поедешь туда одна?
- Вы можете поехать со мной, - сказала Нелли. - Тут написано: «Приглашение на две персоны».
- Нет, нет, - запричитала тетя Альма. - Я не могу пойти на вернитаж.
Она произнесла это слово неправильно, но Нелли не стала ее исправлять.
- Штеффи могла бы встретить меня на пристани, - сказала она, - и мы пойдем вместе.
Услышав это, тетя Альма успокоилась и достала нарядное платье Нелли, чтобы проверить, нужно ли его постирать.
Штеффи не пришла в восторг, узнав по телефону о предстоящем через два дня событии.
- Не знаю, будет ли у меня время. В эти выходные я переезжаю. Вряд ли успею к двум часам. Я работаю до половины второго.
Нелли почувствовала, как к горлу подкатил ком.
- Меня не пустят одну.
- А что, тетя Альма не может с тобой пойти?
- Нет, она не поедет. К тому же мне хочется, чтобы ты увидела мой портрет.
- Тогда я отпрошусь с работы, - сказала Штеффи. - И буду ждать тебя в час на причале. Хорошо?
-Ты чудо! - воскликнула Нелли. - Я уверена, будет здорово. Кстати, там подают освежающие напитки.
Они поболтали еще немного. Штеффи говорила о всякой чепухе, но голос у нее был грустный. Нелли все хотела спросить, не случилось ли чего? Может, что-нибудь с папой? Но не решилась.
- Увидимся в субботу.
- Пока, Штеффи.
- До встречи, Нелли.
Уже не в первый раз Нелли замечала, что Штеффи от нее что-то скрывает. Иногда ей казалось, что сестра все еще считает ее семилетней и от всего ограждает. Когда она перестанет относиться к ней как к маленькой!
Наверное, им следовало поехать в Америку. Они были бы вдвоем, помогали бы друг другу во время этого долгого путешествия и после него. Заботились бы друг о друге, как обещали после маминой смерти.
Но тогда пришлось бы навсегда покинуть остров, расстаться с тетей Альмой, Эльзой и Йоном, с Соней и другими подружками, расстаться с той Нелли, которой она стала здесь, в Швеции. Совсем другой Нелли, не той, которая могла бы вырасти в Вене.
Все это так запутанно. Почему жизнь не может быть проще?
Лето подходило к концу. В первую неделю сентября начнутся занятия в школьной кухне. Но сначала Нелли побывает на вернисаже. Наконец-то она увидит свой портрет.
Нелли гадала, как Карита могла назвать картину. «Нелли и Пабло в желтом кресле»? «Брат и старшая сестра»? Она знала, что обычно называют картины именно так. Штеффи рассказывала.
Нелли надеялась, что в названии будет ее имя. Наверняка все пришедшие на вернисаж захотят с ней познакомиться. Ведь Нелли будет в том же платье, что и на картине. Может, кто-нибудь подойдет к ней и скажет:
- Значит Нелли - это ты? Какой чудесный портрет! Но в действительности ты ничуть не хуже.
Интересно, кто купит портрет? Где его повесят: над диваном в просторной светлой комнате или над пианино в гостиной со старинной мебелью? Кто будет встречаться с ней взглядом каждый раз, входя в комнату? Кто будет стирать пыль с позолоченной рамы и восхищаться чудесным личиком Пабло?