Я прибыл в Таши Джонг позже, чем большинство тулку, приступивших к обучению в возрасте восьми-девяти лет, поэтому должен был наверстать упущенное. Думаю, мне, как и большинству детей, хотелось понравиться учителям, поэтому я с усердием взялся за учёбу и изо всех сил старался подражать своей «пред-инкарнации». Когда я радовал учителей, они были счастливы; если они были счастливы, то и я был счастлив. Мне нравилось, что они были довольны моим поведением, что ставили меня в пример другим, говоря: «Посмотрите на Цокньи Ринпоче. Какой хороший тулку. Берите с него пример». Угождать учителям стало моим пристрастием, я стал падок на проявления обусловленной любви, о которой говорилось выше.
И всё же время от время мне досаждало чувство неудовлетворённости: ощущение, что я не был никакой реинкарнацией давно почившего старца и что, ублажая учителей и притворяясь таковым, я только подавляю естественную открытость и теплоту своего детского «я» – мальчишки, любившего играть, болтать, смеяться, шутить, повсюду носиться, прыгать через ручьи, иногда приземляясь прямо в воду. Я постепенно утрачивал связь с глубоким чувством непосредственности, теплоты и озорства, которые ощущал бо́льшую часть своей детской жизни. Похвала радовала, а поведение, которое её вызывало, – нет. Часть меня осознавала, что я притворяюсь, но я продолжал притворяться, потому что мне нравилось, когда меня хвалили.
Но примерно год спустя даже похвала утратила для меня свою былую притягательность. Я знал, что притворяюсь, веду себя вразрез с тем, что на самом деле чувствую в глубине души. Мне начало казаться, что я живу двойной жизнью: то я послушный, старательный тулку, то подросток, которому опротивело сидеть, как статуя, который хотел дурачиться, гулять по деревне и дружить со сверстниками. Снаружи я выглядел, как эталон прилежания, а внутри меня сознание парило в облаках, и в теле бушевали подростковые гормоны.
Это ловушка «социального „я“». Она почти всегда таит в себе конфликт, потому что то, что мы чувствуем, не всегда совпадает с тем, что нас учат выражать. Если бы я вёл себя в точности так, как полагается тулку, проблем бы не возникло. Но я не мог всё время следовать «правилам тулку». Для меня это было противоестественно. Я был общительным, озорным тулку. Мне нравилось болтать с девчонками, шутить и не вести себя так формально всё время. В результате я испытывал негодование, а потом чувствовал вину за то, что сердился.
Но желание угодить, чувство негодования и вины были связаны в единый узел. Повзрослев, я стал задаваться вопросом: почему?
Семена
Хотя нам кажется, что различные слои «я» формируются на разных стадиях, в зависимости от времени и обстоятельств, на самом деле их возникновение и взаимодействие – процесс непрерывный. «Всего лишь „я“», прибегая к аналогии, – это что-то наподобие семени, содержащего в себе потенциал для развития «реального „я“», из которого при определённом сочетании условий могут вырасти корни в почву и стебель на поверхность; стебель превратится в ствол, листья и плоды, которые будут обладать способностью рождать новые семена.
Эта аналогия, безусловно, не идеальна. Некоторые растения живут не дольше одного сезона, другие же продолжают расти и развиваться. Может, лучше привести аналогию с сочетанием некоторых погодных факторов, которые вызывают так называемый «идеальный шторм». А иногда сочетание условий вызывает «идеальную радугу», как это случилось в Южной Калифорнии, где после шторма появилась двойная радуга.
Если же мы пристальнее рассмотрим характер переживаемого опыта, то обнаружим, что его трудно обозначить и описать, или что наши обозначения не способны передать смысл переживаний. Хотя зерно нашей личности лежит в текучести «всего лишь „я“», сердцевина этого семени пустотна, а пустотность – это та великая и невероятная возможность испытывать абсолютно всё, осознавая, что мы испытываем. Мы что-то ощущаем, и тут же нас осеняет: «Эй, тут что-то происходит».
То, каким образом мы определим и поймём это что-то, зависит от обстоятельств и условий, в которых мы воспитывались, от трудностей, с которыми сталкивались в течение жизни. Однако, видя обилие обстоятельств, с которыми, шагая по жизни, нам приходится иметь дело, мы должны быть уверены в двух вещах: во-первых, мы развиваем «я» для того, чтобы преодолевать те самые обстоятельства; а во-вторых, «я», или, иными словами, эго, нажило слишком много «плохих отзывов» о себе.
«Полезное „я“»
Мифы рождаются в среде социальных течений, и буддизм, по сути, не что иное, как течение. Будда призывал нас встать со стула, дивана, оторваться от подушки и начать действовать; зажить так, как если бы наша жизнь что-то значила; пробудиться к осознанию того, что наш образ мыслей, то, как мы чувствуем и поступаем, сказывается на окружающем нас мире. Многие люди полагают, что буддизм продвигает идею о полном уничтожении понятия «я», или «эго». Но идея об устранении «эго», или «я», не совсем верна. Мы с таким же успехом можем попробовать «устранить» собственные руки или ноги.
Нам нужны и руки, и ноги. Они дают возможность набирать текст на компьютере, водить машину, гулять, доставать из карманов деньги и покупать еду. И если только мы не потеряем их в результате несчастного случая, мы считаем обладание ими само собой разумеющимся фактом.
Во многих своих учениях Будда призывал нас не считать наше «я» чем-то само собой разумеющимся. Многое из того, что мы узнали о собственном «я», обретая жизненный опыт, может оказаться весьма полезным. На протяжении всей человеческой истории многие люди использовали «социальное „я“» и обращались к сообществам, прибегая к помощи собственной харизмы публичной персоны с тем, чтобы показать им более искренний и сострадательный подход к жизни. Множество врачей, медсестёр, учителей, служащих и иных невоспетых героев по всему миру используют «социальное „я“», «реальное „я“» и даже истории, обёрнутые в «драгоценное „я“» в качестве средств к существованию. Но они не позволяют всем тем «я» собой управлять. Сойдя со сцены, многие из этих героев нашего мира прощаются со своими социальными образами, историями и даже с привязанностью к настоящему и осязаемому «себе» и погружаются в состояние открытости, теплоты и текучести «всего лишь „я“».
Будда поставил перед нами задачу научиться находиться в состоянии открытости «всего лишь „я“», пусть и при задействовании остальных «я»; сохранять ощущение теплоты и открытости даже, к примеру, при общении с человеком, который с нами не согласен.
Сравните развитие этого умения с чисткой зубов. Нам всем необходимо питаться, чтобы выжить. Но еда и напитки оставляют на зубах налёт. Так, вместо того чтобы перестать есть и пить, мы чистим зубы. Если бы мы не чистили зубы, то налёт бы нарастал и в итоге мы получили бы кариес. Поэтому нам необходимо выполнять оба действия: пить и есть, чтобы жить, и ухаживать за зубами.
Подобным же образом, нет никакой необходимости избавляться от разных «я». Следует всего лишь удалить налёт, накопленный по ходу жизни.
Когда мы размышляем над множеством разнообразных факторов, приведших к формированию чёткого ощущения «я», налёт, образовавшийся на разных его слоях, начинает естественным образом растворятся и сходить. Мы с большей готовностью расстаёмся с желанием контролировать или блокировать свои мысли, эмоции, ощущения и начинаем испытывать их без боли и чувства вины, принимая их возникновение за проявление бесконечных возможностей вселенной.
Так мы начинаем воссоединяться с естественной для нашего существа искрой. Сущностная любовь сияет всё ярче, и наши сердца раскрываются. Мы лучше прислушиваемся, яснее осознаём, что происходит вокруг нас, и правильно и легко реагируем на ситуации, которые когда-то нас беспокоили или приводили в замешательство. Медленно, на таком тонком уровне, что нам самим трудно заметить, мы пробуждаемся к свободному, ясному и любящему состоянию ума.
Однако, чтобы научится различать между налётом и чем-то важным, нужна практика. Практика нужна и для того, чтобы научиться жить свободно и комфортно в человеческом теле и справляться с задачами, которые сопряжены с этим существованием. Нужна практика, чтобы общаться с такими же существами во плоти, которые могут не понимать, как – или не имеют возможности – восстановить связь с естественной искрой; с теми, кто даже не знает, что она теплится у них внутри.
Поэтому в последующих главах мы сосредоточимся на практиках, часть которых вам с самого начала будет легко усвоить и выполнять, а другая часть потребует чуть больше времени и терпения. Не опускайте руки, если эти практики покажутся вам сложными. В течение веков мастера вырабатывали и оттачивали эти практики, сосредоточиваясь на результатах. На протяжении всего пути будьте добры к себе. Эта доброта сама по себе является средством пробуждения в вас искры любви и помогает другим увидеть её внутри себя.
Старое тибетское изречение гласит: «Будешь спешить – не доберёшься до Лхасы. Иди тише – и достигнешь цели». Эта поговорка появилась в те дни, когда жители Восточного Тибета совершали паломничество в Лхасу – столицу, расположенную в центральном регионе страны. Паломники, стремившиеся поскорее дотуда добраться, шли быстро, как только могли. Из-за такой скорости они вскоре уставали, заболевали и вынуждены были возвращаться домой. Те же, кто всю дорогу придерживались размеренного темпа, останавливались на ночлег, наслаждались компанией спутников и продолжали путь на следующий день, быстрее добирались до Лхасы.
5Метод
Одно дело кое-что понимать о своей природе, другое – применять это понимание на практике.
Приведу небольшой пример. В Таши Джонге я питался скромной монастырской пищей. Я был достаточно худым, как и большинство тамошних учеников. Когда после окончания обучения в Таши Джонге, в возрасте двадцати одного года, я вернулся в Непал, мой режим питания кардинально поменялся. Наконец-то я мог пить кока-колу! И есть много риса, основного продукта питания непальцев. Я с жадностью набросился и на то, и на другое – какое наслаждение!